Маркус Фастмувер. Вторжение - Ерофеев Владимир

Эти размышления постепенно переключали на себя внимание биоробота, отдаляя его от мысли о схватке, которая здесь могла когда-то происходить.

«Все как у людей! – продолжал размышлять Маркус. – Чериш копировала жизнь людей! Она хотела быть одной из них! Хотя она имела на это право! Она была божественно красива!»

Последнее время Маркус замечал, что внешность девушки еле заметно менялась. То ли это делал ее макияж, то ли часто сменяемые наряды, но она реально менялась! Ее желание быть человеком заставляло весь ее синтетический организм эволюционировать. Чериш становилась красивее своего оригинального прообраза – суперпопулярной поп-певицы.

Маркус протер рукой запылившийся монитор на своем шлеме и встал. Он в очередной раз тщательно оглядел комнату. Затем заглянул во все шкафы и ящики, которые присутствовали в этом уютном, но варварски разгромленном помещении. Открыв последний, изуродованный неведомой силой платяной шкаф, Маркус резко остановился. То, что в нем лежало, заставило биоробота занервничать. Это была пустая кассета из-под энергетических цилиндров. Без сомнения, девушка присутствовала здесь все время с момента катастрофы, которая так же замуровала Маркуса в бункере с военными экспонатами.

«Все эти тысячелетия меня и Чериш отделяли всего какие-то ничтожные восемьдесят миль! Ох, если бы я только знал это раньше, если бы только!»

Биоробот в отчаянии захлопнул створки шкафа и, издав звук тяжелого вздоха, подошел к кровати. Медленно присев на корточки, он оглядел пустым взглядом скромное ложе Чериш и уткнулся монитором в скомканное покрывало. Рука биоробота невольно прошлась по накидке. Затем еще раз, еще и еще. Маркус гладил почерневшую от времени ткань, и ему чудился запах Чериш. Этот сладкий запах ее тела! Он хорошо помнил его. Биоробот мыслями улетал в прошлое. Он почти сходил с ума и уже начинал бредить.

«Я чувствую твой запах! Тысячелетия не могли его уничтожить! Они не имели права это делать! Чериш, Чериш, где же ты?!»

Все что Маркус ощущал, было лишь в его голове, в его бредовых воспоминаниях. На самом деле вокруг пахло только многовековой сыростью и полусгнившей тканью покрывала, превращающегося в труху от его нежных прикосновений. Маркуса полностью поглотили воспоминания о Чериш, и он ушел в себя.

Шел триста двадцать три тысячи сто восемнадцатый год со дня колонизации плодородного клочка суши, находящегося на планете Земля. Это был обычный год, ничем не отличающийся от своих предшественников-близнецов. Каких-либо заметных изменений с момента окончания столетней войны не произошло, только лишь все наконец-то перестали обсуждать человеческие жертвы той безумной межпланетной заварушки. Много народу отправилось в небытие благодаря атакам «Югулаторов», пытавшихся завоевать Землю. Но через какое-то время все это быстро забылось, и люди как-то незаметно для себя заскучали. Так устроена вселенная! Ведь человека, даже того, чьи предки когда-то прилетели из далекого космоса, не изменить. Чтобы он мог существовать, ему нужна встряска, драйв! Пусть не война, так хоть какие-никакие скандалы, интриги, сплетни. Без этой движухи двуногие мыслящие существа просто перестанут существовать. Чтобы продолжать жить, у людей не останется выхода, как только специально пичкать самих же себя мыслимыми и немыслимыми сенсациями. Даже пусть эти сенсации будут до неприличия грязными, да такими, что если кто-то стал их объектом, то никогда от них не отмоется. И никому не будет дела, что бедолаге только и останется, что покинуть этот дурацкий мир, дабы уйти от нелепой клеветы и позора. Хорошо если еще есть куда исчезнуть от посторонних глаз, иначе придется вышибить себе мозги какой-нибудь протонной пушкой, оставшейся от войны!

Встряска, драйв? Ну, конечно же! Что еще нужно для интересной и нескучной жизни!

Чериш уже чуть больше года жила на подземной военной базе, где работал ее отец. Переоборудованная под жилую комнату гримерка более чем устраивала синтетическую девушку. Там было все для нормального существования человека. Какая-никакая спальня, ванная комната, там даже был туалет. Понятно, что во всем этом Чериш не нуждалась. Но как без этих атрибутов повседневной жизни людей можно было скрыть от всех, что ты биоробот? Ничего удивительного, что через какое-то время девушка с синтетической кожей начала принимать душ. Поразительно, но тело Чериш реагировало на прикосновение прохладной воды. Мягкая и бархатная кожа сразу же становилась упругой, и на ее поверхности появлялись мурашки. После душа девушка не спешила вытираться полотенцем, она босиком выходила в гримерку и долго стояла перед огромным зеркалом, рассматривая свое влажное тело, нежно гладя его руками. Особенно ей нравилось наблюдать за сосками, которые моментально твердели от прохлады и какое-то время вызывающе торчали. В эти моменты Чериш ощущала себя реальной девушкой. Единственное, что она не любила, так это созерцать отражение своей спины в зеркале, висящем на стене сзади. Чериш каждый раз видела энергоприемник, предательски вырисовывающийся чуть ниже ее лопаток еле заметным прямоугольником. Энергоприемник портил всю картину, и Чериш безумно ненавидела его, но она ничего не могла с этим поделать. То, что находилось за крышкой этого устройства, давало ей жизнь.

Оставалось только одно – выкинуть то дурацкое зеркало, и в конце концов она так и сделала.

Самозаточение девушки на военной базе уже длилось несколько месяцев. У нее сносило крышу от одиночества, ведь заняться здесь чем-либо, кроме пары выступлений на сцене в конце рабочей недели, было абсолютно нечем. Сальные взгляды постоянно сменяющихся на боевом дежурстве молодых офицеров и идиотские реплики типа «классная цыпочка!», сопровождающиеся всевозможными причмокиваниями и посвистываниями, доводили Чериш до истерики. Она убегала к себе в комнату, падала на кровать и лежала так, пока не прозвучит сирена, вещающая о заступлении на боевое дежурство другой смены, хотя и таких же тупоголовых и озабоченных офицеришек. Синтетические железы, встроенные в уголки ее больших глаз, выделяли соленую жидкость, которая противно текла по щекам и капала на подушку. Девушка биоробот ненавидела эту противную сырость на своих щеках, которая последнее время часто давала о себе знать. Чериш иногда видела такое же на глазах у людей, и они это проявление называли слезами. Хотя бывало, что люди при этом смеялись. Чериш никак не могла понять: у людей радость и в то же время слезы. Как такое может быть? У нее эта жидкость текла только тогда, когда ей было очень плохо, а люди иногда еще и смеются в такой момент. Странно все это!

Девушка лежала, уткнувшись носом в подушку, и понимала, что здесь, под землей, такое будет продолжаться бесконечно, но это все же лучше, чем видеть ехидно улыбающиеся физиономии соседей по кварталу, указывающих на нее пальцем и кричащих ей вслед это ненавистное слово – шлюха!

«За что все это? Чем я это заслужила?» – думала Чериш, вытирая очередную порцию соленых ручейков. Она не понимала, что виной всему являлась ее необычайная красота и зависть людишек. Девушка никак не могла это осознать, и, чтобы в этом разобраться, она должна была стать человеком. Несмотря на то что Чериш была поразительно точной копией человека, она все же являлась биороботом, а это означало, что она никогда не нашла бы ответа на этот свой вопрос.