Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь

в этот промежуток времени, указывает на то, что он здесь нужен. Здесь, сейчас, в это время. И то что я, когда-то давно проводил операцию и спасал Игоря, его брата и маму, далеко не совпадение. Это судьба.

— Андреич! Хорош мистики нагонять! — кричит Громов. — Пошли уже. Поговорим о чем-нибудь весёлом.

Идём дальше. Не обращая внимания на остальных, пытаюсь переварить слова Тихонова и понимаю что он прав. Всё и правда произошло не просто так. Всё началось семнадцать лет назад. Здесь, в Лазаревске, в Институте. Спасение Оли и близнецов, прочая мистика. А потом… От принятия убойной дозы снотворного, на которое я не выдерживая одиночества смотрела, меня уберегла только новость о том, что Игорь сюда явится. Это что получается… Нам всем, предстояло… А как? А… А что? Ой, мамочки… Это же… Кошмар! Надо… Надо что-то делать. Надо…

— Леночка, — взяв меня за руку тепло и ласково улыбается Иванова Рахиль. — С тобой всё хорошо?

— Д-да… Спасибо… Ну так мы идём?

— Лен? — дёргает меня за рукав Таня. — Может не надо.

Отмахиваюсь от неё и иду. Иду с ними, возможно с родственниками. Не знаю что со мной происходит. Но мне нравится. Не знаю что именно, то что они теперь есть или то что Рахиль стараясь не обидеть меня показав свой страх продолжает держать меня за руку. Не могу объяснить, но на уровне инстинктов… Мы для них свои.

Тоже время. Школа. Актовый зал. Игорь.

Как дурак сижу и слушаю разнос от всего класса. И весь класс, кроме Резнова который пытается взглядом просканировать подаренные мной коробки, настаивает на том, что мне просто обязательно надо идти с ними в поход. Потому как предвидится: море текилы, шестнадцать симпатичных девушек и всякое отсутствие контроля. То есть аж целых три дня, мы будем предоставлены сами себе. Ещё со слов Горностаева обязательно будут конкурсы: мокрых футболок, на лучший купальник и поцелуй. И во всех этих конкурсах, Горностаев собирается принять самое активное участие, потому что поход, это не просто выход на природу, а нечто большее.

По моему скромному мнению, поход класса, это как мальчишник и девичник в одном флаконе, что мне не нравится ещё сильнее. Но, впечатляет другое, а точнее то как весь класс, все двадцать… Девятнадцать, Резнов на моей стороне, человек пытаются вникнуть в причины и разобраться в ситуации. Что меня, уже бесит. Потому как уже восемь раз рассказываю им о своих проблемах, но меня никто не слышит. Меня бесит Громова, бесит Иванова, но больше всех бесит Тихонова. Остальные… Ох…

Что мне делать? О том что мне больно и я не могу находиться рядом я уже рассказал. На что весь класс повторил реакцию Грибочкиной. Все меня слушали, но никто не услышал, а уже через несколько секунд все забыли. Что настораживает. Поскольку сдохнуть или окончательно сойти с ума я не хочу, так же не хочу довести Лену с Таней… Буду вести себя как свинья.

— Что ты на это скажешь? — улыбается Вараксина.

— Я скажу что вы психи. Ян, ну я же сказал что не пойду. Вы не знаете меня, я не знаю вас. Какой к дьяволу поход?

— У тебя три девушки в классе…

— Они сами так решили. Меня никто не спрашивал.

— Скворец, ты всё же подумай, — как-то совсем нехорошо улыбается Яна. — А то ведь мы и по другому тебя вытащить сможем. А там лес, озеро, красотища. И ты, будешь играть нам на гитаре. Ты кстати репертуар подготовил?

— Конечно, — схватив стоящую рядом гитару киваю им. — Вот например. Кхы!

Не жди меня мама…

Хорошего сына,

Твой сын не такой как был вчера-а-а…

Меня засосала, небритая детина…

— Совсем охренел! — вскакивает Громова. — Чо ты обзываешься? И всё у меня побрито. Ты сам видел! Это у Женьки кусты, а у меня всё гладенько.

— Ой блин, — залепив ладонью по глазам стонет Иванова. — Оль, присядь. Выдохни…

— Вот именно поэтому, — наигрывая похоронный марш и осторожно двигаясь к дверям говорю им. — Я и не хочу.

— Да тебе слабо, — улыбается Горностаев.

— Ебстественно. Я вообще слабак.