Артания - Юрий Никитин

– Что-то случилось? – спросил Придон.

– Да, – ответил Аснерд. Он оглянулся на Вяземайта,тот нахмурился. – Да, Придон. Объяви привал. Мы торопились перехватитьтебя. Есть что сказать важное.

Пятеро молодых артан, которым выпала честь сопровождатьстарых героев, уже торопливо ставили большой шатер. Один бросился разжигатькостер вблизи входа. Еще один сбросил с седла подстреленную по дороге серну.

Куявы, переговариваясь, отъехали в сторону, покинули седла,кто-то пустил коня пастись нерасседланным, кто-то углядел в сторонке ручеек ипоспешил туда, чтобы успеть напоить коня и самому напиться, пока вода чистая.

Придон передал коня молодым воинам, чуть не передрались зачесть отвести на водопой, нырнул в шатер. Вяземайт с кряхтением опустился нарасстеленную шкуру горного льва. Вошел Аснерд, буркнул:

– Не умеют молодые мясо жарить… Ну, Придон, у нас плохиеновости.

– Догадываюсь, – буркнул Придон.

– Откуда?

– Морды у вас такие. Плохейные.

Они помолчали, собираясь с мыслями. За это время сернуразделали и пожарили, в шатер внесли горячее мясо. Аснерд схватил ломоть,ругнулся, обжигаясь, начал с жадностью пожирать, перетирая нежное мясо крепкимижелтыми зубами.

Вяземайт и Придон ели спокойнее, держали лица. Аснердпроглотил крупный кус, едва не посинел, а потом просипел сдавленным горлом:

– Придон, на этот раз Славия… А там, волхвы говорят,тебе никак не пройти мимо Листогерта. Это древний бог. Не из тех, кто правитмиром сейчас, а из первых богов, старых!.. Он свергнут и заточен, но богибессмертны, он и в темнице копит мощь, она уже неимоверна… Хуже всего то, чтобог этот в ярости. Он ослеплен злобой, он разрушит все, весь мир, едва вырветсяиз темницы…

– Так пусть там и сидит, – рассудил Придон.

Аснерд ухватил другой ломоть мяса, взглянул на Вяземайта,челюсти заработали часто и мощно. Вяземайт отер тыльной стороной ладонизамасленные губы.

– Придон, – сказал он мягко, – тебе его необойти.

– Почему?

– У него ключ. Только он может сказать, где лезвиеэтого меча. Надо тебе сказать, что с этим мечом вообще что-то странное…

– Что?

– Не знаю. Но мне кажется, он намного древнее, чем дажеизвестно по хроникам и легендам. Придон пожал плечами.

– Мне все равно. Мне нужен меч, а сколько ему лет и ктоего ковал – все равно:

– Листогерт, – произнес Вяземайт. Лицо его сталосерым. – Листогерт… запомнил? Это намного хуже, чем все джинны, дэвы ичудовища, вместе взятые.

Придон ответил нетерпеливо:

– Я не знаю ни чужих богов, ни чужих демонов, ни чужихалтарей. Если мне загородят путь, я все равно пройду.

Вяземайт беспомощно взглянул на Аснерда. Тот, продолжаяжевать, кивнул на палицу, она лежала в углу шатра.

– Ну дури. Подай-ка мне лучше мою палицу.

Придон нагнулся, пальцы дотянулись до отполированной частымкасанием рукояти. Палица не сдвинулась, он нагнулся сильнее, ухватил крепче, нопалица оставалась как приклеенная. Ему показалось, что Аснерд хмыкнул.Покраснев, он встал над палицей, нагнулся и схватил палицу уже со злостью ирешимостью вздернуть прямо над головой. Она оставалась неподвижной, словно онпытался поднять скалу.

Аснерд наблюдал за ним с интересом. Придон, багровый отстыда и унижения, ухватил палицу двумя руками. Мышцы затрещали, палица началаприподниматься. Он оторвал ее от земли, начал поворачиваться, но пальцы неудержали чудовищный вес. Палица рухнула, едва не угодив ему по ноге.

