Любовь против (не)любви - Салма Кальк

ты должен был для него сделать? — она надавила совершенно непроизвольно, просто от того, что была очень зла.

— Ой, — изумился он. — Леди, вы кто?

— Ты не знаешь, кого похитил? — изумилась она.

— Особу, которую привёл Палаш, — пожал он плечами. — Какая мне разница-то.

— А по голове получить не боишься? Нет ему разницы, видите ли!

— От кого бы? Лорд Рональд сейчас отпустит меня, и только меня тут и видели, — фыркнул мальчишка.

— Что-то он пока не торопится тебя отпускать, — покачала головой Катерина. — Говори, что у вас за условия! Вот прямо как обещал, так и говори!

— А что — я обещал служить ему, пока не отпустит, — ответил мальчишка. — И он обещал, что одно задание — и всё, выкрасть человека из дворца. И сказал ещё — мол, ты не сможешь, наверное. А чего я не смогу-то, смогу!

— Смог, успокойся. А теперь глаза разуй и уши протри. Ты что, считаешь, что единственный маг на свете? И что некому тебя отследить и найти?

— А я таких больше не знаю, кто бы так же мог. Только прадед мой, но он давно уже старая развалина, и из своего поместья носа не показывает! — хвастливо сказал мальчишка.

— И кто же твой прадед? — тоже потомок Старших, что ли?

— Лорд Горэй, — пробурчал мальчишка.

Имя Катерине было неизвестно, но она же и не знает всех-всех лордов королевства?

— И что с тобой сделает лорд Горэй, когда узнает, во что ты вляпался? — поинтересовалась Катерина.

— А можно подумать, он людям услуги не оказывал никогда, и сейчас не оказывает, — пренебрежительно фыркнул мальчишка.

— И государственным преступникам — тоже? — осведомилась Катерина.

Ей пока было непонятно, что это за фрукт — или такая же скотина, как Рональд, или просто задурили мальчишке голову.

— Не так резво, Кэт. Мне пока ещё не предъявили никакого обвинения, — Рональд, похоже, наслаждался происходящим.

Лежал, подперев голову рукой, как римлянин с барельефа, и смеялся.

— Ну так предъявят, не сомневайся, — бросила ему Катерина.

— А я предъявлю тебя, дорогая Кэт. И если кому-то там, за пределами этих стен, дорога твоя жизнь, то они сделают всё, что я скажу. Роб, ты можешь сделать так, чтобы она не шевелилась? — кивнул Рональд мальчишке. — Вообрази, Кэт, его тоже зовут Роб. Мужчины с таким именем преследуют тебя, не находишь?

Катерина быстро глянула на пошевелившегося мальчишку. Тот открыл рот, чтобы что-то сказать, но она его оборвала:

— Замолчи! — и добавила силы в приказ, и подумала ещё, чтоб не двигался.

Помогло — он так захлопнул рот, что даже зубы лязгнули. Завалился на пол, и мог разве что мычать и кулём кататься по полу. Вот и отлично.

— Сиди и слушай, потом будешь свидетелем, — сказала она мальчишке Робу. — А ты говори, чего тебе в голову взбрело! Последний ум растерял, так? Я-то думала, ты хоть не глупый, только злобный, а оказалось — такой же дурак, как мой покойный супруг, царство ему небесное.

— Ну уж не скажи, у меня хватило ума не уходить с возвращенцами!

— Зато у тебя не хватило ума не связываться с магом, когда ты сам — простец, — усмехнулась Катерина. — Ну, притащил ты меня сюда, точнее — этот малец для тебя притащил. И что дальше?

— А дальше я сделаю с тобой всё, что захочу.

— А может, это я наконец-то сделаю с тобой всё, что захочу? — спросила она. — Ты уже сколько мне крови-то попил, хватит! И как я понимаю, не только мне. И твоим людям доставалось, и твоим родителям, думаю, тоже. Вот наказание-то для них! Про леди Мэри ничего не скажу, но твой отец выглядит приличным человеком. Как только у него такое чудовище выросло! Ты, скорее, племянник лорда Грегори, ты даже и лицом-то больше на Телфордов похож, чем на всех остальных Морни.

— Это не твоё дело, Кэт. Ты не поняла — а я ведь любил тебя. Но где тебе, убогой разумом женщине, это понять! Не откажи ты мне тогда, давно — то может быть, и твои отец с братом были бы до сих пор живы!

— Да, конечно, и глупости-то они не сами по себе делали, а исключительно, чтобы тебе насолить. Мир велик, Рональд, и людей в нём много, и у каждого — свои желания и свои запросы. Мои родные сглупили, оба, и поплатились за это. Тебе же до сих пор сходили с рук и глупость, и подлость, и предательство, и что ещё? Думаешь, конца этому не будет?

— Ты сама не представляешь, как прекрасна, когда вот такое говоришь. На щеках твоих румянец, губы алые, а грудь поднимается, когда ты дышишь. Тебя трудно не любить, Кэт.

— Да что ты заладил — любовь, любовь! Какая там любовь, не любовь это вовсе! И близко тут не лежало никакой любви! Вожделение — да, есть. Желание заполучить то, что не даётся — тоже есть. И настоять на своём, во что бы то ни стало. Где тут любовь? Нет никакой любви!

— Тогда что есть любовь, прекрасная Кэт? — сощурился он.

— Любовь делает тебя лучше, а не хуже. Когда ты любишь, ты желаешь счастья любимому человеку, и не претендуешь на его счастье, радость и свободу. Не пытаешься подчинить силой и силой же удержать.

— А ты успела очень много узнать о любви, конечно же, прекрасная Кэт. Интересно, когда? Пока читала сонеты в отцовском доме? Или когда принадлежала всем мужчинам-Телфордам подряд?

Катерина не удержалась. Поднялась, наконец, на ноги, подошла и влепила ему пощёчину с огнём — как тогда Джейми. По здоровой щеке.

Рональд схватился за обожжённое лицо.

— Да держите же эту суку! — взвыл он, но тишина была ему ответом. — Джонни! Роб!

— Некому, — со злой усмешкой ответила она.

Кривой Нос не отзывался, Роб силился что-то сказать — и не мог. А Катерина подошла к двери и упёрлась в чужую защиту.

Защита вновь походила на ту, что ставил на комнату Жиль. Видимо, мальчик расстарался. Интересно, сможет ли она снять её? Или пробить?

— Так, мальчик Роб. Если я дам тебе возможность говорить, ты снимешь защиту?

— А я не освобождал его от клятвы, — зло сказал с кровати Рональд. — Ничего он по твоему слову не сделает.

— Ты сколько раз в жизни нарушал обещания? — сощурилась она. — Вот, то-то же. Тебя тоже могут обмануть. Сюрприз. Неожиданность. Так как, мальчик Роб?

Мальчик истово закивал — мол, согласен, только отпусти.

И она уже почти отпустила… но посреди комнаты открылся портал. То есть, это она подумала, что портал. Потому что в воздухе появился молочно-белый