Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум

на меня, — прямо как Сэл. Даже де-емон не придет, совсе-ем по ходу хреновый фамильяр!..

Оттолкнув парту, как легкий камешек с дороги, он рванул ко мне рогами вперед, и я до упора нажал на кнопку. Искры грозно затрещали в воздухе, словно обещая меня защитить. Однако ни один заряд не достиг цели. Подцепив шокер краем рога и лишь чудом не распоров мне ладонь, сатир с легкостью откинул его в сторону. Шокер стукнулся о стену и безжизненно упал, оставив меня совсем безоружным.

Ухмыльнувшись, противник снова рванул на меня. Еле увернувшись, я схватил стул и молниеносно выставил перед собой. А что, ножки офисного стула вполне тянули на рога. Однако новую атаку это не остановило. Сотрясающий удар пришелся прямо на сиденье, чуть не пробив его насквозь.

— Да ты совсем охренел?! — взвыл сатир то ли от боли, то ли от злости.

Резко мотнув головой, как бык, поднимающий на рога тореадора, он вырвал у меня из рук стул и перекинул через себя. Тот с размаху ударился о стену, наполнив аудиторию жутким грохотом. Словно аккомпанируя ему, копытца выбили бешеную дробь по полу. Не давая мне времени ни увернуться, ни закрыться чем-нибудь еще, сатир рывком подскочил ко мне и, схватив за ворот, швырнул в угол, как старый тапок.

Перед глазами все безудержно поплыло, соединяя пол и потолок в единую линию. Боль отдалась звонким треском в ушах. Голова хорошенько приложилась о бетонную стену, чуть не выплеснув все мысли, а заодно и мозги наружу. Я почти физически ощущал каждое прошедшее мгновение вместе с каждым ударом сердца, все более громким и судорожным.

— Готовься, баран, — протянул сатир, довольно подбивая копытами, явно собираясь разогнаться, — сейчас узнаешь силу моих рогов!..

Ep. 26. 12 (девчонок) за 30 (минут) (V)

Прицелившись, сатир понесся на меня, абсолютно незащищенного, еще не пришедшего в себя, сидящего в углу как живая мишень, брошенная на растерзание. Спрятаться было негде, отбиться нечем. Я зажмурился и закрыл голову руками, прекрасно понимая, что это дерьмовая защита, но другой все равно не было.

Яростный цокот был уже совсем близко. С учетом его скорости, не то что отбежать, я бы даже вскочить не успел. Оставалось только завалиться набок, надеясь, что он промахнется и врежется в стену. В следующий миг прямо над моей головой раздался сокрушительный грохот, будто в стену ударили здоровой гирей, а затем воздух наполнился жалостным блеянием.

Удар каким-то чудом миновал меня, не задев ни в одном месте, и новой попытки не последовало. Я озадаченно распахнул глаза и обалдел. Прямо надо мной, крутясь во все стороны, словно подвешенный в невесомости, болтался сатир. Один его рог был отбит под самое основание, другой безнадежно погнут. Он отчаянно вращал руками и копытами, безуспешно пытаясь зацепиться хоть за что-то, но цепляться было не за что. Видимо, его с силой впечатало в стену, а потом откинуло и подвесило в воздухе, как огромную марионетку.

— Ну что, шашлык рогатый! — рядом раздался смешок.

Еще больше изумленный, я повернул голову. Появившаяся из ниоткуда, посреди аудитории стояла Би — с такой зловещей ухмылкой, что даже я невольно поежился — и вращала пальцем, а вслед за каждым поворотом сатир выписывал все новые кульбиты.

— Сразу тебя зажарить? — хмыкнула она. — Или помариновать сначала?..

Она щелкнула пальцами, и все вокруг содрогнулось от грохота. Парты, стоявшие в середине зала, разом сдвинулись, освобождая место. Из-под ногтя Би вырвалась тонкая огненная струйка, словно поджигающая воздух — и прямо поверх кафельной плитки запылал огромный костер с гигантскими, лижущими пустоту языками. Пламя плясало, разрастаясь с каждой секундой, но не нанося видимого ущерба — без копоти и дыма, больше похожее на мираж. Однако, увидев его, сатир задергался с утроенной силой.

— Как ты посмел, — голос Би прогремел в тишине, — касаться своими грязными копытами моего фамильяра?!

Под жалостное протестующее блеяние его перенесло в центр аудитории, вращая прямо над огнем, как тушку на вертеле. Казалось, сатир даже задымился.

— Госпожа Беатри-и-иче, — заблеял он совсем по-другому, заискивающе и почтительно, — это недоразуме-е-е-ение…

Проигнорировав его, Би повернулась ко мне.

— Малыш, вставай! Не забывай, зачем сюда пришел.

Опираясь о стену, я медленно поднялся. В голове противно гудело от недавнего удара, затылок ныл, требуя как можно скорее встретиться с подушкой — и препятствий для этого больше не было. Дверь, закрытая магией, сейчас была открыта, причем настежь. Яна стояла там же, где я ее и оставил, апатично уставившись в пол, вообще не реагируя на творящееся вокруг.

— Бери-и-ите! — усердно уворачиваясь от языков пламени, пытающихся лизнуть его бока, проблеял сатир. — Де-е-евочка ва-аша!..

Мой взгляд сам собой соскользнул с Яны на других девчонок, сидящих по всей аудитории, как манекены на витринах. Вероятнее всего, на них тоже всем плевать, и никто за ними не придет. Я заберу Яну, дверь закроется, и они останутся тут с однорогим пафосным козлом. На сколько? Навечно? Или пока не отберет у них красоту и молодость, а потом выбросит как испорченные игрушки?..

— А остальные? — спросил я.

— А остальные? — Би переадресовала мой вопрос вращающемуся над огнем сатиру.

— Такого уговора не было! — возмущенно буркнул он. — Это грабе-е-еж! Это непра-а-авильно!..

Демоница небрежно махнула рукой, и пламя прибавило мощности, как на газовой горелке.

— Да забира-а-айте! — взвыл он, подпрыгивая в воздухе, уворачиваясь еще отчаяннее. — Граби-и-ители!..

В глазах Би мелькнули всполохи пламени, куда более яркого, чем то, что на полу.

— Ты что, — зловеще спокойно спросила она, — посмел проявить ко мне неуважение?

— Что, что вы, госпожа Беатри-и-иче! — испуганно проблеял сатир, которого закрутило еще быстрее.

— Смотри, еще раз проявишь — и я тебя испепелю!..

Оттолкнувшись от стены, я подошел к двум девушкам, сидящим на соседних партах. Как и Яна, они обе безучастно смотрели себе под ноги. Я пощелкал перед их глазами, однако это не вызвало никакой реакции — даже на звук не повернулись. Они все здесь были в одинаковом состоянии: без личностей и характеров, мыслей и желаний, лишь красивые послушные оболочки, с которыми можно было делать все, что угодно. По ощущениям, я мог потискать их во всех местах, и они бы не возражали.

— И куда их? — спросил я.

— Куда хочешь, — отозвалась Би, — хоть к себе домой забери.

Очень смешно… Без особого успеха я снова пощелкал перед их глазами, задаваясь вопросом, как бы их отправить по их домам. В таком состоянии они вряд ли вспомнят адрес. Надеюсь, у Би есть какое-нибудь противоядие от этого магического транса.

— Ну хоть одну-то