Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

Я: Ты считаешь, что «Nirvana» сильно продвинулась на рынке?

– Да, но не вовремя, – вздыхает Лу. – Я считал, что они просто приемлемо звучат, пишут отличные тяжелые песни, но им удается доводить свои альбомы до большого количества слушателей. Круто, когда у металлической группы нет соло-гитары, когда у них отличный вокалист, который поет не про секс или наркоту. Он поет свою импрессионистскую лирику. А это великая комбинация. Возможно, это моя любимая металлическая группа наряду с «Black Sabbath». Благодаря им я познакомился с лучшими образцами простой, но трогательной лирики и с отличным солистом. Это и есть «Nirvana». Я знаю, что Курт очень любил инди-рок, что ему не вполне нравилась собственная музыка по сравнению с творчеством других. Но то, что он делал, он в любом случае делал хорошо. Возможно, это удавалось ему слишком легко, что его и смущало.

На следующий вечер, в Вашингтоне, округ Колумбия, я стоял у сцены и следил за выходом «Nirvana» на бис, незаметно прикладываясь к виски, чтобы скрыть его от сердитого взгляда Алекса Маклеода. Предполагалось, что я не буду пить в турне с «Nirvana», так как это, по мнению менеджмента, послужило бы дурным примером. Но очень часто Алекс сам подходил ко мне, совал нос в мою кружку с черным кофе и подливал мне из припасенной в куртке бутыли, убедившись, что я хорошо себя веду. Вдруг я сообразил, что Алекс выкрикивает мое имя. «Вот черт, – подумал я. – Что я опять не так делаю?» Я испугался, что он обнаружил мое участие во вчерашней проказе Пэта Смира, когда мы вывели с помощью двух полотенец из строя гостиничный туалет[368]. Я поднимаю глаза и вижу, как Маклеод несется ко мне.

«Курт хочет, чтобы ты тоже вышел петь. А ну на сцену, БЫСТРО!» – перекрикивает он шум. На записи с концерта можно услышать, как Курт говорит: «Пожалуйста, не бросайтесь обувью», а потом несколько раз кричит в микрофон: «Эверетт!» Жутковато, когда твое имя произносят с такой страстью.

До того я шутил с Куртом на тему того, что он должен пригласить меня на сцену, потому что последний раз я выступал с «Nirvana» в клубе «9:30» в том же городе, двумя годами раньше. Но я никак не ожидал, что Курт воспримет это серьезно. Я устремился на сцену, стянув на ходу через голову куртку, а Курт, как обычно, стал надевать на меня свою гитару, а это бесполезно, потому что у него гитара для левши, да я, впрочем, все равно играть не умею. «Не беспокойся, – засмеялся он. – Так лучше смотрится. К тому же потом ее всегда можно разбить».

Концерт в «Coliseum» – престижнейший, первое шоу «Nirvana» на Манхэттене со времен выступления в клубе «Marquee» в 1991 году – оказался еще более сюрреалистичным. Я стоял, помнится, в супер-VIP-зоне у сцены; рядом была только супермодель Наоми Кэмпбелл[369]. Да? Все время я думал: «Надо уже идти за сцену», – но не мог поднять голос хотя бы до шепота, так наорался прошлым вечером… Меня мучили нервы, главным образом потому, что я знал, что Курт собирается опять вызвать меня к микрофону, и оттого я глотал алкоголь, потому что говорить-то все равно не мог. Звук был ужасный: постоянное эхо гуляло по круглой формы арене, как по заброшенному самолетному ангару. Я настолько не мог петь, что когда Курт наконец-то вызвал меня, наш дуэт был просто кошмарен. «Курт даже не пел, – говорил Джим Мерлис Кэрри Борцилло-Вренна (пиратские записи доказывают, что это не совсем так). – Пел сам Эверетт, и это было что-то страшное. Курт выволок его на сцену, а тот просто визжал в микрофон».

На следующий день менеджерам «Nirvana» стали поступать звонки от нью-йоркских журналистов, которые хотели знать, что за загадочную «рок-звезду» вывели на сцену с «Nirvana».

– Спорим, ты обрадовался, – комментирует Эрни.

Охренительно смешно. Думаю, нелюбовь ко мне таких людей, как Джим, и сыграла решающую роль в том, что Курт попросил меня выступить. Я никогда его не спрашивал об этом, но казалось очевидным, что он хочет позлить народ.

– Кажется, это был тот концерт, откуда вышвырнули Кейт Мосс, – вспоминает Эрни. – Кейт с приятелем зашли за сцену, и получилась какая-то ерунда. Как будто бы они подошли к охраннику, и тот пропустил их, хотя в списке гостей их не было. Ну, Алекс их и выставил.

– Концерт был замечательный, – комментирует Розмари Кэрролл. – Тот настрой, с которым они играли, – это одна из тех вещей, которые и сделали их великими: выражение чистой ярости и смятения, чувство солидарности с аудиторией, солидарности бессловесной и ненавязчивой… У Курта была такая способность устанавливать контакт с залом, которой могли похвастаться очень немногие.

На сцену на бис вышло множество народу – мы играли расширенную версию песни «The Stooges» «I Wanna Be Your Dog»[370]. Курт играл на барабанах, Дэйв бегал по сцене с бас-гитарой, я выкрикивал случайные строчки, которые мог вспомнить, Джед вопил в мегафон, Крист стучал по полу, а участники «Half Japanese» вышибали дух из своих инструментов. В довершение всего Пэт Смир вручил юному пасынку Джеда Фэйра, Саймону, одну из гитар Курта и кивнул ему, разрешая сломать инструмент, – парень справился после дюжины попыток. Когда он заканчивал, весь ансамбль уже стоял вокруг и подбадривал его.

Я не был на записи «MTV Unplugged» 18 ноября. Не помню почему. Я находился в Нью-Йорке, и попасть на шоу, уверен, было бы не так сложно. Возможно, я решил больше не связываться с бизнес-дерьмом, которое окружало «Nirvana». Только послушайте этих придурков на CD[371], которые радуются каждой ноте каждой песни, как на джазовом концерте. Поглядите только на все эти лилии, канделябры, черные свечи, фотоаппараты и тщательно задрапированные камеры. И не говорите мне, что я напрасно остался в стороне. Что у «MTV Unplugged» общего с Кристом и Дэйвом, да даже с Пэтом?

«MTV Unplugged» – это не Курт Кобейн, откровенничающий с миром: откровенничать надо в собственной ванной. Не особо пооткровенничаешь перед батареями высасывающих душу видеокамер и кучей техников. Я не могу отрицать, что когда Курт перепевает песню «Vaselines» («Jesus Doesn’t Want Me For A Sunbeam») или Дэвида Боуи («The Man Who Sold The World») с настойчивым гитарным рефреном, то это затрагивает чувствительные струны где-то глубоко во мне и в сотнях тысяч фанатов. А кавер на песню Лидбелли («Where Did You Sleep Last Night?») – это настоящее золото; в голосе Курта звучит такая ненависть к миру, такое ощущение покинутости, а когда он кричит… когда он кричит, то, Господи! Тысячелетия крови и похоти, разочарований и отвращения заключены в паре леденящих душу моментов. (Черт подери, просто очевидно, на кого направлена песня – особенно учитывая отсутствие Кортни.) Да, было интересно услышать эксперименты Курта с собственными песнями, их новое дыхание и расцвет.