📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураОтцы и дети. Дворянское гнездо. Записки охотника - Иван Сергеевич Тургенев

Отцы и дети. Дворянское гнездо. Записки охотника - Иван Сергеевич Тургенев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 160 161 162 163 164 165 166 167 168 ... 200
Перейти на страницу:
рядом, – оригинальную, московскую кофейную. В бильярдной, сквозь волны дыма, мелькали раскрасневшиеся лица, усы, хохлы, старомодные венгерки и новейшие святославки. Худые старички в скромных сюртуках читали русские газеты. Прислуга резво мелькала с подносами, мягко ступая по зеленым коврикам. Купцы с мучительным напряжением пили чай. Вдруг из бильярдной вышел человек, несколько растрепанный и не совсем твердый на ногах. Он положил руки в карманы, опустил голову и бессмысленно посмотрел кругом.

– Ба, ба, ба! Петр Петрович!.. Как поживаете?

Петр Петрович чуть не бросился ко мне на шею и потащил меня, слегка качаясь, в маленькую особенную комнату.

– Вот здесь, – говорил он, заботливо усаживая меня в кресла, – здесь вам будет хорошо. Человек, пива! нет, то есть шампанского! Ну, признаюсь, не ожидал, не ожидал… Давно ли? надолго ли? Вот, привел бог, как говорится, того…

– Да, помните…

– Как не помнить, как не помнить, – торопливо перервал он меня, – дело прошлое… дело прошлое…

– Ну, что вы здесь поделываете, любезный Петр Петрович?

– Живу, как изволите видеть. Здесь житье хорошее, народ здесь радушный. Здесь я успокоился.

И он вздохнул и поднял глаза к небу.

– Служите?

– Нет-с, еще не служу, а думаю скоро определиться. Да что служба?.. Люди – вот главное. С какими я здесь людьми познакомился!..

Мальчик вошел с бутылкой шампанского на черном подносе.

– Вот и это хороший человек… Не правда ли, Вася, ты хороший человек? На твое здоровье!

Мальчик постоял, прилично тряхнул головкой, улыбнулся и вышел.

– Да, хорошие здесь люди, – продолжал Петр Петрович, – с чувством, с душой… Хотите, я вас познакомлю? Такие славные ребята… Они все вам будут ради. Я скажу… Бобров умер, вот горе.

– Какой Бобров?

– Сергей Бобров. Славный был человек; призрел было меня, невежу, степняка. И Горностаев Пантелей умер. Все умерли, все!

– Вы все время в Москве прожили? Не съездили в деревню?

– В деревню… мою деревню продали.

– Продали?

– Сукциона… Вот, напрасно вы не купили!

– Чем же вы жить будете, Петр Петрович?

– А не умру с голоду, бог даст! Денег не будет, друзья будут. Да что деньги? – прах! Золото – прах!

Он зажмурился, пошарил рукой в кармане и поднес ко мне на ладони два пятиалтынных и гривенник.

– Что это? ведь прах! (И деньги полетели на пол.) А вы лучше скажите мне, читали ли вы Полежаева?

– Читал.

– Видали ли Мочалова в Гамлете?

– Нет; не видал.

– Не видали, не видали… (И лицо Каратаева побледнело, глаза беспокойно забегали; он отвернулся; легкие судороги пробежали по его губам.) Ах, Моча-лов, Мочалов! «Окончить жизнь – уснуть», – проговорил он глухим голосом.

Не более! и знать, что этот сон

Окончит грусть и тысячи ударов,

Удел живых… Такой конец достоин

Желаний жарких! Умереть… уснуть…

– Уснуть, уснуть! – пробормотал он несколько раз.

– Скажите, пожалуйста, – начал было я; но он продолжал с жаром:

Кто снес бы бич и посмеянье века,

Бессилье прав, тиранов притесненье,

Обиды гордого, забытую любовь,

Презренных душ презрение к заслугам,

Когда бы мог нас подарить покоем

Один удар… О, помяни

Мои грехи в твоей святой молитве!

И он уронил голову на стол. Он начинал заикаться и завираться.

– «И через месяц!» – произнес он с новой силой.

Один короткий, быстротечный месяц!

И башмаков еще не износила,

В которых шла, в слезах,

За бедным прахом моего отца!

