Талтос - Энн Райс

Я был на грани помешательства. Напуганный призраками, явыкрикивал молитвы и проклятия. С яростью я повернулся к ним, призывая, чтобыони вышли мне навстречу, на битву, и тут же был окружен. Я размахнулся мечом,сбил двоих, а остальных обратил в бегство. Но прежде они разодрали в клочья моюзеленую тунику, сорвали с меня кожаный пояс и утащили все мои пожитки. Лошадьони тоже украли.

Из всего имущества у меня остался лишь меч. Но я не погналсяза ними.

Я нашел нужную мне дорогу инстинктивно и по звездам, каквсегда поступают Талтосы, и, когда взошла луна, уже направлялся на юг, прочь отродного дома.

Я даже не оглянулся на Доннелейт.

Я пошел на юг, в то место, которое впоследствии было названоГластонбери, и постоял насвященном холме, где рос куст боярышника. Омыв руки вИсточнике, куда Иосиф вылил кровь Христа, я выпил этой воды.

Я пересек Европу, чтобы найти в Риме Папу Григория, побывалв Византии и наконец дошел до Святой земли.

Но задолго до того, как путешествие привело меня к дворцуПапы Григория среди заброшенных развалин великих языческих статуй Рима, цельмоих поисков разительно изменилась. Я больше не считал себя священником. Япревратился в странника, искателя, ученого.

Я мог бы поведать вам тысячи историй о тех временах, включаярассказ о том, как в конце концов познакомился с агентами Таламаски. Но я немогу утверждать, что знаю их историю. Я знаю о них то же, что и вы, чтооткрылось нам стараниями Гордона и его пособников.

В Европе я иногда встречал Талтосов – как женщин, так имужчин. Я думал, что так будет всегда: я с легкостью буду находить своихсоплеменников. Рано или поздно я отыщу кого-нибудь из них, и мы проведем всюночь за дружеской беседой у огня. Будем вспоминать об утраченной земле, оравнине, обо всем, что помним.

Есть еще одна, последняя, частица информации, которой мнехотелось бы поделиться с вами.

В тысяча двести двадцать восьмом году я наконец возвратился вДоннелейт. Прошло слишком много времени с тех пор, как я в последний раз виделТалтоса. Я начинал чувствовать опасение на сей счет. Проклятие Жанет и ее поэмавсегда оставались у меня в памяти.

Я в одиночестве бродил по всей земле, страстно мечтая поговоритьс бардами Высокогорья об их старинных историях и легендах.

У меня чуть не разорвалось сердце, когда я увидел, чтостарой саксонской церкви больше нет, а на том месте при въезде в большойторговый город теперь стоит громадный Кафедральный собор.

Я надеялся увидеть старинную церковь. Но кто же удержится отвосхищения при виде этого величественного здания, огромного сияющего замкаправителей Доннелейта, охраняющего всю долину?

Пригнувшись, чтобы скрыть свой рост и натянув капюшон, яоперся на палку и пошел вниз, чтобы возблагодарить небо за то, что моя башнявсе еще стоит в долине наряду со многими другими каменными башнями,построенными моим народом.

Я снова плакал благодарными слезами, когда вдали открепостного вала обнаружил круг из камней, стоящий, как всегда, в высокойтраве, – незыблемый монумент в память о танцорах, когда-то собиравшихся наэтом месте.

Страшный шок, однако, парализовал меня, когда я вошел всобор и, опустив пальцы в сосуд с водой, взглянул вверх. Глазам моим предсталовитражное окно с изображением святого Эшлера.

Да, на стекле был изображен я – в одеждах священника, сдлинными ниспадающими волосами, какими они были у меня в те времена. И темнымиглазами, так похожими на мои собственные, что они испугали меня, я пристальносмотрел вниз, на себя подлинного. Потрясенный, я прочел молитву, написанную налатыни:

Святой Эшлер,

Возлюбленный Христом

И святой Девой Марией, —

Он придет к нам снова

Лечить больных,

Утешать страждущих,

Облегчать муки тех,

Кому суждено умереть.

Спаси нас от вечной тьмы,

Изгони всех демонов из долины.

Будь нашим главой

На пути к Свету.

Долгое время я не мог справиться со слезами. Я не могпонять, как такое могло случиться. Помню, как, все еще изображая калеку, япрошел к высокому алтарю, чтобы произнести свои молитвы, а потом направился втаверну.

Там я заплатил барду, чтобы он спел все песни, какие толькознал, но ни одна из них не была мне знакома. Язык пиктов умер. Никто не понималнадписей на крестах в церковном дворе.

Что же это за святой? К кому обращена молитва? Быть может,бард сможет пролить свет на эту тайну?

Бард спросил меня, истинный ли я шотландец.

Неужели я никогда не слыхал о великом языческом королепиктов Эшлере, который обратил всю долину в христианство?

Неужели я не слыхал о волшебном Источнике, у которого онтворил чудеса? Достаточно лишь спуститься к холму, чтобы увидеть этот святойИсточник.

Эшлер Великий построил первую христианскую церковь на этомсамом месте в году пятьсот восемьдесят шестом и отправился в свое первоепаломничество в Рим, но был убит разбойниками, даже не успев выйти из долины.

Внутри святилища хранятся его святые реликвии: обрывкиокровавленного плаща, кожаный пояс, распятие и письмо к Эшлеру – не откого-нибудь, а от самого святого отца Колумбы. В библиотеке можно увидетьПсалтирь, написанную самим Эшлером – так, как принято было в стенах великогомонастыря на Айоне.

«Да-да, понимаю, – сказал я, – но каково значениеэтой странной молитвы и, в частности, слов: „Он придет к нам снова“?»

«Ах, это? Да, это удивительная история. Приходи завтра утромна мессу и хорошенько рассмотри священника, который будет отправлять службу.Увидишь молодого мужчину необычайно высокого роста, почти такого же, как тысам. Высокие люди не так уж необычны в наших местах, но этот… Ходят слухи,будто бы это сам святой Эшлер. Люди утверждают, что он вернулся, и рассказываютсовершенно фантастическую историю о своем рождении: как он появился из чреваматери, разговаривая и распевая песни, готовый служить Богу. У него быливидения великого святого и святой битвы при Доннелейте, а еще языческой ведьмыЖанет, сожженной на костре, когда вопреки ее сопротивлению город был обращен вхристианство». «Это правда?» – спросил я с тихим благоговением Кто бы это могбыть? Дикий Талтос, рожденный людьми, не имеющими ни малейшего представления отом, какое семя содержит их кровь? Нет. Не могло такое случиться. Как могутлюди родить Талтоса? Должно быть, это гибрид, родившийся от какого-тотаинственного гиганта, который явился в ночи и совокупился с женщиной,обладающей проклятым даром ведьмы, а после оставил ее с ребенком-чудовищем.