100 великих авантюристов - Игорь Муромов

«Он блестящий парень. У него необыкновенная голова. Если бы он занялся честным бизнесом, то добился бы необыкновенного успеха», – говорил о Марковице федеральный прокурор Майкл Голд. Но Марковиц, огорченный неудачей, в дальнейшем пренебрег честным бизнесом. «Это Америка! Я люблю Америку! Здесь есть где развернуться! Важно не быть дураком!» – часто говорил Марковиц. Он сошелся с хорошо известным в преступных кругах американским дельцом Джозефом Школьником, который посвятил его в тайны «бензинового бизнеса». Марковиц усвоил, что «капают» доллары только из утаенных налогов на бензин, и, разработав свою собственную систему махинаций ограбления государства на сумму около полутора миллионов долларов в месяц, создал цепь бензозаправочных станций в Лонг-Айленде. Суть его подхода заключалась в том, что он нанимал какого-нибудь не знающего ни слова по-английски польского или афганского иммигранта и назначал его номинальным президентом компании. Бензин продавали, а налога государство не получало. Когда же являлся чиновник из налогового управления выяснить, что происходит, он обнаруживал, что ему не с кем объясняться, – его не понимают. Оставалось удалиться ни с чем. А когда он приходил в следующий раз, то «президента» в компании уже не было и найти его не представлялось возможным. Марковиц спокойно клал в свой карман 26-процентный налог на бензин.

Дела шли блестяще. Марковиц жил со своей семьей на Аркансо Драйв в Бруклине, в собственном доме, стоимостью 800 тысяч долларов. Внешне дом выглядел более чем скромно (чему очень способствовала замусоренная, заросшая кустарником лужайка), но зато изнутри дом блистал роскошью. Дом спускался вниз на три подвальных этажа. В нем было четыре спальни с зеркальными стенами и потолками, бассейн, джакузи, две столовые. Комнаты были забиты всевозможными достижениями бытовой электроники – телевизорами, телекамерами, магнитофонами, проигрывателями, телефонами, компьютерами… Майкл был хорошим семьянином – не пил, не курил, не прикасался к наркотикам. Любил сидеть дома и лишь изредка играл в карты у приятеля-соседа, где ставки были не ниже 2000 тысяч долларов за игру.

Особую привязанность испытывал Майкл к своим престарелым родителям. Он купил для них дом в Бруклине за полмиллиона и дачу в Монтеселло за 150 тысяч долларов и положил на имя отца 20 миллионов долларов в швейцарский банк.

Начав с покупки захудалой бензоколонки во Флатбуше в начале 1980-х годов, Майкл теперь стал совладельцем 200 бензоколонок в Квинсе и Бруклине. К «делу» были привлечены «джентльмены удачи», прибывшие из СССР, которых Майкл, по словам его знакомого, «ненавидел и презирал», но без которых не мог обойтись в деле.

Словом, все шло, как надо, и годовой доход исчислялся миллионами долларов. Тут бы вздохнуть с облегчением. Но нет! Его бензиновые операции вызвали завистливое раздражение. И не у какой-то там мелкой сошки, а у представителей итальянской мафиозной организации. В один не лучший для Марковица день звезду его финансового успеха затмила мощная фигура (весом в 450 фунтов) Лари Иориццо. Он объяснил Марковицу, что столь успешная «деловая» активность не может протекать вне контроля над нею со стороны определенных лиц. Никто ничем не угрожает, естественно, но встретиться, поговорить и договориться с Майклом Франчезе – крупным авторитетом из мафиозной семьи Коломбо – не мешает. Дважды повторять приглашение не понадобилось. Встреча состоялась и завершилась соглашением о совместной работе и разделе доходов. Согласно принятой конвенции, доходы от бензиновых операций отныне должны были делиться в пропорции: 75 % – итальянцам, 25 % – Марковицу и его сообщникам. Через год Марковиц на своих передовых предприятиях поднял прибыли до 1 миллиарда долларов. Неплохо вроде бы, но честности в разделе добычи не наблюдалось. Тем не менее даже при таком раскладе на долю Марковица оставалось около 50 миллионов долларов в год.

