Хозяин Черного Замка и другие истории - Артур Конан Дойл

И вдруг в темноте раздался звук – тихий, как бы свистящий: это дышала женщина, часто и неглубоко. Дыхание всё учащалось, становилось всё поверхностней, вырываясь сквозь стиснутые зубы, и вдруг она хрипло вскрикнула, глухо зашуршала ткань.

– Что это? Что случилось? – спросил один из нас в темноте.

– Ровным счётом ничего, всё идёт как надо, – ответил француз. – Это мадам. Она впала в транс. А теперь, джентльмены, наберитесь терпения. Надеюсь, вы увидите нечто очень интересное.

Как и прежде, в коридоре тикают часы. Слышится дыхание медиума, теперь уже более глубокое и полное. Как и прежде, время от времени мелькают огни проезжающих экипажей, и как же мы им радуемся. Через какую бездну мы перекидываем мост! На одном краю – приподнятая пелена вечности, на другом – Лондон с его экипажами. Стол напружился могучей силой. Он ровно, плавно раскачивался, послушно подчиняясь лёгкому нажиму наших пальцев. В нём что-то стучало, скрипело, стреляло залпами и отдельными выстрелами, словно бы трещал хворост в весело горящем костре, который развели морозной ночью.

– Какой огромной силы дух явился, – сказал француз. – Посмотрите на поверхность стола!

Я-то решил, что у меня просто галлюцинация, но теперь этот феномен увидели все. Над столом переливалось зеленовато-жёлтое свечение – вернее, даже не свечение, а светоносный мерцающий туман. Он клубился волнами, колыхался прозрачными зыблющимися складками, свивался змеиными кольцами, как дым. И в этом зловещем свете я видел на столе белые квадратные руки медиума-француза.

– Великолепно! – воскликнул он. – Потрясающе!

– Будем называть буквы? – спросил Мойр.

– Ну что вы, зачем? Есть несравненно более тонкие приёмы, – возразил наш гость. – Вертеть стол, перебирая все буквы алфавита, – нет, это слишком примитивно; с таким медиумом, как мадам, мы сделаем кое-что и получше.

– «Да, вы сделаете кое-что и получше», – подтвердил чей-то голос.

– Кто это? Кто сказал эти слова? Вы, Маркем?

– Нет, я молчал.

– Эти слова произнесла мадам.

– Но голос был не её.

– Это вы сказали, миссис Деламир?

– «Говорит не медиум, а дух, который использует органы речи медиума», – произнёс всё тот же странный глубокий голос.

– А где же миссис Деламир? Надеюсь, то, что сейчас происходит, не причинит ей вреда?

– «Медиум находится в другом измерении бытия, и ей там очень хорошо. Она заняла моё место в том измерении, а я – её в этом».

– Но кто вы?

– «Кто я – вам совершенно не важно. Я – существо, которое жило когда-то земной жизнью, как сейчас живёте вы, а потом умерло, как и вы умрёте в свой час и черёд».

К соседнему дому подъехала коляска, мы слышали, как скрипят и шуршат по мостовой колёса. Извозчик заспорил с пассажиром, что тот ему мало заплатил, потом долго и хрипло ворчал на всю улицу. Зеленовато-жёлтое облачко по-прежнему реяло над столом, тусклое по краям, но наливающееся мрачным свечением ближе к медиуму. Оно словно бы устремлялось к спящей женщине. В сердце мне стал вползать холодный страх. Я подумал, что мы бездумно и легкомысленно приблизились к величайшему из таинств, к разгадке бытия, которая должна внушать благоговейный трепет, – к тому самому общению с мёртвыми, о котором рассказывали Отцы Церкви.

– Вам не кажется, что мы зашли слишком далеко? По-моему, нам следует прервать сеанс! – не скрывая волнения, сказал я.

Но все остальные непременно хотели довести его до конца. Они лишь посмеялись над моими сомнениями.

– Все виды энергии существуют для того, чтобы их использовали, – заявил Гарвей Дикон. – Если мы можем что-то сделать, значит мы просто не имеем права упустить возможность. Любое открытие, опровергающее общепризнанные догмы, сначала всегда провозглашалось ересью. И мы не нарушаем никаких законов, пытаясь понять, что такое смерть. Это наше право и наш долг.

– «Это ваше право и ваш долг», – повторил неведомый голос.

– Ну вот, какое ещё подтверждение вам нужно? – вскричал Мойр; он был чрезвычайно возбуждён. – Давайте испытаем духа. Вы согласитесь подвергнуться испытанию и доказать, что действительно существуете?

– «В чём состоит испытание?»

– Сейчас придумаю… ну вот, у меня в кармане несколько монет. Можете сказать нам, что это за монеты?

«Мы возвращаемся в этот мир не для того, чтобы отгадывать детские загадки, мы надеемся просветить и возвысить людские души».

– Ха-ха-ха, мистер Мойр, здорово вас отчитали, – воскликнул француз. – Но поверьте, испытуемый нами дух говорит очень разумные вещи.

– «Это не игра, это так же свято, как и религия», – изрёк суровый, жёсткий голос.

– Да, да, конечно, я и сам так считаю, – залепетал Мойр. – Умоляю вас, простите мне этот дурацкий вопрос. Мне бы очень хотелось знать, кто вы.

– «Разве это имеет значение?»

– Вы давно стали духом?

– «Да».

– А сколько лет?

– «У нас иная мера времени. И вообще это совсем другой мир».

– Вы счастливы?

– «Да».

– Вы хотели бы вернуться в земную жизнь?

– «О нет, ни в коем случае!»

– Вы трудитесь в вашем мире?

– «Если бы мы не трудились, мы не смогли бы быть счастливы».

– Что же вы делаете?

– «Я же сказал, что это совсем другой мир».

– А вы не могли бы дать нам хотя бы самое общее представление о жизни и занятиях духов?

– «Мы стараемся самоусовершенствоваться и помогаем в этом другим».

– Вы рады, что появились сегодня здесь?

– «Я всегда рад, если моё появление на земле приносит добро».

– Значит, ваша цель – творить добро?

– «Это цель всякой жизни на любом уровне».

– Слышали, Маркем? Теперь, надеюсь, ваши сомнения развеялись?

Действительно, я совершенно успокоился, и мне было очень интересно.

– Вы способны испытывать боль в вашем нынешнем состоянии? – спросил я.

– «Нет, боль – удел смертной оболочки».

– А душевные страдания?

– «Да, некоторые пребывают в постоянной печали или тревоге».

– Вы встречаетесь с друзьями, которые окружали вас на земле?

– «Не со всеми».

– Почему не со всеми?

– «Только с теми, кто был по-настоящему нам близок».

– А мужья встречают жён?

– «Только те, кто истинно любил».

– А если истинной любви не было?

– «Тогда они не нужны друг другу».

– Стало быть, непременно должна существовать духовная связь?