Огненная принцесса - Эдмонд Мур Гамильтон

на расстоянии, мечущиеся черные точки, которые были платформами пауков, искавшими нас, но каждый раз Ни Кан посылал воздушную лодку вниз к земле и зависал неподвижно, пока наши враги не исчезали из виду. Однако кордон летающих платформ преграждал нам путь на юг, и преодолеть этот кордон было нелегко. Наконец, уже вечером, Ни Кан радостно сообщил:

— Я думаю, что мы проскочили. Мы теперь к югу от последнего паучьего города, и в течение часа будем под защитой силового барьера моего народа…

Он осекся на полуслове. Мы встревожились, и в следующий миг замерли в ужасе. Нас настигало с полдюжины зловещих черных платформ, вынырнувших откуда-то сбоку и сзади, и они были теперь не далее, чем в полумиле от нас.

— Разведчики пауков, — прокричал Ни Кан. — Если они настигнут нас прежде, чем мы доберемся до барьера, мы погибли!

Он тут же вцепился в пульт управления, отжав рычаг скорости до предела, и лодка рванулась вперед. Большие летающие платформы стремительно догоняли нас. С каждой секундой они увеличивались. На невероятной скорости наша лодка и машины врага рассекали воздух, засверкали смертоносные лучи. Ни Кан бешено маневрировал, уклоняясь от огня противника. Он обернулся к нам, указав жестом на длинную трубу, смонтированную на шарнире, на корме нашей лодки, которую я уже заметил. Это, разумеется, было, оружие.

— Надо бы им врезать.

Я прыгнул к оружию и торопливо, руководствуясь выкриками Ни Кана, нацелил ствол на авангард наших преследователей и затем нажал кнопку. Немедленно небольшой блестящий металлический снаряд вылетел из длинной трубы и со свистом умчался вдаль, чтобы поразить одну из платформ. Платформу окутало облако бледного пламени. В следующий миг из земли внизу ударила ослепительная молния, превратив машину пауков в массу расплавленного металла, бессильно рухнувшую вниз. Принцип действия этого оружия, как я предполагаю, как раз и состоял в использовании молнии. Ракетный снаряд нес огромный заряд статического электричества, которое окутывало любой объект, против которого оружие использовалось, вызывая между мишенью и землей электрический разряд огромной силы.

* * *

После того как передовая платформа была уничтожена, пауки дрогнули, замедлили скорость, но ненадолго. Вскоре вокруг опять сверкали лучи, а Ни Кан опять ожесточенно маневрировал, пытаясь вырваться из их сети. Но вот впереди выросла стена сверкающих башен. В солнечном свете она, сверкая, простиралась от горизонта до горизонта. Я знал, что мы приближались к полярной земле птичьего народа, и теперь я понял природу барьера, которым пернатые навек оградили себя от пауков.

Этот барьер был почти невидимым. Зато мы прекрасно слышали его чудовищный рев. Это был барьер ветров, который окружил страну людей-птиц, стена чудовищных, непрерывных ураганов, которые были созданы при помощи мощного антигравитационного поля. Птичий народ замкнул свою страну в антигравитационный «пузырь». Освобожденный от силы тяжести воздух вокруг и над этим пузырем с чудовищной скоростью устремлялся вверх, образуя непрерывный ураган, титаническую незримую стену. И мы приближались к этой воздушной стене, с пауками на хвосте.

Их лучи все еще резали воздух вокруг нас, когда мы ускорились, и только чудом избежали их в тот момент. Я снова нацелил статическое оружие на платформы, послав еще одну из смертоносных ракет, потом еще одну, и еще. Я стрелял, пока не кончился боекомплект. Первые два выстрела были мимо, пауки неплохо маневрировали, но третий выстрел превратил одну из платформ в ком расплавленного металла. Как раз когда этот ком обрушился вниз, смертельный оранжевый луч задел наше собственное судно, и хотя Ни Кан стремительно ушел в сторону, часть борта нашей лодки была срезана, и наша скорость существенно упала. Впереди заревела могущественная стена ветров, грохотавшая тысячей Ниагар. Она порождалась кольцом небольших белых станций, которые мы видели внизу. Из зданий выбегали люди-птицы, охваченные волнением, наблюдая за нашей воздушной схваткой. Пауки приблизились к нам вплотную, их лучи больше не сверкали вокруг, поскольку они собирались взять нас на абордаж.

Пауки столпились у бортов своих платформ, нас разделяло не более сотни футов. Ни Кан решительно двигался прямо к барьеру ветров, смертельному не только для пауков, но и для нас. Роулинз что-то кричал, но сквозь рев ветра я не мог его услышать. Мы почти достигли барьера, но платформы все еще висели у нас на хвосте, я зажмурился в ужасе и ожидании неминуемой смерти.

Но рев ветров резко прекратился, это птицы-операторы отключили антигравитационное поле. Мы промчались над кольцом станций, и в следующий момент воздух вновь с ревом устремился вверх, и платформы пауков врезались прямо в стену ревущего ветра.

Мы видели, как их закрутило с молниеносной скоростью, как подбросило вверх, точно гигантской рукой, видели, как их разрывало в клочья, и затем они исчезли далеко в вышине, сокрушенные барьером, который ни один враг не смог пересечь живым.

Теперь, когда наша воздушная лодка пересекла кольцо станций барьера, спасших наши жизни, я увидел, что из города белых башен впереди навстречу нам высыпал рой воздушных лодок. Ни Кан приветствовал их, и тогда они устремились назад в город, неся вести о нашем прибытии, а мы продолжили неспешно плыть к городу в своей изувеченной лодке.

Обширная масса высоких белых башен мерцала в свете заходящего солнца, и рядом высились другие скопления таких башен Города птиц теснились рядом, почти сливаясь друг с другом на пятачке у полюса. Мы приближались к крупнейшему из этих городов, и людей-птиц высыпали на улицы между башнями встречать нас.

Приземлившись у основания огромного здания, мы вышли из лодки навстречу громадной толпе. Наверное, наш вид для них был не менее странным, чем их вид для нас. К нам подошли представители власти — их отличало наличие особых металлических украшений на ремнях, оплетающих тело. Они проводили нас с Ни Каном в длинную и пустую белую комнату с высокими потолками и высокими стрельчатыми окнами. Единственными предметами мебели здесь были большой прямоугольный белый блок в центре комнаты и около дюжины тумб-сидений вокруг него.

Во главе блока-стола восседал один из правителей птичьего народа. Внешне он ничем не отличался от своих подданных, о его статусе говорили, скорее, достоинство и властность его голоса и поведения. Он приветствовал Ни Кана спокойно, говорил с нами с интересом и удивлением, которое не мог скрыть, и затем в комнату вошло еще около дюжины людей-птиц.

Ни Кан сказал мне, что это был правящий комитет расы птиц, руководители каждого из их городов, и что именно в ответ на его вызов спешно собрались эти важные лица. Теперь, когда они, казалось, ждали в тишине, он поднялся, чтобы обратиться к