100 великих авантюристов - Игорь Муромов

Купюры эти были принесены течением сверху, с севера. Эксперты сверили их серийные номера с номерами на банкнотах, которые в свое время были выданы террористу. Никаких сомнений не осталось – найденные деньги оказались частью «добычи Купера».

Для многих эта находка стала доказательством того, что Купер действительно погиб во время прыжка с парашютом.

Случайная находка Ингрэмов послужила искрой для очередного взрыва интереса к деньгам Купера со стороны как местных жителей, так и приезжих, которые вновь потянулись в этот район в надежде разбогатеть.

И вновь их надеждам не суждено было сбыться. Больше никто никаких денег не нашел.

Выжил ли Д.Б. Купер, куда девались остальные деньги – все это и сегодня остается такой же загадкой, как много лет назад.

И, похоже, она не будет разгадана никогда.

Немецкий авантюрист. Торговал недвижимостью. Приобретал один элитарный объект за другим в Берлине, Мюнхене, Франкфурте, Гамбурге. Наконец был осужден за мошенничество.

Когда две Германии превратились в одну, самым прибыльным бизнесом оказалась торговля недвижимостью.

Глубокомысленные западные эксперты постановили, что архитектура ГДР эстетически ужасна, идеологически чужда демократическому обществу и чрезвычайно вредна для здоровья, поскольку при строительстве зданий использовались сомнительные стройматериалы, например, асбест.

Восточная Германия пошла на снос. Или под реконструкцию. На месте социалистической архитектуры воздвигаются современные западные строения – скромные, узкие, дешевые. Счастливцы, въехавшие в только что отстроенное жилище, обнаруживают, что новая квартира «слегка жмет в плечах», а соседский телевизор слышен не хуже собственного.

Доктор Юрген Шнайдер, потомственный торговец недвижимостью, презирал дешевизну, экономию и поспешность. Он даже отказался называться маклером или торговцем недвижимостью, чтобы не ассоциироваться с бизнес-чернью, которая суетливо покупает, ремонтирует и перепродает – побыстрее и подешевле.

На визитных карточках Шнайдера значилось: частный инвестор. Инвестиции его были чрезвычайно занимательны, хотя и не слишком разнообразны. Сначала Юрген Шнайдер разводил… такс. Доходы от этой деятельности позволили ему в короткий срок сколотить необходимый начальный капитал для самостоятельной торговли недвижимостью, тогда еще в Западной Германии.

Случилось это в 1981 году. Тогда же он стремительно сформировал собственный деловой стиль, которого неуклонно придерживался до самого финала своей карьеры: не гнаться за стремительными доходами, дорого покупать самые дорогие объекты в самых престижных местах, дорого реставрировать и дорого сдавать в аренду.

Образцово-показательную операцию такого рода Шнайдер осуществил в 1986–1991 годах, заработав пару сотен миллионов марок и несокрушимую репутацию. Он купил отель «Fuerstenhof» во Франкфурте (бывший под опекой Общества охраны памятников) за 40 миллионов марок. Вложил в реставрацию 200 миллионов и перепродал японской фирме за 450 миллионов.

Он охотно признавался в своей слабости к старой архитектуре и не выносил современных штучек из стекла и бетона. Вся его деловая активность была, по его словам, вызвана исключительно заботой о сохранении исторического облика родины. Он любовно подбирал расцветки фасадов, форму окон и рисунок дверных ручек в соответствии с оригинальными проектами. Если промышленность Германии не удовлетворяла его придирчивого вкуса, заказы переправлялись в страны, которые производили строительные материалы лучшего качества. Например, в Бельгию и Великобританию.

В довольно стремительном темпе Шнайдер делал архитектурно-финансовую карьеру, приобретая один элитарный объект за другим в Берлине, Мюнхене, Франкфурте, Гамбурге… Отели, торговые центры, апартаменты-люкс.

Разумеется, такая деятельность проводится только и исключительно в кредит. Он и брал кредиты, документально обосновывая размеры необходимых ему сумм. В кредитах ему не отказывали никогда. Во-первых, потому что его документация была неизменно безукоризненна и неопровержимо доказывала, что здание, под которое он берет кредит на пятьдесят миллионов марок, после сдачи в аренду принесет двести. Во-вторых, сам Шнайдер выглядел безукоризненно консервативно в своем темном двубортном костюме, из нагрудного кармашка которого выглядывал со вкусом подобранный в тон платочек. В-третьих, он появлялся у подъездов банков на роскошном ухоженном «Мерседесе» модели… пятнадцатилетней давности. Что, с одной стороны, доказывало его пристрастие к изысканной старине, а с другой – демонстрировало: у этого человека уже пятнадцать лет назад были деньги на собственный «Мерседес». После объединения Германии фирма Шнайдера развернулась по-настоящему. Он стал самым крупным инвестором в недвижимость ее восточной части, скупив, к примеру, в Лейпциге около шестидесяти процентов всех объектов, выставленных на продажу.

Дороже и роскошнее, чем Юрген Шнайдер, не строил никто. Самым эффектным из его приобретений был торговый пассаж «Maedler» в центре Лейпцига с легендарным рестораном «Погребок Ауэрбаха». Именно в этом уютном заведении коварный черт по имени Мефистофель дурил головы беззаботным выпивохам. Черт всех и попутал.

31 марта 1994 года – в «зеленый четверг», день предпасхальной недели, доктор Юрген Шнайдер выплатил праздничные премиальные своим сотрудникам, распил с ними пару бутылочек шампанского и отбыл с женой на пасхальные каникулы в Тоскану. Пасхальные каникулы в солидных фирмах принято растягивать подольше. Поэтому, когда шеф не объявился к началу рабочей недели – 5 апреля, никто его не хватился. Хватились 7-го, когда было уже поздно.

7 апреля поверенный Шнайдера, по случайному совпадению тоже Шнайдер, передал в бюро фирмы и правлению «Deutsche Bank» – главного кредитора Шнайдера – два экземпляра одного и того же письма. Стиль письма отличался изысканной вежливостью, а содержание – наглостью. «Неожиданно обнаружившиеся признаки тяжелого нездоровья мешают мне продолжать мою деловую активность. Надеюсь, что “Deutsche Bank” будет наблюдать за завершением строительства начатых мною объектов. Врачи рекомендуют мне избегать любых стрессов и в связи с этим не разглашать мое нынешнее местопребывание».

Этот текст привел правление фирмы «Schneider AG» и правление «Deutsche Bank» в оцепенение. Самый крупный инвестор за всю послевоенную историю торговли недвижимостью – сбежал. Или, другими словами, «нырнул», залег на дно. Зачем? Ведь у него были огромное личное состояние и самая прекрасная немецкая недвижимость, которая должна была приносить неимоверные доходы. На него работала половина строительных предприятий страны – от огромных фабрик до крохотных мастерских.

Самые верные сотрудники Шнайдера, которые знали, что шеф опасался шантажа и круглосуточно находился под охраной двух частных детективов, еще некоторое время упорно уверяли, что герр Шнайдер чист и его, несомненно, похитили. Через неделю прокуратура получила доступ к бухгалтерским книгам и строительной документации. О похищении больше никто не заикался.