Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Странный все-таки он был, этот «задумчивый юноша в тужурке цвета хаки» (так его называл: журналист Михаил Кольцов)— Маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский.

Ну как можно было квалифицировать как фантастику никогда не скрывавшееся Гитлером стремление к уничтожению хоть СССР, хоть России, пускай даже и Советской?! Со времен выхода в свет «библии» нацизма — «Майн Кампф» — т. е. с 1925 г., он твердил лишь об этом, а на страницах этого гнусного опуса расписал, почему это надо сделать и почему это должна сделать именно Германия.

Что, первый заместитель наркома обороны, Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский не знал этого? Даже гипотетически это исключено.

Более того. Как можно было утверждать, что максимум, на что может надеяться Гитлер, — это отторжение от СССР отдельных территорий, когда Гитлер никогда не скрывал, что претендует чуть ли не на всю территорию СССР (России). К примеру, выступая 18 сентября 1936 г. перед войсками вермахта на параде в Нюрнберге в честь съезда НСДАП, Гитлер заявил: «Мы готовы в любой момент напасть на Советский Союз… Если бы у меня были Уральские горы с их неисчислимыми богатствами сырья, Сибирь с ее безграничными лесами и Украина с ее необозримыми пшеничными полями, Германия и национал-социалистическое руководство утопали бы в изобилии»[545].

Ничего себе «отдельные территории» — чуть ли не на всю державу свою нацистскую «варежку раззявил»!

Неужто не понимал «стратег», что нагло лжет? Лжет хотя бы потому, что, например, об этом конкретном высказывании Гитлера он знал не только из газет или закрытых бюллетеней ТАСС, но и от своего ближайшего единомышленника-подельника И. П. Уборевича, который как раз именно в это время находился в Германии на осенних маневрах вермахта в Бад-Киссингене. Кстати говоря, на приглашение на эти маневры Уборевич активно набивался еще в январе 1936 г. в нарушение всех писаных и неписаных правил, и не только светских, а при выезде тогда же за рубеж в Варшаве встретился с помощником германского военного атташе Кинцелем и просил его передать в Берлин о своем желании встретиться с кем-либо из высшего генералитета, в частности, с военным министрам и тамошним главнокомандующим вермахта генерал-фельдмаршалом Бломбергом[546]. Никоим боком ни встреча с Кинцелем — тот был майор, а Уборевич, если по-современному, генерал-полковник, — ни желание встретиться с военным министром страны, в которой уже три года господствовал крайне недружественный СССР режим, не укладывались в рамки военно-дипломатического протокола, не говоря уж о том, что и в компетенцию всего лишь командующего округом — тем более!

Как было установлено следствием в 1937 г. именно тогда, осенью 1936 г., подготовленный Тухачевским, Уборевичем, Якиром и К° план поражения СССР и войне с Германией был передан германским генералам! И вот что особенно «удивительно»: именно после этого гитлерюги и проводили свои крупные командно-штабные стратегические учения на картах, в ходе которых — внимание! — еще даже не имея общей границы с СССР, «лихо захватили» Минск на 5-й день агрессии! Пока еще на картах…

А с чего бы не проявить столь феноменальную прыть, пускай пока еще на картах, коли у нас «гениальный стратег» считал Белорусское направление фантастическим для Гитлера?!

А ведь Тухачевский еще до ареста знал об информации разведки об этих учениях и последовавшем по их итогам совещании высшего военно-политического руководства Германии, которое пришло тогда к выводу о необходимости сначала заиметь плацдармы для нападения прежде всего на Белорусском направлении! Однако продолжим цитирование его «Плана поражения»…

«Остается третье — украинское направление. В стратегическом отношении пути борьбы за Украину для Германии те же, что и для борьбы за Белоруссию, т. е. связаны с использованием польской территории (вот это-то и есть свидетельство того, что он знал о главном выводе того совещания — «никакого точного решения относительно восточной кампании не будет найдено, пока не будет разрешен вопрос о создании базы для операции в самой Восточной Польше». — А. М.).

В экономическом отношении Украина имеет для Гитлера исключительное значение. Она решает и металлургическую, и хлебную проблемы. Германский капитал пробивается к Черному морю. Даже одно только овладение Правобережной Украиной и то дало бы Германии и хлеб, и железную руду.

Таким образом, Украина является той вожделенной территорией, которая снится Гитлеру германской колонией» (конец цитаты из «Плана поражения»)[547].

Именно такую формулировку значение украинского направления для Гитлера — т. е. с акцентом на экономические причины — маршалы Мерецков и Жуков и приписывали Сталину, сваливая на него ответственность за переакцентировку средств и сил РККА на Украинское направление.

Заметьте также, что Мерецкова едва к стенке не поставили в начале войны и тоже за связь с заговором Тухачевского. Но вот ведь какая штука получается — в своих показаниях следствию Тухачевский указал, что готовить поражение РККА именно на украинским направлении ему настойчиво рекомендовал генерал вермахта Рунштедт (в тексте его показаний неправильно указано Румштедт, что, возможно, было опиской; Тухачевский встречался с ним в январе 1936 г. в Лондоне, куда они оба прибыли как официальные представители своих государств для участия в траурной церемонии похорон английского короля Георга V).

Как увидим из дальнейшего анализа, гитлерюги уже тогда весьма активно осуществляли долгосрочную дезинформационную акцию по провоцированию советского военного командования на переакцентировку основных сил и средств РККА на усиление обороны именно украинского направления[548]. Гитлерюги вполне закономерно исходили из того, что логика стратегического планирования неизбежно приведет в таком случае к ослаблению группировки на правом северном фланге советской границы на Западе. А для них-то это было левое крыло, то самое «левое крыло», обеспечению успешных действий на котором в войне против России они придавали особое значение еще в 1917 — 1918 гг., т. е. еще во время Первой мировой войны! Нам еще предстоит основательно убедиться в этом. Даже сидя на Лубянке, Тухачевский пытался оправдать их надежды!