О небо! Зверь без разума, без слова

Грустил бы долее…

Он поднес рюмку шампанского к губам, но не выпил вина и продолжал:

Из-за Гекубы?

Что он Гекубе, что она ему,

Что плачет он об ней?..

А я… презренный, малодушный раб, –

Я трус! Кто назовет меня негодным?

Кто скажет мне: ты лжешь?

А я обиду перенес бы… Да!

Я голубь мужеством: во мне нет желчи,

И мне обида не горька…

Каратаев уронил рюмку и схватил себя за голову. Мне показалось, что я его понял.

– Ну, да что, – проговорил он наконец, – кто старое помянет, тому глаз вон… Не правда ли? (И он засмеялся.) На ваше здоровье!

– Вы останетесь в Москве? – спросил я его.

– Умру в Москве!

– Каратаев! – раздалось в соседней комнате. – Каратаев, где ты? Поди сюда, любезный че-а-эк!

– Меня зовут, – проговорил он, тяжело поднимаясь с места. – Прощайте; зайдите ко мне, если можете, я живу в***.

Но на другой же день, по непредвиденным обстоятельствам, я должен был выехать из Москвы и не видался более с Петром Петровичем Каратаевым.

Свидание

Я сидел в березовой роще осенью, около половины сентября. С самого утра перепадал мелкий дождик, сменяемый по временам теплым солнечным сиянием; была непостоянная погода. Небо то все заволакивалось рыхлыми белыми облаками, то вдруг местами расчищалось на мгновенье, и тогда из-за раздвинутых туч показывалась лазурь, ясная и ласковая, как прекрасный глаз. Я сидел и глядел кругом, и слушал. Листья чуть шумели над моей головой; по одному их шуму можно было узнать, какое тогда стояло время года. То был не веселый, смеющийся трепет весны, не мягкое шушуканье, не долгий говор лета, не робкое и холодное лепетанье поздней осени, а едва слышная, дремотная болтовня. Слабый ветер чуть-чуть тянул по верхушкам. Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому, светило ли солнце или закрывалось облаком; она то озарялась вся, словно вдруг в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный отблеск белого шелка, лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело: яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь. Листва на березах была еще почти вся зелена, хотя заметно побледнела; лишь кое-где стояла одна, молоденькая, вся красная или вся золотая, и надобно было видеть, как она ярко вспыхивала на солнце, когда его лучи внезапно пробивались, скользя и пестрея, сквозь частую сетку тонких веток, только что смытых сверкающим дождем. Ни одной птицы не было слышно: все приютились и замолкли; лишь изредка звенел стальным колокольчиком насмешливый голосок синицы. Прежде чем я остановился в этом березовом леску, я с своей собакой прошел через высокую осиновую рощу. Я, признаюсь, не слишком люблю это дерево – осину – с ее бледно-лиловым стволом и серо-зеленой металлической листвой, которую она вздымает как можно выше и дрожащим веером раскидывает на воздухе; не люблю я вечное качанье ее круглых неопрятных листьев, неловко прицепленных к длинным стебелькам. Она бывает хороша только в иные летние вечера, когда, возвышаясь отдельно среди низкого кустарника, приходится в упор рдеющим лучам заходящего солнца и блестит и дрожит, с корней до верхушки облитая одинаковым желтым багрянцем, или когда, в ясный ветреный день, она вся шумно струится и лепечет на синем небе, и каждый лист ее, подхваченный стремленьем, как будто хочет сорваться, слететь и умчаться вдаль. Но вообще я не люблю этого дерева и потому, не остановясь в осиновой роще для отдыха, добрался до березового леска, угнездился под одним деревцом, у которого сучья начинались низко над землей и, следовательно, могли защитить меня от дождя, и, полюбовавшись окрестным видом, заснул тем безмятежным и кротким сном, который знаком одним охотникам.

Не могу сказать, сколько я времени проспал, но когда я открыл глаза – вся внутренность леса была наполнена солнцем и во все направленья, сквозь радостно шумевшую листву, сквозило и как бы искрилось ярко-голубое небо; облака скрылись, разогнанные взыгравшим ветром; погода расчистилась, и в воздухе чувствовалась та особенная, сухая

1 ... 160 161 162 163 164 165 166 167 168 ... 200
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?