Об управлении империей - Константин Багрянородный

в значении налога с жителей империи вообще (Константин использует для этого слово απαιτησις — "взыскание", ординарное для византийских текстов X-XI вв. — см. гл. 51, 193, 197; 52.1).

1087

Точные цифры налога в империи не только с отдельных налоговых округов, но и с каждой деревни и каждого домохозяйства фиксировались в кадастрах фиска, хранившихся в ведомстве геникона (налоговый секрет). Здесь же вновь ссылка на устную традицию, т.е. и это место подтверждает высказанное в коммент. 18 предположение о пакте милингов и эзеритов.

1088

Имеется в виду время автократорства (самодержавия) Романа I Лакапина (921-944). Однако точная дата нового бунта милингов и эзеритов — предмет неоконченной дискуссии: предлагались даты от 921 до 941 г. (в частности, 923, 924, 934 гг. — ВИИНJ. С. 72. Бел. 269). Р. Дженкинз выступает за 920-921 гг., ссылаясь на следующие факты: вскоре за принятием новых военных мер против милингов и эзеритов последовал мятеж Варды Платипода; узурпация Романом I всей власти (именно в 920-921 гг.) сопровождалась мятежами в провинции и заговорами в столице; одновременно с мятежом Платипода на Пелопоннес вторглись "слависианы" (их Дженкинз идентифицирует со славяно-болгарами, которые в ходе второй войны Симеона примерно в то же время прорвались на Пелопоннес через Коринфский залив (Jenkins R. J. H. The Date of the Slav Revolt in Peloponnese under Romanus I // Late classical and medieval Sudies in honor of Albert Mathias Friend. New Jersey, 1955. P. 205-207). Б. Ферьянчич относит восстание к 927-930 гг. (ВНИИJ. С. 72. Бел. 269), Г. Острогорский, видимо, принимает эту дату (Ostrogorsky G. Geschichte. S. 185. Anm. 2).

Донесение Иоанн Протевон отправил, конечно, не тотчас после отказа славян повиноваться, а скорее всего после неудачных попыток вернуть их к повиновению. Поскольку речь идет об отказе славян выполнять "службы для казны", следует думать, что они не внесли названный выше пакт. Внесение же всех основных платежей в казну совершалось, как правило, в сентябре-октябре. Поэтому новое восстание логично отнести к концу (осени) года, а донесение стратига — к зиме того же или началу следующего года.

1089

Иоанн Протевон не известен по другим источникам. Он упомянут еще раз в гл. 51.200-201, где сказано, что во время его полномочий на Пелопоннесе как стратига, при Романе I, славяне добились замены воинской службы выплатой денег и поставкой боевых коней. Р. Дженкинз впадает, таким образом, в противоречие, датируя новое восстание (при Протевоне) концом 920 г., а упомянутую замену службы материальной компенсацией — первыми тремя месяцами 921 г. (DAI. II. Р. 186-187, 204). Конечно, славяне и других районов Пелопоннеса могли воспользоваться восстанием милингов и эзеритов, чтобы избежать участия в походе в Лангобардию, но для названной замены нужно было согласие Романа I, а император, как следует из рассказа, распорядился жестоко подавить восстание, едва о нем узнав. Хотя оба события (коммутация воинской службы и восстание) произошли при Протевоне, они, на наш взгляд, были разделены гораздо большим промежутком времени. Восстания в феме Лангобардия и вторжения в нее африканских арабов случались в царствование Романа I неоднократно в 20-х и 30-х годах. И как раз менее всего вероятно, что император намеревался отправить военную экспедицию в Италию именно в 921-922 гг. (когда еще был стратигом Пелопоннеса Протевон), так как узурпация Романа I Лакапина, еще не упрочившегося на троне, вызвала резкое обострение отношений с Болгарией именно в 921-922 гг. Видимо, события развивались в иной последовательности: сначала отказ славян Пелопоннеса от участия в походе и выплата ими материальной компенсации, затем — отказ милингов и эзеритов повиноваться властям. Именно эти два инцидента и стали причиной смещения Иоанна Протевона с поста стратига. Иначе говоря, мы за датировку Б. Ферьянчича.

1090

Неповиновение выразилось, вероятно, в отказе от воинской службы и от выполнения отработочных повинностей, в особенности — экстраординарных: лишь в таких случаях провинциальные власти получали особые распоряжения, которые не требовались при выполнении регулярных ангарий и налоговых повинностей.

1091

Очевидно, что славяне Пелопоннеса (в том числе милинги и эзериты) и до их подчинения империи, и в период восстания "самоуправлялись", т.е. имели собственную политическую организацию. Без нее было невозможно ни организовывать военные предприятия, ни мобилизовывать материальные ресурсы, ни обеспечивать оборону, ни вести переговоры с властями провинции, ни отправлять послов к императору. Нет никаких оснований предполагать некое отставание именно славян Пелопоннеса от болгар, сербов, хорватов в их общественном развитии. Ведь именно эти славяне находились столетиями в более тесном контакте с местным, несомненно более развитым обществом (Иванова О. В., Литаврин Г. Г. Славяне и Византия. С. 57-90).

1092

Под "архонтом" здесь иногда понимают византийского чиновника (Kougeas S. Περι των Μελιγκων του Ταυγετου εξ αφορμης ανεκδοτου βυζαντινης επιγραφης της Λακονιας // Πραγματεια της 'Ακαδημιας 'Αθηνων, 1950. T. 15. Σ. 28). Напомним в этой связи, что В. Лоран высказал идею, согласно которой печати с надписью "архонт Росии" принадлежали также византийским официальным лицам (Laurent V. // BZ. 1960. Bd. 53. Σ. 279). Вряд ли такое мнение можно признать сколько-нибудь отвечающим действительности. Б. Ферьянчич воздержался от собственных выводов на этот счет (ВИИНJ. С. 71. Бел. 267). С. Кугеас пишет, что если бы речь шла о вожде милингов и эзеритов, то Константин употребил бы термин "жупан". Действительно, Константин резко противопоставляет термин "архонт" термину "жупан" (см. гл. 29.65-68). Но из гл. 30.104-106, 120 следует, что жупаны — правители более мелких подразделений страны, подвластные архонту. Согласно 30.90-93, Хорватия делилась на 11 "жупаний". Д. Моравчик проследил употребление этого термина в отношении подчиненных хану Болгарии представителей его администрации в провинциях (Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. Bd. I. S. 131-132). Ныне широко признана гипотеза, согласно которой "жупа" и "жупан" имеют иранское или тюркское происхождение. Точка зрения Кугеаса как раз и предполагает, что этот термин должен был быть (как и сам институт) занесен на Пелопоннес аварами: в Монемвасийской хронике и в иных источниках этнонимы "славяне" и "авары" употребляются как равнозначные. Как установил В. П. Грачев, "жупан" уже X в. имел значение правителя территориального округа, часто подчиненного повелителю более широкого политического объединения. К моменту появления в письменных источниках (в том числе в труде Константина) термина "жупан" им "обозначали не столько институт, представляющий племенную организацию, сколько один из элементов государственной надстройки" (Грачев