Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе - Александр Брасс

Момент захвата, который неминуемо приближался, меня очень пугал, поскольку он мог закончиться смертью. Такое очень тяжело принять. Думал о том, насколько несчастна моя семья. И вдруг неожиданно появились наши боевые самолеты. Их пикирование заставило всех террористов затихнуть. Я думаю, что они ретировались, поскольку до меня начали доноситься их удаляющиеся голоса. Ситуация начала улучшаться. Я чувствовал, что в этот момент все военно-воздушные силы Израиля со мной, — это непередаваемое чувство. В одну секунду всё резко изменилось. Я видел, что для меня готовы сделать всё: бросаются в крутое пике, рискуют собственными жизнями, охраняют меня. Мое сердце преисполнилось гордостью. Мое отчаяние постепенно переросло в надежду. Я решил, что Метула [154] — самое близкое от меня место и необходимо сделать всё, чтобы до нее добраться. Я думал, что проблема будет только на первом километре, в переходе между деревнями, потом останется только идти и идти. Я не знал, что меня ожидает впереди. Я думал, что кто-то из наших попытается меня вытащить, однако это было настолько фантастично, что какой-нибудь вертолет рискнет совершить здесь посадку. Достаточно одной пули, чтобы его сбить.

Когда наступили сумерки, я поднялся из кустов, чтобы оглядеться. И тут я услышал шум вертолетов, они делали большие круги в районе моего падения. Один из вертолетов Cobra установил со мной связь и передал мне по рации, чтобы я карабкался наверх, как можно выше по северному склону ущелья. Северный склон был очень крутой. Как я ни старался, у меня ничего не получалось. Я пытался найти выступы и углубления в горной породе, за которые можно было бы попытаться зацепиться руками и ногами. Однако все мои попытки неизменно терпели крах. В конце концов я решил не тратить попусту время и силы и подняться по второму, более пологому склону. Таким образом, благодаря неимоверным усилиям мне всё же удалось выбраться наверх. И вдруг я увидел, что вертолеты Cobra развернулись и улетели в неизвестном направлении. Мое сердце словно остановилось. Как выяснилось позже, вертолеты слишком долго находились в воздухе и их горючее было на исходе.

Несмотря на это, один из экипажей Cobra решил остаться и попытаться любой ценой, даже под угрозой плена, спасти меня. Когда вертолет сделал очередной круг над ущельем, неожиданно откуда-то снизу по нему был открыт плотный автоматный огонь. Я связался по рации с экипажем и посоветовал им спуститься в ущелье как можно ниже, чтобы автоматные очереди прошли над корпусом вертолета. Я дал им свои координаты и фактически взял на себя руководство вертолетом с земли, поскольку я их видел, а они меня нет. Когда же между нами оставалось около десяти метров, я поднялся на большую выступающую каменную глыбу, рассчитывая, что меня заметят и подберут…»

Основная проблема состояла в том, что экипаж Cobra из-за наступивших сумерек никак не мог обнаружить майора Авирама, в то время как он их отчетливо видел. Дальнейшие действия экипажа можно было сравнить с вылавливанием рыбы из пруда. Вертолет бросался на землю, замирал на несколько секунд и вновь устремлялся вверх. И так несколько раз. Пока экипаж Cobra не услышал откуда-то снизу, из-под борта вертолета, крик: «Летите, летите!!!» Один из пилотов выглянул наружу и заметил майора, повисшего на одной из «лыж» вертолета. Cobra тут же взметнулась вверх и стала уходить от огня террористов в сторону моря. Таким образом Авираму пришлось держаться за «лыжу», пока вертолет не достиг израильского побережья в районе Рош-а-Никра.

Несмотря на крайне неблагоприятные условия, экипаж Cobra успешно провел спасательную операцию, точно так, как это отрабатывали на летном курсе. Однако все попытки спасти второго члена экипажа F-16, штурмана Рона Арада, так и не принесли результатов. На второй день после крушения самолета пресс-атташе шиитской военно-религиозной организации «Амаль» выступил с официальным заявлением, в котором он сообщил, что израильский штурман Рон Арад находится в их руках.

Вначале ничто не предвещало трагедии. В Израиле это сообщение восприняли с двойным чувством. Из всех вооруженных группировок Южного Ливана «Амаль» считалась наиболее умеренной. Более того, за несколько лет до описываемых событий у Израиля и «Амаль» были налажены довольно плотные контакты. В те дни в спецслужбах и министерстве обороны все были уверены, что освобождение Рона Арада — вопрос времени и цены. Однако всё обернулось совершенно иначе.

Шейх Набия Бери, лидер организации «Амаль», получив сообщение о пленении израильского штурмана, сначала не мог поверить такой удаче. Его организация последние годы переживала глубочайший кризис. Существенно уступив свои позиции стремительно набиравшей силы «Хизбалле», шейх Набия Бери был вынужден перебраться в Дамаск, попав в полную зависимость от сирийского режима. Ему как никогда прежде жизненно важно было восстановить престиж своей организации, а также пополнить оскудевшие банковские счета, чтобы отстаивать свои позиции в Южном Ливане. Пленение израильского пилота всегда было заветным желанием любого арабо-мусульманского государства, находящегося в состоянии войны с Израилем, не говоря уже о многочисленных террористических организациях региона. Кроме сверхсекретной информации, которую можно было получить от пленного, обладание израильским штурманом существенно повышало рейтинг террористической организации. Лучшей рекламы нельзя было пожелать.

Прежде чем приступить к обсуждению условий обмена, израильская сторона потребовала неопровержимых доказательств того, что штурман Рон Арад жив. Шейх Набия Бери направил в Бейрут своего личного водителя с письмом к шейху Мустафе Дирани, главе службы безопасности «Амаль» юго-западного сектора Южного Ливана, чтобы тот позволил Рону Араду написать письмо семье. В дополнение к этому Мустафе Дирани предписывалось сфотографировать израильского штурмана так, чтобы израильские спецслужбы и семья Рона Арада могли видеть точную дату съемки. Вскоре в Израиль через посредников были переданы письмо Рона Арада и фотография, на которой израильский штурман держал в руках местную ливанскую газету с датой ее выпуска. В качестве встречного шага израильская сторона выпускала из ливанских тюрем, находившихся под контролем христианской Армии Южного Ливана, десятки арестованных женщин.

За несколько месяцев нахождения в плену Рон Арад успел отпустить густую бороду. Он выглядел похудевшим и измученным, однако состояние его здоровья не вызывало опасения. В свою очередь, через шиитского посредника Рон Арад получил письма и фотографии членов семьи. Представители Красного Креста, несколько раз посетившие израильского штурмана, сообщали, что условия его содержания нельзя назвать комфортными, вместе с тем они отметили, что Рон Арад обеспечен всем необходимым, включая медицинский контроль.

Начался бесконечный переговорный марафон. В начале 1987 года переговорная группа вылетела в Лондон, где встретилась с влиятельным шиитским посредником, согласившимся предоставить свои услуги за 5 миллионов долларов США. Понимая, что израильтяне заплатят за своего пленного штурмана любую цену, шейх Набия Бери потребовал освобождения 200 ливанских заключенных, а также 450 палестинских террористов ООП, многие из которых были повинны в гибели израильских граждан [155]. Кроме этого, Израиль должен был передать организации «Амаль» 3 миллиона долларов США и крупную партию оружия, которое шейху Набия Бери было необходимо, чтобы противостоять «Хизбалле».