Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D

А затем поместила перчатку в проделанную в стене дыру: отверстие смотрело на противоположный конец южного коридора, где Беллатриса всё ещё разбиралась с пеной.

Треск слышался совсем близко, и было уже невозможно дышать из-за едкого запаха – шла какая-то химическая реакция. Неужели Беллатриса смогла каким-то образом поджечь пену?

Ответ последовал через несколько секунд, когда каменный щит Гермионы начал тлеть. Его верхушка плавилась, по всей поверхности начали появляться дыры, и Гермиона увидела плотный жёлтый туман, пожирающий камень. Похоже, Беллатриса превратила пену в переносимую по воздуху кислоту.

Как поразительно удобно.

– Буллеско, – сказала Гермиона, окружая голову пузыреголовым заклятьем. Время для… ну, чего-то. Она прислонилась спиной к перчатке и подняла палочку, – Вентус! Вентус! Кэво!

Два порыва ветра отбросили кислотный туман обратно к Беллатрисе. Очевидная контратака, что означало очевидную ловушку – из тумана вырвались две Бертрамских молнии, тусклый жёлтый отблеск которых скрывали облака кислоты.

Но Гермиона уже активировала два воздушных заряда перчатки. Сжатый воздух, освободившись из расширенного пространства, пронёс её над коридором и мимо проклятий, больно ударив о потолок и заставив неловко перекувыркнуться. При этом она потеряла Беллатрису из виду, но заметила, как жёлтый кислотный туман со вспышкой исчез – заклинание стирания следов.

Гермиона со всей силы ударила ногой по щитам Беллатрисы. Её лодыжка при этом опасно вывернулась, и она упала, широко раскинув руки и сильно ударившись головой о камень. Глаза Беллатрисы были широко раскрыты от удивления, гнева и безумного возбуждения. Её искусственная рука, аккуратно сжимавшая палочку тремя пальцами и целившаяся прямо вперёд, опустилась, указывая на Гермиону.

– Авада…

Гермиона ударила здоровой ногой по деревянной руке Беллатрисы. Удар был таким сильным, что сломал бы человеку руку, но изящный деревянный протез с замысловатыми гибкими шарнирами лишь откинуло назад.

– Гадкая тупая мразь, – прошипела Беллатриса, отпрянув назад, чтобы выйти из зоны досягаемости.

Гермиона встретилась взглядом с ведьмой, в глазах которой блестело лихорадочное безумие. Но кроме этого она увидела кое-что ещё, и её сердце сжалось: за этим взглядом скрывалась бесконечная бесплодная пустота.

Покинула Азкабан, но так и не Вернулась. Твой Азкабан всегда с тобой.

То был момент осознания. Момент промедления.

Сделав сложное движение палочкой, Беллатриса коснулась ею своей груди.

– Amandher Penkue!

Воздух запульсировал магический силой, пробирающей до костей. Глаз Беллатрисы влажно лопнул в глазнице и превратился в чёрную пыль.

Жертва. Древнее заклинание.

– Я здесь, – сказала Беллатриса Блэк.

– Я здесь я здесь, – сказала вторая Беллатриса Блэк.

– Я здесь я здесь я здесь, – сказала третья Беллатриса Блэк.

≡≡≡Ω≡≡≡

Пип чудом стоял на ногах. Он был на грани и чувствовал, что уже слишком долго держится на одной силе воли. Скоро он отключится – уже давно должен был.

Где-то в глубине он понимал это, но не остановился. Не мог остановиться. Пип бросал в заполонённый холл проклятия одно за другим. За спиной – проход в клинику, впереди – вопящие безумцы. Он сражался с ними, он ломал их тела и разрывал плоть, бросал заклинание за заклинанием, соединяя эффекты в цепочку. Он сражался без остановки, без устали, без колебаний.

Пип сражался, пока не остался один.

