Большая охота на акул - Хантер С. Томпсон

* * *

По сути, нам повезло, что разжижение мозгов у Никсона было так очевидно и настолько его стреножило, что к тому времени, когда пришла пора последнего шанса, он уже не сумел его распознать. Когда дело приняло крутой оборот, политик, превыше всего ценивший крутизну, превратился в хнычущую, проспиртованную тряпку. Но и сейчас стоит задуматься, сколько бы потребовалось Хешу с Киссинджером, чтобы убедить генералов штаб-квартиры СВС в Омахе проигнорировать звонок Судного дня от президента США на том лишь основании, что горстка гражданских из Белого дома талдычит, дескать, он свихнулся.

Э… Но мы снова забрели в беспочвенные домыслы, поэтому давайте остановимся. Мы обсуждали огромную власть президентства и ее коварные подводные теченья, не говоря уже о всевозможных волновых толчеях, засадах, козлах-вожаках, дураках и безжалостных, бесчеловечных убийцах, с которыми рано или поздно приходится иметь дело любому кандидату в президенты, но если он умудрится дойти до магического мгновения скачка со второй стадии на третью, ему кажется, что он достаточно твердо стоит на ногах.

Но для этого хватит времени позднее. И хватит журналистов, чтобы об этом писать. Я этого делать не буду. Самая активная и интересная фаза президентской кампании – первая стадия, которая так же кардинально отличается от «бури и натиска» третьей стадии, как партизанская война между шестью-восемью цыганскими странами от кровавой окопной бойни, парализовавшей и разрушившей половину Европы в ходе Первой мировой.

АФИНЫ, штата Алабама (АН). – Айледин Триббл, заявившая, что выйдет замуж за певца Элвиса Пресли в субботу, подтвердила в воскресение, что церемония бракосочетания не состоялась. В телефонном интервью миссис Триббл, сорокалетнюю вдову с четырьмя детьми, спросит о причине, на что она ответила: «Это шаббат, а в день Господа я о таких вещах не разговариваю».

Ну… наверное, справедливо. Джимми Картер сказал, что не станет говорить о своих взглядах на внешнюю политику до того дня, когда произнесет инаугурационную речь. У всех есть право на мелкие бзики и личные убеждения (пока они не пытаются навязать их мне), но лишь из чистой злокозненности позвоню-ка я Айледин Триббл, когда через три часа взойдет солнце, и задам ей тот же вопрос, которым оскорбил ее религиозные чувства в шаббат репортер Associated Press.

По логике самой миссис Триббл, я должен получить от нее откровенный ответ во вторник, который, если верить моему календарю, никаким религиозным праздником не является. Значит, всего через несколько часов у меня будет ответ самой Айледин относительно ее загадочного небрака с Элвисом Пресли.

А поговорив с Айледин, я позвоню моему давнему другу Пэту Кэдделлу, который сейчас проводит опросы для Джимми Картера и является одним из двух-трех спецов в мозговом штурме его кампании, ради ежедневного философского трепа.

Когда в ходе более-менее неформального телефонного разговора я вчера вечером зачитал Пэту высказывание миссис Триббл, он сказал, что не знает в Афинах, штат Алабама, никакой Айледин и вообще не понимает связи между ней и основной темой нашей беседы о Джимми Картере. Последний и есть главная тема наших разговоров, и мы болтали, спорили, строили стратегии, сварились и вообще полоскали друг друга почти постоянно с того момента, как этот третьеразрядный дешевый цирк отправился в турне по бесплатным общественным дорогам четыре месяца назад.

Пэт тогда еще на Джимми не работал, но тридцать три десятка журналов по всей стране уже окрестили меня одним из самых первых и ярых сторонников Картера. Куда бы (от Лос-Анджелеса до Остина, от Нэшвилла до Вашингтона, от Бостона или Чикаго до Ки-Уэст) я в прошлом году не приехал, меня публично громили равно друзья и незнакомые люди за то, что я сказал, что мне «нравится Джимми Картер». За эти слова надо мной насмехались толпы, надо мной измывались в печати либеральные всезнайки и прочие, носящие «Гуччи». Старые друзья называли меня полоумным идиотом. Моя собственная жена бросила в меня ножом вечером накануне первичных в Висконсине, когда полночная радиопередача ошеломила нас сводкой новостей станции CBS в Лос-Анджелесе, заявив, что объявление, с которым ранее выступили NBC и АБС по поводу победы с малым отрывом Мо Юдолла над Джимми Картером в Висконсине, не соответствует действительности и что последние сводки из отдаленных районов показывают настолько внушительный перевес в пользу Картера, что CBS теперь называет победителем его.

Сэнди нравится Мо Юделл, и, если уж на то пошло, мне тоже. А еще мне нравится Джерри Джефф Уолкер, король беззаконий Нового Орлеана, и еще много кто, но это не значит, что я считаю, что им следует стать президентом США. Невероятная концентрация власти этой должности чертовски тяжела для любого – будь то мужчина, женщина или даже… «оно», – у кого хватит здравого смысла повернуться к ней спиной. Во всяком случае, пока тот, кто живет в Белом доме, обладает властью заполнять вакансии Верховного суда. Ведь любой, наделенный такой властью, может ее использовать – как это делал Никсон, – чтобы набить суд последней инстанции теми самыми тухлыми, мстительными тупицами-флюгерами, которые недавно проголосовали за сохранение закона против содомии штата Виргиния. И всякий, кто полагает, что голосование шесть к трем против содомии – абстрактная юридическая брехня, которая их не касается, пусть надеется, что его не загребут за что-нибудь, что Библия или какой-нибудь коп из местного отдела по борьбе с проституцией сочтет «противоестественным половым актом». Потому что законы почти всех штатов «противоестественным» считает все, кроме быстрого перепихона в классической миссионерской позиции исключительно в целях продолжения рода. Все остальное – тяжкое преступление, а те, кто совершает тяжкие преступления, попадают в тюрьму.

Впрочем, для меня разницы никакой не будет. Я так давно совершил фатальный прыжок с прямой и узкой дорожки, что даже не помню, когда впервые стал преступником, – но с тех пор я являюсь таковым и меняться уже слишком поздно. В глазах Закона вся моя жизнь – одно бесконечное и греховное преступление. Я грешил многократно, как можно чаще, и, как только удастся свалить от этой гребаной кальвинистской пишмашки, собираюсь перейти прямо к греху. Бог знает, я его ненавижу, но после стольких лет во грехе ничего не могу с собой поделать. Как говорит Уэйлон Дженнигс: «Первый раз меня попутал бес. Второй раз я сделал это сам».

Ага. А в третий раз я это сделал из-за повреждения мозга. А потом, ну, решил, что любому, кто уже приговорен к жизни в преступлении и грехе, наверное, надо научиться их любить.

Толика спасения для всего, что стоит таких трудов и риска, возможна, наверное, лишь через Чистую Любовь. И такая крупица извращенной мудрости возвращает нас – как ни странно – к политике, Пэту Кэдделлу и президентской кампании 76-го года. И не случайно к тому факту, что любой журнал по любую сторону Уолл-стрит, процитировавший мои слова «мне нравится Джимми Картер», процитировал совершенно точно. Я говорил это много раз, многим людям и буду повторять до тех пор, пока Джимми Картер не даст мне вескую причину передумать, – что, возможно, случится минуты через две после того, как он дочитает данную статью, но я сомневаюсь.