Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль - Заур Магомедович Зугумов

осознал многие ошибки своей жизни. А осознав, почувствовал такое облегчение на душе, какое, наверное, чувствует человек, сердцем прибегший к Богу и начавший ему молиться.

Спустя четверть века после тех событий, которые я собираюсь описать в этой главе, я пришел к выводу и могу смело уверить любого скептика в том, что не воровство и бродяжничество, не азартные игры и любовные забавы были нашими главными врагами в период того шебутного времени — ими были наркотики.

Я полагаю, будет вполне допустимым немного уклониться от основного сюжета, если достоверные и малоизвестные факты внесут в эту повесть оправдывающее разнообразие. Тем более уверен, что это отступление будет небезынтересным, особенно для подрастающего поколения, которое старается, подражая страшной моде, захлестнувшей молодежь, баловаться наркотиками.

Говорят, что человек, много испытавший, приобретший потрясающий жизненный опыт и умолчавший о нем, похож на скупца, который, завернув драгоценности в плащ, закапывает их в пустыне, когда холодная рука смерти уже касается его головы.

Из всего сказанного читателю, я думаю, будет нетрудно догадаться и понять впоследствии, прочитав эту книгу до конца, что послужило мне поводом, для того чтобы коснуться именно этой страшной общественной проблемы, которая, как некое чудовище, пожирает молодежь и которая зовется наркоманией. Поведать и тем самым помочь.

Думаю, главным является то, что я знаю (как знают и тысячи тех, кто много лет употреблял наркотики, но потом покончил с этим злом) о том, что никто — ни родители, ни общество, ни врачи, ни тем более милиция — не сможет решить эту проблему. Не сможет решить даже частично, потому что сытый голодного не разумеет.

Понять наркомана в полной мере и помочь ему по силе возможности сможет лишь тот, кто сам прошел через весь этот кошмар и в конечном счете, найдя в себе силы, порвал с этим адским прошлым.

Но в первую очередь, конечно, человек, который хочет бросить наркотики, сам должен прийти к этому, его мозги должны быть постоянно сконцентрированы на этом желании, иначе все труды напрасны.

Хочу надеяться на то, что, прочитав эту книгу, молодежь сможет понять очень многое и сделать соответствующие выводы. Думаю также, что смогу хотя бы малой толикой помочь молодым пацанам и девчатам бросить эту пагубную и без преувеличений смертельную привычку, ибо, наверное, все круги ада, которые люди создали на земле, я, как мне кажется, прошел, и кому, как не мне, знать проблемы, которые будоражат общество: наркомания, беззаконие, произвол, воровство, разврат.

Но, как известно, прежде чем лечить болезнь, нужно знать ее историю. Поэтому мне бы хотелось вновь отвлечься от главной темы, чтобы поведать читателю, как все это начиналось, как эта язва — наркомания — вообще появилась в нашем обществе. И начать мне бы хотелось высказыванием мудрого султана Саладина, сделанным более тысячи лет назад об опии, ибо опий и есть прародитель почти всех наркотических препаратов (кроме кокаина, конечно, потому что листья коки, из которых его добывают, растут на карликовых деревьях в Колумбии). «Опий — один из тех даров, — сказал он, — что Аллах послал на землю на благо людям, хотя их слабость и порочность подчас превращала его в проклятие. Он обладает такой же силой, как и вино назаретян, смежая вежды бессонных ночей и снимая тяжесть со стесненной груди; но если это вещество применяют для удовлетворения прихоти и страсти к наслаждению, оно терзает нервы, разрушает здоровье, расслабляет ум и подтачивает жизнь. Не надо бояться, однако, прибегнуть в случае необходимости к его целебным свойствам, ибо мудрый согревается той же самой головней, которой безумец сжигает свой шатер».

Я вырос на старых и грязных улицах Махачкалы, на моих глазах зарождались и росли почти все негативные явления общества, в том числе и наркомания, равно как и наркобизнес. В то далекое послевоенное время наркомания как в преступном мире, так и в обществе в целом была, мягко выражаясь, признаком дурного тона. На человека, употреблявшего наркотики, смотрели как на изгоя общества, к которому он принадлежал, в том числе и общества преступного.

Группа людей могла воровать, грабить, разбойничать, но если кто-то из них садился на иглу, то уже сам постепенно начинал выходить из сообщества, потому что знал: рано или поздно его попросят покинуть этот круг. Но тогда эта просьба будет уже иного рода — не такой, как обычно.

Лишь немногие могли себе позволить прихоть подобного рода, это были взрослые, слишком авторитетные люди, и их, разумеется, были единицы. Но и они особо не афишировали свое пристрастие к наркотикам, справедливо опасаясь общественного мнения преступного мира. Тогда не считаться с ним мог разве что глупец, а эти люди были далеко не глупцами.

Эти неписаные правила распространялись не только на Махачкалу, но и на всю страну в целом, потому что законы преступного мира были всегда и везде едины, а Махачкала это, Москва или Ташкент — не имело никакого значения.

Самое большое, чем могла побаловаться тогда молодежь и что допускалось в среде преступного мира (в свободное от «работы» время, конечно), — это была анаша, или, как ее еще называют, гашиш. Это была чистая пыльца конопли, спрессованная над горячим паром, один косяк которой мог дать кайф пятерым, а то и большему количеству людей. А то, что сейчас молодежь называет анашой, то есть марихуаной (листья или стебли конопли), мы вообще выбрасывали и даже не знали, что эту гадость можно как-либо употреблять. Вот как глубоко в недра порока шагнуло сегодня молодое поколение.

В те же времена при желании молодежь могла расслабиться одним-двумя косяками анаши и несколькими бутылками сухого вина вроде ркацители. Пользовались этой расслабухой, конечно, не все и тем более не каждый день. Но это было допустимо. (Я, конечно, имею в виду молодежь преступного мира.)

Более того, милиция при обыске даже не отнимала и не конфисковывала анашу, не говоря уже о том, что не задерживала за ее употребление. Потому что статьи такой в Уголовном кодексе не было. Даже морфий, омнопон или промидол можно было купить почти в любой аптеке по простому рецепту врача.

Так продолжалось