Однако в конце 1982 года в цепи «воры воруют – полиция их ловит» произошел перелом в пользу последней. Органы правопорядка раскрыли суть операций с бензином. Лари Иориццо был взят «за жабры» и… раскололся, посвятив следователей в тайны и детали бензинового альянса. В 1985 году Марковиц почувствовал, что «ищейки идут по его следу». Вместе со своим адвокатом Марковиц отправился в Олбани держать ответ по предъявленным ему обвинениям в составлении фальшивой налоговой декларации. Когда же власти в беседе с ним упомянули о грозящем судебном преследовании по поводу связи с мафией, Марковиц согласился сотрудничать и даже выступить в качестве свидетеля обвинения в судебных процессах.

Так Марковиц бросил кости в своей последней игре, в двойной игре – «и вашим, и нашим», которая, скорее всего, и стала причиной его убийства.

С одной стороны, Марковиц продолжал оставаться в преступном бизнесе. Хотя ему было запрещено заниматься бензином, он, действуя через подставных лиц, разрабатывал и осуществлял свои новые «схемы». Пытался наладить какой-то фанерный бизнес с СССР. Потом, когда с фанерой не заладилось, задумал выпускать журнал, в котором публиковались бы материалы советских журналистов. С другой стороны, он стал осведомителем ФБР. Правда, те сотрудники, которые имели с ним дело, утверждали, что осведомитель он был подозрительный – сообщал ФБР только то, что было уже известно и без него, как бы играл с ФБР в «кошки-мышки». Однако обернулась эта игра другой, именуемой «крыса», что на воровском жаргоне означает «провокатор». Именно это слово увидел Марковиц написанным черной краской на своем доме в Бруклине.

По словам знакомых, Майкл был не на шутку напуган. Он быстро перевез свою семью в купленную им квартиру в Манхэттене. «Вообще-то мне нечего бояться, – твердил он своим дружкам. – Властям я ничего толком не говорю, зато исправно сообщаю мафии все, что удается узнать в офисе ФБР».

Свой последний вечер Марковиц провел у приятелей. Затем он вышел, сел в свой «роллс-ройс» и двинулся с места. В этот момент кто-то, кого, скорее всего, Марковиц знал, остановил машину. Марковиц открыл стекло и стал разговаривать с подошедшим. Беседа закончилась выстрелами и смертью Марковица.

Учредитель фирмы «Властелина», работавшей по принципу пирамиды. По низким ценам предлагала вкладчикам автомобили, квартиры и особняки.

Став миллиардершей, Валентина Соловьева любила рассказывать своим гостям – а у нее в Подольске собирался чуть ли не весь московский бомонд, – сколько и каких только учебных заведений она в своей жизни не кончила. Начиная со студии при цыганском театре «Ромэн» и кончая курсами при Прокуратуре РСФСР и школой американского бизнеса.

На самом же деле она бросила школу, не кончив и девятого класса. Познакомилась с молодым человеком по фамилии Шанин и уехала с ним в подмосковную Ивантеевку. Там она работала кассиршей в маленькой парикмахерской. Родила двоих детей и была, говорят, счастлива. Но потом, уже в сорок лет, нашла себе другого мужа и стала Соловьевой. В 1991 году открыла в Люберцах семейную фирму ИЧП «Дозатор», занимавшуюся торгово-посредническими операциями. Но не прошло и года, как она с мужем переехала в Подольск и заключила там с руководством местного электромеханического завода, одного из крупнейший когда-то предприятий оборонного комплекса страны, договор о посредничестве по сбыту производимых им конверсионных товаров – холодильников и стиральных машин. Прошло еще несколько месяцев, и, взяв в компанию нескольких руководящих работников завода, Соловьева создала ИЧП «Властелина», которое разместилось в здании бывшего заводского профкома. Вот там-то и начала строиться, быстро ставшая гигантской, ее финансовая пирамида.