Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь

— Запечатление, болевые ощущения… — бормоча набираю запрос.

Ответов мало. Все они сводятся к тому, что если сопротивляться, то можно довести себя до депрессии. Помогают в этом случае крепкий алкоголь и лимонный сок в соотношении один к трём. Но лучше регулярно принимать лимонный сок. То есть не тогда, когда плохо станет, а постоянно.

— Бред какой-то… Чем может помочь лимонный сок с алкоголем? Спиться? А, ну да. Здесь даже спиться не получится. Надо попробовать. Боль не отступает. Она сильнее становится. Да и самочувствие…

Подхожу к зеркалу, смотрю на своё отражение, от увиденного залепляю ладонью по глазам. Если раньше, во время приступов я походил на чучело, то сейчас… Свежий утопленник. Синеватый, опухшие глаза буквально светятся красным. Рожа перекошена. Руки трясутся, уголок губ дёргается.

Неудивительно, я же почти не сплю. И не ем… Но не худею. Страшно…

— Ну и рожа у тебя, Скворцов.

А… Неужели никто не замечает что я в таком вот состоянии? Да на меня же смотреть страшно.

В прихожей слышится грохот. Женщины, явно навеселе, врываются в дом и судя по топоту бегут ко мне. Залетают в комнату, хватают за руки и тащат к выходу. На вопросы что случилось, обе говорят что мне нужна помощь и они нашли того кто мне поможет. На этом объяснения заканчиваются. Меня садят в ожидающее такси, после чего мы втроём, отбываем в центр. У двадцатиэтажки останавливаемся, заходим внутрь, на лифте поднимаемся на семнадцатый, проходим по коридору и…

— Иванов-Таганский, — зачитываю с позолоченной таблички на двери. — Лев Борисович. Хе-хе-хе… Семейный психолог?

Ну и нахрена мы здесь?

— Найти выход из сложной ситуации, — поправляя очки улыбается Лена.

— Да его и искать не надо. Леночка, радость моя, просто перестань выдумывать обвинения и всё.

— Знаешь, Игорь, когда у тебя были подозрения, без посторонней помощи обойтись не получилось.

— Если бы ты нашла у меня презервативы в кармане… Нет, я не уверен, но всё же подозреваю, что ты меня замочила бы. Ножом по горлу. А потом расчленила в ванной и прикопала в лесу. Я прав?

Лена фыркает и демонстративно отворачивается. Таня стучит в дверь, заглядывает и жестом зовёт нас за собой. Заходим, здороваемся, садимся на диван. Семейный психолог, чем-то похожий на Гомеса Аддамса, особенно улыбкой, ну и усиками, что-то пишет в блокноте перьевой ручкой и бросает на нас изучающие взгляды.

Сижу ровно, осматриваю кабинет, ничего особенного кроме грамот в рамочках не вижу. Ну и…

— Лев Борисыч… — начинает Лена.

— Знаю, всё знаю, — откладывая блокнот улыбается психолог. — Трудный подросток, ни во что не ставящий своих матерей. Это в его возрасте нормально. Да, они считаются взрослыми, имеют право жениться, работать, но некоторые субъекты так и не могут выйти из тени матери. Особенно когда отца нет.

— Так, я пошёл отсюда, — потерев переносицу говорю. — Это уже за гранью.

— Молодой человек, — останавливает меня психолог. — Время оплачено и я просто не могу отпустить вас. Вернёмся к вам и причинам вашего плохого поведения. Скажите честно, вы влюблены в одну из своих матерей? Да, по глазам вижу, так и есть. И это нормально, многие испытывают сексуальное влечение к своим родительницам. Но это не приговор, пять шесть сеансов и ваша жизнь изменится до неузнаваемости. Влечение пройдёт, жизнь наладится, вы найдёте себе девушку.

— Бред, — закрыв рукой глаза стонет Таня. — Лев Борисыч, вы хотя бы нас выслушайте. Мы же…

— Я, милочка, профессионал. Вижу всё и сразу. У меня таких проблемных, полгорода и практически всем я помог. Но, не буду заниматься самовосхвалением. Время идёт и до продления сеанса, я хочу поглубже вникнуть в вашу проблему. Молодой человек, вам есть что сказать?

— Без комментариев.

— Уходите в глухую оборону? Понимаю, сам таким был. Но вы не стесняйтесь, рассказывайте. Врачебную тайну я сохраню. Признайтесь, вы вожделеете своих мам.

— Да, доктор, — вздохнув качаю головой. — Я… Ох, я сам не знаю что со мной. Ворую их трусики, наблюдаю за ними когда они спят… А иногда, когда совсем сдержаться не могу, проникаю в их спальню и