Аэропорт. На грани катастрофы (сборник) - Джон Кэсл

каждым из летчиков. Значит, на центральной панели, видимо, только двигатели. Так, так – вот оно: высота 20 тысяч. Полет горизонтальный. Курс 290. Летим на автопилоте, слава тебе Господи. Скорость 210 узлов. Дроссель, наклон, балансировка, шасси. А закрылки? Где-то должен быть индикатор. Да, вот он. Надеюсь, вот все самое важное. Инструкции по посадке получим по радио.

– Справитесь?

– Откуда мне знать, док? Откуда мне знать? Никогда в жизни такого не видел. Где мы сейчас? В каком направлении летим?

– По словам капитана, мы над Скалистыми горами, – ответил Бэйрд. – Он не мог свернуть с намеченного курса ранее из-за тумана, так что мы летим напрямую в Ванкувер.

– Надо выяснить. – Спенсер осмотрелся. – Где включается радио?

Джанет указала на блок переключателей над его головой.

– Я знаю, они пользуются этой штукой, когда общаются с наземными службами, – сказала она, – но не имею понятия, где нужный тумблер.

– Сейчас посмотрим. – Спенсер внимательно осмотрел блок. – Здесь переключатели частот; лучше их пока не трогать. А это что? Передача. – Он щелкнул тумблером, загорелся красненький индикатор. – Так, один ноль в пользу Джорджа. Теперь за работу!

Джанет протянула ему наушники с прикрепленным к ним микрофоном:

– Я знаю, что, когда говоришь, нужно нажать кнопочку на микрофоне.

Надевая наушники, Спенсер обратился к доктору:

– Как бы там ни было, мне здесь понадобится вторая пара рук. Если вам надо заниматься пациентами, то лучшего варианта, чем наша мисс Канада, не придумаешь. Что вы на это скажете?

Бэйрд кивнул:

– Согласен. А вы, Джанет?

– Да, наверное… но я ничего в этом не понимаю. – Джанет сделала беспомощный жест в сторону приборной панели.

– Отлично – нас уже двое! – легкомысленно воскликнул Спенсер. – Садитесь поудобнее и не забудьте пристегнуться. Вам наверняка доводилось наблюдать за пилотами. С тех пор как я летал, появилось слишком много разных прибамбасов.

Стараясь не касаться раскачивавшейся взад-вперед колонки управления, Джанет просочилась на кресло второго пилота. Раздался тревожный стук в дверь.

– Это за мной, – сказал Бэйрд. – Мне надо назад. Удачи!

И он быстро вышел. Оставшись вдвоем со стюардессой, Спенсер выжал из себя улыбку.

– Порядок? – спросил он.

Она машинально кивнула, собираясь надеть наушники.

– Джанет – да? А я – Джордж. – Его тон стал серьезным. – Не хочу вас обманывать, Джанет. Нам придется туго.

– Догадываюсь.

– Что ж, посмотрим, получится ли у меня послать сигнал бедствия. Какой у нас номер рейса?

– 714.

– Так. Тогда начнем. – Он нажал кнопку на микрофоне. – Мэйдэй23, мэйдэй, мэйдэй, – начал он спокойно и монотонно. Этот сигнал он запомнил навсегда. Ему пришлось воспользоваться им одним хмурым октябрьским днем, когда он с практически отстреленным хвостовым оперением «спитфайра» оказался над побережьем Франции и два милостиво появившихся штурмовика, подобно двум заботливым тетушкам, препроводили его через Ла-Манш.

– Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй, – продолжал он. – Это «Мейпл лиф эйр чартер», рейс 714. Аварийная ситуация. Ответьте кто-нибудь. Прием.

С затаенным дыханием он тут же услышал в эфире чей-то голос:

– 714-й. Это Ванкувер. Мы ждали, когда вы нам ответите. Ванкувер – всем воздушным судам: эта частота закрыта для всех, кроме 714-го. 714-й, продолжайте.