Коридор заполняли кровавые лужи и горы искалеченных тел. Повсюду волшебные палочки, целые и сломанные, окружённые дымящимися останками своих владельцев. Кто-то издавал влажный хрип, пытаясь наложить проклятье или закричать, утопая в собственной крови. Пип прислонился к стене, в глазах всё плыло, но палочка всё ещё была поднята.

Дверь в клинику с громким стуком распахнулась. Пип устало повернулся и увидел одну из Возвращённых – ту злобного вида кореянку. Её палочка была наготове, но у неё не было второй руки. А, мантия невидимости. Чёрт, я действительно устал. Секунду она испытующе смотрела на него, прищурив глаза.

– Привет, – сказал он.

– На, – сказала она в ответ и протянула ему пузырёк, а затем надела мантию и перешла на бег. «Бодроперцовое зелье», гласила этикетка.

Кажется, мне не стоило это пить, подумал Пип, проглотив зелье. В желудке запекло, внутренности словно закипели, волна жара охватила конечности, а уши загорелись.

Я слишком устал… Я просто присяду и отдохну здесь. Чёрт с ним, с запечатывающим протоколом, пусть авроры из клиники сражаются, думал Пип, пока бежал по коридору за исчезающей Возвращённой, подскальзываясь на крови.

Мама бы хотела, чтобы я позволил кому-то другому разобраться со всем этим… Пропади всё пропадом, я пойду вздремну, думал Пип, поднимая в тысячный, казалось, раз свои щиты. В нём разливалась новая сила, но она казалась искусственной и хрупкой – как быстро уходящая энергия от чашки крепкого чая в предрассветные часы дежурства.

Пип услышал голос Беллатрисы, когда они приблизились к разветвлению северного и южного коридора. Она читала какое-то заклинание, но звучало оно странно, словно произносилось хором. Как будто там…

Было три чёртовых полоумных женщины, разом сражавшихся против Гермионой Грейнджер.

Невероятно. Абсолютно всё это было невозможно. Что Беллатриса каким-то образом скопировала себя, – это была не иллюзия, все копии делали разные вещи! Такой магии не существовало, ни о чём-то подобном он не слышал. Казалось невероятным, что кто-то мог бросать проклятия – Смертельные Проклятия! – с такой скоростью и такой злобой. Он слышал истории, но увидеть это своими глазами…

И невероятно, что при всём этом Богиня была до сих пор жива.

Но это было правдой. Богиня уворачивалась, поднимала защитные чары, бросала проклятия и наносила удары кулаками и ногами. На неё потоком лились Смертельные Проклятья, но Гермиона грациозно скользила меж них, останавливаясь только для того, чтобы разбить вражеский щит или нанести удар. Она двигалась быстрее любого человека. Танцуя между каплями дождя.

– Лаганн! Ступефай! – закричал Пип и тут же пожалел о том, что открыл рот. Его заклинание пробилось через защитные чары одной из Беллатрис, но ударило по её правой деревянной руке и не сработало.

– Чёрт, – выдавил Пип, когда Беллатриса (Беллатриса № 1? Беллатриса А? Беллатриса чёртвозьминадовалить?) повернулась к нему, оставив сражение с Богиней своим двойникам. Как и у остальных копий, у неё не было правого глаза. Из алой глазницы по щеке стекала кровь.

– Глупая куколка, – прошипела Беллатриса А, – Пора…

Но её слова внезапно оборвались, превращаясь во влажное бульканье, когда ей перерезало горло. Кровь хлынула из раны. Беллатриса А отшатнулась, упираясь в стену, царапая её ногтями и сжимая горло рукой. Её палочка упала на пол.

Две другие Беллатрисы синхронно повернулись и хором проговорили:

– Авада Кедавра.

Молнии обоих проклятий пронзили воздух и, ударив в пустоту, исчезли. Послышался звук падения на землю.

– Ступефай!, – снова выкрикнул Пип. Оглушающие чары не достигли цели, но доставили