Аснерд покачал головой, его рука без труда подхватилапалицу, Придон с недоумением и страхом наблюдал, как Аснерд легко повесил еесправа на пояс, глаза его смеялись.

– Еще не понял?

– Понял, – сказал Придон со злостью. – Да, яне самый великий на свете герой! Но мне нужен этот меч, и я его получу. Илиумру на пути к нему. Однако я пойду, все равно пойду… Кто этот Листогерт, крометого, что он бог?

– Этого мало? – удивился Вяземайт.

– Нет, но я слышал, что были герои, побеждали дажебогов.

Аснерд сказал гулко:

– Враки. Это придумали позже.

– Аснерд, – вырвалось у Придона с болью, – ночто мне остается? Я выбрал эту дорогу!.. Говорят, что такие, как я, долго неживут. Наверное, это так. Умнее было бы отступить, но мы идем дальше… пустьдаже будем видеть впереди гибель.

Полог шатра захлопал, Придон оглянулся, но это простоподнялся ветер, засвистел по ту сторону на разные голоса. Вяземайт долгоприслушивался, взор стал отстраненным, кусок мяса вывалился из руки. Придонхотел окликнуть волхва, наткнулся на предостерегающий взгляд Аснерда. Вяземайтчасто задышал, лицо перекосилось, на нем отразился смертельный ужас. Кожапосерела, на лбу выступили бисеринки пота, собрались в капли, начали срыватьсятонкими струйками по лицу, капали на обнаженную грудь.

Аснерд потупился, даже кусок мяса опустил, не замечая, чтосладкий сок течет по пальцам. Придон неотрывно смотрел на Вяземайта. До этогоне раз видел, как старый волхв становился багровым от нечеловеческих усилий,как бледнел от ярости, как его массивное лицо наполняется кровью при видеврага, даже видел его синим от смертельной усталости, изнеможения, но вот такимпепельно-серым – впервые.

– Придон, – проговорил Аснерд не своимголосом, – ты знаешь, что ты творишь?..

– Нет, – ответил Придон, – а зачем? Такоечувствуют, а не знают.

– Да?.. наверное. Но вот Вяземайт, похоже, уже знает.Или видит…

Придон сказал с завистью:

– Хотел бы я тоже вот так, прозревать взором!

– Сплюнь, – посоветовал Аснерд оченьсерьезно. – Я знавал даже волхвов, что впадали в безумие, накладывали насебя руки, бросались в пропасти, ибо не могли вынести то, что им открылось…

– А что им открывалось?

– Никто не знает. Возможно, сами не понимали, чтовидели. Только чувствовали, что великое, неимоверно великое, что не вмещается всознании. Это сводило с ума.

Он умолк, смотрел на Вяземайта. Волхв дышал часто, схрипами, но цвет лица возвращался, наконец он открыл глаза, Аснерд тут жепротянул кувшин с настоем огонь-корня. Вяземайт пил жадно, руки крупнотряслись, зубы стучали по краю кувшина.

Аснерд сказал осторожно:

– Поспишь, отдохнешь? Вяземайт покачал головой.

– Я из старых дубов, выдержу. Только бы теперь вы обавыдержали.

– Говори, – предложил Аснерд.

Придон настороженно молчал.

– Придон, – сказал Вяземайт хриплым страдальческимголосом, – мы сами – безумцы, что поддержали тебя… Надо было остановитьсяраньше. Правда, и сейчас, возможно, еще можно. Ты не знаешь, что безумцыподталкивают тебя выступить против самого Творца этого мира!.. Я не знаю, зачемон породил богов, но каждый знает, что Творец лишь дремлет, а не спит и не мертв,как хотелось бы волхвам!.. Придон, с богами как-то удается договориться,принести им жертвы, дать обет, построить для них жертвенник или храм, совершитьпаломничество в дикие края, где не знали их имя и водрузить там жертвенник в ихчесть… За это польщенные боги прощают любой поступок. Но не так с Творцом! Он…он беспощаден. Если ты что-то сделал против него, то участь твоя страшна. Уженикто тебя не спасет и ничто не отстрочит гибель. Он не знает ни жалости, ниснисхождения.