– Благодарю, Ванкувер. Это 714-й. У нас аварийная ситуация. Оба пилота и несколько пассажиров… Сколько пассажиров, Джанет?

– Недавно было пятеро. Сейчас, возможно, больше.

– Уточняю. Как минимум пять пассажиров пострадали от пищевого отравления. Оба пилота в тяжелом состоянии и без сознания. На борту есть врач. Больным требуется госпитализация. Возможен летальный исход. Как поняли, Ванкувер?

– Продолжайте, 714-й. Я слушаю, – незамедлительно последовал ответ.

Спенсер перевел дыхание.

– А теперь самое интересное. Меня зовут Спенсер, Джордж Спенсер. Я пассажир этого рейса. Уточняю: был пассажиром. Теперь я пилот. Для вашего сведения: мой общий налет – тысяча часов, все на одномоторных истребителях. К тому же я не сидел за штурвалом уже около десяти лет. Так что вам хорошо бы найти человека, который мог бы по радио провести со мной инструктаж по поводу управления этим аппаратом. Мы идем на высоте 20 тысяч, курс 290, скорость 210. Вот и весь рассказ. Что скажете, Ванкувер? Прием.

– Ванкувер – 714-му. Ждите.

Спенсер вытер выступивший на лбу пот и улыбнулся Джанет:

– Спорим, в голубятне переполох?

Покачав головой, она напряженно вслушивалась. Через несколько секунд в наушниках вновь раздался ровный и бесстрастный голос:

– Ванкувер – 714-му. Поговорите с врачом о возможности привести в чувство кого-нибудь из пилотов. Попросите его сделать все возможное, чтобы привести в чувство одного из них, даже если ему придется для этого оставить других пострадавших. Прием.

Спенсер нажал кнопку на микрофоне:

– Ванкувер, это рейс 714. Ваше сообщение принято, но, боюсь, ничего не выйдет. Врач говорит, у пилотов нет возможности посадить самолет. Он говорит, их состояние критическое и вероятен смертельный исход, если вовремя не доставить их в больницу. Прием.

Последовала короткая пауза.

– Ванкувер – 714-му. Ваше сообщение принято. Ждите.

– Вас понял, Ванкувер, – подтвердил Спенсер и выключил микрофон. Затем сказал, обращаясь к Джанет: – Теперь нам остается только ждать, пока они там сообразят, что дальше делать.

Его руки нервно теребили колонку управления, следуя за ее движениями, пытаясь почувствовать ее отзывчивость, а он силился оживить забытые навыки и способности, благодаря которым когда-то заработал себе в эскадрилье неплохую репутацию – трижды долетал на одном честном слове. Он улыбнулся собственным мыслям. Однако в следующую же секунду, глядя на чудовищное скопление подрагивавших стрелочек и незнакомых рычажков и переключателей, он ощутил отчаяние. Его опыт летчика в данной ситуации просто ничтожен!

Душу сковало как льдом. С таким же успехом он мог бы сидеть и в подводной лодке в окружении бессмысленных приборов с их циферблатами, какие описываются в фантастических триллерах. Одно неверное движение может мгновенно прервать ровный гул двигателей, сопровождающий их полет. И если такое случится, есть ли хоть малейшая вероятность того, что он сможет вновь обуздать машину? Скорее всего – никакой. На этот раз ему не видать штурмовиков, готовых сопроводить его до дому.

Он начал проклинать свою фирму, в последний момент сорвавшую его с места и отправившую из Виннипега улаживать дела в Ванкувер. Перспектива стать менеджером по продажам и заманчивая мечта о доме в Паркуэй-Хайтс казались ему теперь абсурдно пустыми и нелепыми. Неужели ему суждено прийти к такому ужасному концу – никогда более не увидеть Мэри, так и не сказать ей всего, что оставалось невысказанным? А Бобси и Кит? Страховки на много не хватит. Он должен был сделать больше для этих ребятишек – самых лучших в мире.

Легкое движение рядом прервало его мысли. Джанет, стоя на коленях в кресле,