Большая энциклопедия начинающего психолога. Самоучитель - Геннадий Старшенбаум

Трудолюбие и склонность к правдоискательству может объединить психастеника с параноидным, однако ранимому клиенту трудно переносить высокомерие и властность параноидного. С эпилептоидом быстро возникает конфликт из-за того, что оба неукоснительно придерживаются каждый своих норм и порядка. Истероид подкупает сухого, рационального клиента своей живостью, активностью. Нормативность конформного вполне устраивает гиперсоциального психастеника, но из-за недостатка инициативы им обоим нужен четкий и детальный рабочий договор.

Я работаю с психастеником с учетом проблем, связанных с всепоглощающим контролем, подчинением, интеллектуализацией, рационализацией и изоляцией аффекта. Не критикую клиента за последствия этих защит, считаюсь со склонностью клиента навязывать собственный план терапии. Терпеливо выслушиваю клиента, поддерживаю его стремление к самостоятельности, занимаю неконфликтную, гибкую, доброжелательную позицию, заменяю его моральную модель отношений психологической. Стараюсь не опережать возможности клиента в установлении близких эмоциональных отношений, чтобы это не привело к прекращению работы.

Я стимулирую разрядку негативных эмоций, чтобы клиент смелее освобождался от них; в результате он становится более жизнерадостным. После включения у клиента эмоциональной реакции (любой модальности) вскрываю тревогу покинутости, замаскированную преувеличенной сознательной потребностью в независимости. Далее происходит отреагирование пациентом этого страха и разделение его мною. Я помогаю клиенту выразить недовольство работой и мною. В это время обычно вскрывается страх неудачи и морального осуждения, и затем – страх отвержения и чувство стыда, замаскированные преувеличенной сознательной потребностью в независимости. Далее происходит отреагирование клиентом этих чувств и разделение их мною с юмором и сохранением душевного комфорта.

Я обучаю клиента навыкам релаксации, используя в качестве мотивации полезность этого метода для улучшения работоспособности и самочувствия. Подчеркиваю клиенту положительное значение его высокой требовательности к себе. В то же время помогаю отказаться от идеи, что есть правильные и неправильные способы что-то делать. Показываю, что «абсолютные» стандарты очень редко совпадают, что каждый человек имеет право жить по своему вкусу. Терпимое отношение и принятие точки зрения других людей выгоднее, чем постоянная требовательность, которая как раз и приводит к разрушению отношений и одиночеству. Некоторые особенности партнеров, которые клиент расценивает как недостатки, – разумная цена, которую можно заплатить, чтобы достичь близости и сохранить хорошие отношения.

Чтобы помочь клиенту признать свое право на ошибку, я предлагаю ему намеренно совершать по ошибке в день и с нескрываемым удовольствием принимать безусловные положительные подкрепления. Сам делаю это в качестве образца. Поскольку психастеники ценят точность, вникают в детали, я не жалею времени на систематизированные рациональные объяснения. Постоянно напоминаю о необходимости как можно интенсивнее взаимодействовать с окружающими. Поощряю живое фантазирование, развиваю образное, эмоциональное начало с помощью приемов арттерапии.

Конформный безгранично разделяет авторитетную точку зрения. Такие клиенты верят в абсолютные стандарты «правильного» и «неправильного», нетерпимы к иным взглядам. На консультацию их обычно приводит неспособность приспособиться к изменившимся условиям жизни, утрата моральной поддержки. Они не могут и не собираются приспособиться к требованиям консультанта, навязывают свои установки и обвиняют его в конфликте.

Конформный психолог работает с оглядкой на своих учителей, он теряется при встрече с проблемами, работать с которыми его не научили. Ему трудно посмотреть на ситуацию глазами клиента, он терпеливо, как учили, настаивает на своей точке зрения. Однако подозревает клиента в инакомыслии, и когда обнаруживает это, не прощает: «Кто не с нами, тот против нас».

Конформный клиент нередко предъявляет слишком высокие для них требования лабильному и сенситиву, зато трудолюбивый психастеник может стать у него любимцем. Творческую натуру шизоида, так же, как и самолюбивых параноидного и эпилептоида раздражает «правильность», узколобость конформного, они подчиняются ему с трудом. С истероидом у конформного может возникнуть сотрудничество в области литературы и искусства. В работе с конформистом я опираюсь на свой авторитет и те нормы, которые для него являются непререкаемыми.

Зависимая (симбиотическая) личность стремится быть окруженной заботой. Осуществляя это желание, клиент может быть как раболепным, так и требовательным. Сознательно он может стараться заслужить заботу подчеркнутым вниманием к партнеру, а на самом деле неосознанно обнаруживает иждивенческие установки и тенденцию к манипулированию. Клиент не имеет контакта со своими импульсами агрессии и враждебности, но легко впадает в раздражение. Часто испытывает ревность, тревогу покинутости и одиночества.

Зависимые личности во всем усматривают хорошее или плохое отношение к себе, ставят себя в центр событий, заставляя партнера заботиться о себе или, наоборот, берут на себя непомерную ответственность за других. Клиент не замечает и не удовлетворяет собственные потребности, не способен их выражать, просит о помощи только тогда, когда поддержку оправдывают болезни или другие проявления срыва. Он сверх своих возможностей старается удовлетворять потребности других людей, отождествляет себя с нуждающимися людьми, одновременно скрывая от себя свое сходство с ними. У него недоразвиты возможности заботы о себе и самоподдержки.

Чувство самоидентичности у зависимой личности нестабильно, его пытаются обрести в симбиотических отношениях с близкими людьми. Такое отсутствие четко определенных границ приводит к спутанности в вопросе ответственности, к исключительной внушаемости, а иногда – и к фактическим состояниям слияния. Склонность подчиняться доминированию других людей может вызвать страх перед утратой автономии и полным растворением собственной личности, что компенсируется соблюдением жесткой дистанции. В свою очередь эти маневры рождают страх быть отвергнутым и угрожают изоляцией, лишающей идентичности. Он не способен безусловно любить себя и доверять своему внутреннему миру. Ему трудно ощущать печаль и вину, которую часто можно выявить у него в связи с желанием отделения и подавляемой агрессией.

Зависимые личности испытывают навязчивое влечение к партнеру как лекарству от тревоги разлуки. Объединяющими факторами служат два сценария. Один – для товарища по несчастью, другой – для аддикта избегания, напоминающего отвергающего родителя, которого надо чем-то подкупить. В обоих случаях потребность в безусловной любви не удовлетворяется, что лишь усиливает влечение. Развивается кризис зависимых отношений. Затем цикл повторяется.

Клиенту незнакомо рождение знания о себе из бессознательного, он не представляет, что для понимания себя и интеграции этого знания требуется сотрудничество с терапевтом. Клиент раскладывает по полочкам мои интерпретации, следя, чтобы они не были неожиданными (что пробудило бы его зависть) или такими, которые слишком легко обесценить (что вызвало бы у него тяжелое разочарование). Он пытается разрушить мою веру в свои способности, в то, что я могу противостоять его агрессии с помощью терпения, понимания и творческой интерпретации.