Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе

конце 1392 г., возможно даже, уже в 1387 г., он вмешался в дела Мореи, страны, за которую боролись, с одной стороны, византийский деспот Мистры Феодор Палеолог (брат императора Мануила II), а с другой — предводитель наваррских наемников Бордо де Сен-Сюперан. В борьбе против деспота Сен-Сюперан не побоялся заключить союз с турками, а в 1394 г. даже нанести визит Баязиду. Таким образом, путь в Пелопоннес был открыт для турок. Эвренос-бей в 1395 г. опустошил греческий деспотат Мореи, в частности, разорил Леонтарион (Велигости или Велигур франков, возле древнего Мегалополя) и Акову в Аркадии, а потом с добычей вернулся в места постоянной дислокации в Фессалии.

Еще больше были успехи в Болгарии. В июле 1393 г. болгарская столица Тырново окончательно попала в руки турок. Болгарский царь Шишман был взят в плен или убит. Вся Болгария, вплоть до крепостей на правом берегу Дуная — Силистрии, Систово, Никополя, Виддина — была аннексирована. В 1394 г. Баязид отнял у византийцев столицу приморской Македонии, крупный город Фессалоники, или Салоники.

Теперь угроза нависла над Венгрией. Ее король Сигизмунд обратился к христианскому миру, и был организован крестовый поход, получивший название Никопольского и ставший в то время самой значительной попыткой оставить турецкое завоевание.

Большая часть крестоносцев прибыла из Франции и Германии. Французская знать выставила великолепный контингент под командованием Жана Бесстрашного, наследника герцога Бургундского, маршала Бусико и адмирала Жана де Вьенна. Весной 1396 г. крестоносцы выступили в направлении Венгрии. Король Сигизмунд, знавший, что султан готовится напасть на Венгрию, разумно советовал дождаться его там, но франко-бургундская знать в своем неуместном пыле сделала выбор в пользу наступления. Армия двинулась вниз по течению Дуная, по правому берегу, через Виддин и Рагову. 12 сентября 1396 г. она подошла к Никополю, который осадила. Она не смогла им овладеть к тому моменту, когда появился Баязид с войском в сотню тысяч человек. Численность крестоносцев была примерно такой же, но турецкое войско многократно превосходило их своей дисциплиной, в силу чего являлось лучшей военной машиной своего времени. А среди французских сеньоров недисциплинированность была полнейшей. В крестовый поход они отправились как на увеселительную прогулку, с самыми безумными надеждами: дух Креси и Азенкура.

Вопреки благоразумным советам короля Венгрии и маршала Бусико, похоже не разделявшего всеобщего энтузиазма, крестоносцы атаковали противника (25 сентября 1396 г.). С безумной отвагой франко-бургундское рыцарство бросилось на штурм турецких позиций, защищенных рядами кольев. В своем порыве оно смогло прорвать две первые линии турок, потерявших около 5000 человек; но, плохо поддержанное венграми, контакт с которыми утратило, оно не проявило разумной осторожности и не вернулось к главным силам армии. Когда его атака выдохлась, Баязид отдал приказ контратаковать. Эта массированная контратака, осуществляемая 40 тысячами воинов, в том числе элитными османскими войсками — янычарами, — смела все на своем пути. Французское рыцарство очень скоро оказалось окружено, задавлено числом и разделено на мелкие группки, погибавшие в одиночестве. Основная масса венгров была втянута в водоворот. Предводители босняков, трансильванцев и валахов из-за старых политических обид обратились в бегство или перешли на сторону турок. Ядро из 12 тысяч человек под командованием венгерского палатина с богемскими и германскими контингентами тем не менее продолжало сопротивление и в какой-то момент заставило янычар дрогнуть. Король Сигизмунд с частью венгерской знати и немецкими и польскими крестоносцами предпринял последнее усилие, чтобы вызволить французских рыцарей. Те перестроились, и, казалось, все еще можно спасти, как вдруг сербские контингенты турецкой армии под командованием князя Стефана Лазаревича, до сих пор остававшиеся неподвижными, несмотря на требования султана, решились выполнить его приказ. Вступление в бой свежих 5000 бойцов окончательно склонило чашу весов в пользу турок.

Так жители Балкан сами помогли окончательному порабощению Балкан.

Французская знать, окруженная, разделенная на небольшие группки, по крайней мере, дорого продавала свою жизнь. Адмирал Жан де Вьенн, державший знамя Богоматери, погиб, как герой. Маршал Бусико, проявивший чудеса героизма, попал в плен, так же как и наследный принц Бургундский, который как раз в этот день и заслужил свое прозвище Жан Бесстрашный. Те, кто не погиб, были пленены. Однако Сигизмунд, который отважно сражался и чьими разумными советами пренебрегли, сумел уйти на лодке по Дунаю.

Баязид одержал полную победу, но он понес столь же тяжелые потери, как и христиане. В ярости он приказал перебить всех пленных, за исключением самых знатных — около четырех десятков, за которых мог надеяться получить богатый выкуп. Этих последних перевезли в Адрианополь, потом в Бруссу, где продолжались долгие переговоры об их выкупе. В июне 1397 г. Баязид наконец решился освободить их за 200 тысяч флоринов. Главный из пленников, Жан Бесстрашный, вернулся в Дижон 23 февраля 1398 г.

Разгром крестового похода оставил византийцев беззащитными. Император Мануил Палеолог в Константинополе и его брат Феодор, деспот Мистры, чувствовали, что пропали. Первый удар турки нанесли по Греции, защищенной намного хуже. В 1397 г. турецкий правитель Фессалии Эвренос-бей и его коллега Якуб во главе 50 тысяч воинов прорвали стену Гексамилиона, защищавшую Коринфский перешеек, взяли штурмом и разрушили город Аргос, принадлежавший тогда венецианцам, и опустошили страну вплоть до Модона и Корона, двух венецианских портов в Мессении. 21 июня 1397 г. они разгромили войска деспота Мистры Феодора при Леонтарионе, или Леондари (Мегалополе), в Аркадии, принудили его признать себя данником султана и ушли из Пелопоннеса с огромным выкупом, который доставили в Фессалию.

Что же касается Константинополя, Баязид признавал силу его стен. На следующий день после своего триумфа при Никополе он заставил императора Мануила передать ему ключи от города. Венецианская Синьория спешно поручила Томмазо Мочениго, командующему одной из ее эскадр в Леванте, спасти Константинополь. Мочениго, усилив свою эскадру кораблями родосских рыцарей и Гаттилузио, генуэзских сеньоров Лесбоса, успел вовремя, чтобы спасти латинские торговые фактории в Пере, которую турки плотно обложили и которая без его помощи вынуждена была бы капитулировать (1396). Тогда Баязид отложил штурм, ограничившись плотной блокадой. В то же время он попытался внести раздор в византийское общество, поддерживая против императора Мануила II его племянника, антиимператора Иоанна VII, деспота Селимбрии, став на его сторону и предоставив ему турецкую армию для осады Константинополя[358].

Император Мануил не сдавался. Без военных сил, без денег, имея на своей стороне только право, престиж и высокий моральный авторитет, он внушал как друзьям, так и врагам уважение благородством души, достоинством, готовностью использовать все возможности для спасения города-империи, постоянством и тем, что никогда не отчаивался. На следующий день после катастрофы при Никополе он направил к западным дворам Николая Нотараса вымаливать помощь (1397). Лучше всего у Нотараса это получилось