Деникин - Георгий Ипполитов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 160 161 162 163 164 165 166 167 168 ... 213
Перейти на страницу:

Такой акцией бывший вождь Белого движения как бы подвел черту под своим прошлым. Он наивно полагал, что прошлое его отпустит. Скоро Деникин понял, как оно цепко держит его. И прозреть ему помогло настоящее. Британский премьер-министр Ллойд Джордж начал переговоры с советским послом Красиным о нормализации торгово-экономических отношений Англии и Советской России.

Генерал-изгнанник возмущен до глубины души. Он наивно полагает, что, если покинет в знак протеста Англию, то переговоры будут сорваны, так как его отъезд вызовет негативную реакцию британской общественности. Антон Иванович жестоко ошибся: в марте 1921 года торговое соглашение между Великобританией и Советской Россией было подписано. А четыре года спустя Великобритания и Советская Россия установили дипломатические отношения.

Первая серьезная политическая пощечина… А тут еще есть хочется каждый день… Надо ехать в Бельгию. Это станет и демаршем в связи с политическими советско-британскими контактами, и жизнь будет подешевле…

28 августа 1920 года семья и жители коттеджа в Истборне в полном составе покинули дом с деревянными колоннами.

БЕЛЬГИЙСКО-ВЕНГЕРСКИЕ СКИТАНИЯ

Ничто так не мешает видеть, как точка зрения.

Дон Аминадо

Первые шаги Антона Ивановича по бельгийской земле сопровождались знаковыми событиями.

Ксения Васильевна, невольно упражняясь в перетаскивании тяжелых дорожных чемоданов, почувствовала сильные боли в левом боку. Врачи поставили диагноз — опущение почки. Причина — плохое питание и истощение. Нужно было вернуть почку на прежнее место. Едва она поправилась, как ее вызвали телеграммой в Берлин. Второй муж ее матери, эмигрировавший в Германию, сообщал, что мать умирает от рака желудка.

В том момент генерала Деникина вызвала местная контрразведка и долго допрашивала о том, чем он собирается заниматься в их стране. Его будущая деятельность бельгийским властям показалась подрывной. Разгневанный экс-вождь Белого дела после нелицеприятной беседы в контрразведке послал письмо министру юстиции социалисту Вандервельде. Он напомнил об их встрече в России в 1917 году, когда нынешнему министру, а в то время только лишь политическому изгнаннику, было оказано достаточно гостеприимства. В ответ Вандервельде в качестве смягчающего обстоятельства такого обращения с Деникиным сослался на бельгийские законы, но обещал принять меры, чтобы подобное «оскорбление» больше не повторилось. Слово свое министр юстиции сдержал: вызовы в контрразведку не повторялись.

Семья Деникиных снимала меблированный дом в Укле, сельском предместье Брюсселя, у некоего Франка Шаппеля. Доверившись прежним жильцам, англичанам, они, не проверив, подписали перечень всех вещей и мебели. Но вскоре обнаружилось, что половины указанной в списке мебели в доме не обнаружилось. Они поставили об этом в известность Шаппеля, который потребовал оплатить «отсутствующую мебель». Ничего не поделаешь, им пришлось заплатить — но они переехали в другое предместье, Род-Сен-Женез, где некая мадам Левек, честная и очаровательная женщина, предложила им «небольшую дачу с садом», за которой начиналось поле.

Семья теперь сократилась до шести человек. Шапрон дю Ларре и Гришин нашли работу и комнаты в городе. Георгий Корнилов стал пансионером в колледже. Его сестра Натали, собирающаяся выйти замуж за Шапрон дю Ларре, также покинула Деникиных. «Приемная сирота» Надя Колоколова проявила неблагодарность, распространяя самые грязные сплетни; она вернулась в Англию, где некий состоятельный джентльмен счел за честь жениться на «племяннице» Деникина. В начале марта их покинул также ординарец Павел.

Из дневника Ксении Васильевны (14 мая 1921 года):

«Происшедшие события изменили наше существование. Антон Иванович встает теперь в 7 часов утра, открывает ставни, двери курятника, идет за углем, топит кухню и нижнюю печь. Я встаю на полчаса позднее, готовлю кофе, кипячу молоко. Появляется дед. Мы завтракаем, затем Антон вооружается метлой, а дед тряпкой. Я иду кормить кур и нашу собаку Барбоса, чищу обувь, чищу картошку и готовлю обед. Няня Вера отказывается заниматься чем-либо другим кроме Марины. После я сажусь на трамвай и еду на лечение. Антон, перед тем как топить печи в наших комнатах, возится в саду. К счастью, второй том „Очерков“ завершен и он позволяет себе немного отдохнуть. Я очень довольна, что он работает физически, это приносит ему большую пользу. Когда он пишет, то почти не выходит из кабинета, а ему так надо двигаться!»

Разочарованный дороговизной жизни в Бельгии, Антон Иванович, с которым его издатель расплатился французскими франками, узнал, что в Венгрии их меняют по очень выгодному курсу. Почему бы не пожить там, пока не удастся закончить три последних тома «Очерков…»? Няня Вера отказалась уезжать из страны, где жил ординарец Павел, в которого она была тайно влюблена. Деникины отправились в путь вчетвером.

В Венгрию можно было проехать или через Германию — это было короче, — или, сделав крюк, через Францию и Швейцарию. Деникин уважительно относился к австро-венграм, с которыми ему пришлось сражаться, а немецких «варваров» продолжал считать врагами. Поэтому он выбрал второй путь. Жена, дочь и дед поехали через Германию. Местом встречи они назначили Вену. Не без труда и унижений получив визу, генерал покинул Брюссель 22 мая 1922 года. Другие члены семьи выехали на два дня позднее. Они провели вместе сорок восемь часов в кишащей клопами венской гостинице.

Из воспоминаний Ксении Васильевны:

«Это вымирающий город (Вена. — Г. П.). Улицы грязные, с облезлыми домами. Никто их не подметает и не штукатурит здания. Никто из жителей Вены не верит в будущее. Царят спекуляция и черный рынок. Мне показалось, что я перенеслась в Россию, в дни, предшествующие революции…»

Маленький венгерский городок Сопрон, где они остановились, сначала показался семье раем. Чистый воздух, большие леса… Конечно, город был не из самых современных. От центральной площади до вокзала ходил единственный старенький дребезжащий трамвай. Для освещения пользовались старыми керосиновыми лампами, а письма из Парижа, Лондона и Брюсселя доходили только через одну-две недели. Но так приятно было здесь гулять и какими милыми, симпатичными казались местные жители! Удивительное спокойствие и очень дешевая жизнь!

Но дни шли, и на смену надеждам приходило уныние. В Сопроне невозможно было снять дом, так как сюда стекалось множество беженцев со всех земель, отторгнутых от Венгрии. Кроме того, работе мешало присутствие «в той же комнате капризного и невыносимого ребенка»[143]. Слишком жирная пища пансиона вызывала у жены генерала частые боли в желудке. Антон Иванович пишет 6 июля 1922 года: «Один только дед доволен. Он гуляет сколько хочет, собирает лесные ягоды, курит венгерский табак и чувствует себя совершенно счастливым».

1 ... 160 161 162 163 164 165 166 167 168 ... 213
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?