Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл

Уже входя в комнату, он увидел, как снайпер выстрелил.

– Есть, – сказал тот и грязно выругался. Мзитрюк посмотрел вниз в бинокль, но Армстронга не нашел. – Где он?

– За черной машиной. Он на секунду высунул голову из-за переднего колеса, и я его достал.

– Убил?

– Никак нет, товарищ генерал. Я был очень осторожен, как вы приказали.

– Ты уверен?

– Так точно, товарищ генерал. Я попал ему в плечо, возможно в грудь.

Здание штаба теперь яростно пылало, выстрелы из прилегающих зданий доносились все реже, обороняющихся остались лишь отдельные небольшие группки, «зеленые повязки» и полицейские значительно превосходили их численностью, обе стороны, разгоряченные боем, дрались с остервенелым зверством. Варвары, подумал Мзитрюк с презрением, потом посмотрел на распростертое тело Хашеми, которое подергивалось и тряслось, наполовину утонув в джубе. Только не умирай слишком быстро, сука.

– Ты его видишь, англичанина?

– Никак нет, товарищ генерал, но я держу обе стороны машины на прицеле.

В этот момент Мзитрюк увидел, как на площадь въехала разбитая «скорая помощь» и люди с красным крестом на повязках высыпали из нее с носилками и стали собирать раненых. Сражение почти закончилось. Я рад, что приехал сюда сегодня, подумал он; ярость его еще не была утолена. Он решил лично руководить акцией возмездия, едва только ему доставили письмо от Хаким-хана вчера вечером. Небрежно завуалированное «повеление явиться» – вместе с тайным докладом Пахмуди о том, как умер его сын от рук Хашеми и Армстронга, – вызвало у него приступ бешенства.

Так легко было заказать вертолет и приземлиться вчера вечером возле самого Тебриза, так легко подготовить контрудар из засады для двух убийц. Так легко было спланировать этот акт мести, который укрепит его отношения с Пахмуди, устранив его врага Хашеми Фазира и одновременно избавив и моджахедов, и Туде от больших неприятностей в будущем. И Армстронг, этот скользкий агент Эм-ай-6, еще один зажившийся кандидат на устранение, – будь он проклят, этот паскудник, возникший как привидение после всех этих лет.

– Товарищ генерал!

– Да. Я вижу.

Мзитрюк смотрел, как сотрудники Красного Креста положили Хашеми на носилки и понесли к машине. Еще двое прошли за стоявший рядом автомобиль. Перекрестье телескопического прицела последовало за ними. Мзитрюка охватило возбуждение. Снайпер терпеливо ждал. Когда санитары появились вновь, они полунесли, полуволокли между собой Армстронга.

– Я знал, что попал в этого ублюдка, – сказал снайпер.

Дворец хана. 23.04. Бесшумно фосфоресцирующие красные огоньки для полетов в ночное время вспыхнули на панели с огромным количеством приборов. Палец Эрикки нажал на кнопку запуска двигателя. Двигатели заработали, поперхнулись, заработали снова, выжидательно загудели, пока он осторожно двигал панелью сетевых выключателей туда-сюда в ее гнезде. Потом Эрикки толкнул панель на место до упора, и двигатели начали разогреваться по-настоящему.

На внутреннем дворе вполсилы горели фонари. Азадэ и Хаким-хан, плотно закутавшись от холода в теплую одежду, стояли у самого круга вращающихся лопастей, наблюдая за ним. У главных ворот шагах в ста от них два охранника и два полицейских, поставленных Хашеми, тоже смотрели в его сторону, но без всякой настороженности. В темноте вспыхивали кончики их сигарет. Два полицейских повесили свои «Калашниковы» на плечо и подошли поближе.

Снова двигатели заперхали, и Хаким-хан крикнул, пытаясь перекрыть их шум:

– Эрикки, да оставь ты его до утра в покое! – Но Эрикки его не услышал. Хаким отошел подальше от шума в сторону ворот, Азадэ неохотно последовала за ним. Его походка была медленной и неуклюжей, и он выругался, не привыкнув еще к костылям.

– Добрый вечер, ваше высочество, – вежливо приветствовали его полицейские.

– Добрый вечер. Азадэ, – раздраженно обратился к ней Хаким, – у твоего мужа совсем нет терпения, он теряет рассудок! Что с ним такое? Это смешно, пытаться заводить двигатели раз за разом. Да и что толку, даже если он сможет их завести?

– Я не знаю, ваше высочество. – Лицо Азадэ было белым в бледном свете фонарей, и она ощущала сильное беспокойство. – Он… После налета он стал очень странным, с ним очень трудно, трудно понять его. Он пугает меня.

– Неудивительно! Такого и сам дьявол испугается.

– Пожалуйста, простите меня, ваше высочество, – извиняющимся тоном произнесла Азадэ, – но в нормальной обстановке он… он совсем не страшный.

Полицейские вежливо повернулись, чтобы уйти, но Хаким остановил их.

– Вы заметили какие-нибудь изменения в пилоте?

– Он очень зол, ваше высочество. Ходит злой уже несколько часов. Один раз я видел, как он пнул вертолет ногой, но сказать, изменился он или нет, трудно. Я раньше никогда не был с ним рядом. – Капралу было за сорок, и ему не нужны были неприятности. Второй полицейский был моложе и напуган еще больше. Их приказ заключался в том, чтобы смотреть и ждать, пока пилот не уедет на машине или вообще какая-нибудь машина не выедет из дворца, никак не препятствовать отъезду, а немедленно сообщить в управление по рации, которая была установлена в их машине. Оба понимали опасность своего положения – рука хана Горгонов была очень длинной. Оба знали о слугах и телохранителях покойного хана, обвиненных им в измене, которые все еще гнили в полицейских застенках. Но оба при этом знали, что рука внутренней разведки была неотвратимее.

– Скажи ему, чтобы он заглушил их, Азадэ, заглушил двигатели.

– Он раньше никогда не был так… так сердит на меня, а сегодня вечером… – Ее глаза сделались почти косыми от гнева. – Я не думаю, что смогу подчиниться ему.

– Ты ПОДЧИНИШЬСЯ!

После паузы она пробормотала:

– Когда он даже немного рассержен, я ничего не могу с ним поделать.

Полицейские видели ее бледность, и им было жаль ее, но еще больше им было жаль себя: они слышали, что произошло на горном склоне. Да охранит нас Аллах от Человека С Ножом! Каково же ей быть женой такого варвара, который, как всем известно, пил на горе кровь убитых им горцев, который поклоняется лесным духам вопреки законам Аллаха, катается голым по снегу и заставляет ее делать то же самое.

Двигатели закашлялись и начали затихать, и они услышали, как Эрикки заревел от ярости и ударил огромным кулаком по борту кабины, оставив вмятину на алюминиевой поверхности.

– Ваше высочество, с вашего разрешения я пойду спать. Наверное, я приму таблетку снотворного и буду надеяться, что завтра все будет лучше… – Ее слова замерли.

– Да. Снотворное – это хорошая мысль. Очень хорошая. Боюсь, мне придется выпить сразу две, спина болит ужасно, и я теперь без них совсем не могу уснуть. – Хаким добавил со злостью: – Это все он виноват! Если бы не он, меня бы сейчас не мучила боль. – Он повернулся к своему телохранителю. – Приведи ко мне охранников от ворот, я хочу дать им распоряжения. Пошли, Азадэ.