Американский таблоид - Джеймс Эллрой

По главной подъездной дороге клубилась пыль. «Бродвей» псевдосанатория профсоюза стал теперь стрельбищем.

Флэш включил транзистор. Оттуда с треском вырвались плохие новости.

Ни одного подозреваемого по делу о бомбе в церкви в Бирмингеме задержано не было. Маклеллановский комитет возобновляет свою работу — смотрите трансляции по ТВ.

На окраине городка Лейк-Вейр найдено тело женщины, задушенной шнуром электрокабеля. Полиция никаких зацепок не нашла и посему просит граждан помочь им в расследовании.

Хуан уже час как находился в самовольной отлучке. Пит не появлялся уже дня три.

Четыре дня назад Кемперу позвонили по телефону и сообщили о местонахождении Нестора. Наводчиком был бывший участник кубинских вооруженных формирований. Он написал Питу записку и поручил Гаю Бэнистеру ее передать.

Гай позвонил и сказал, что записка доставлена. Он добавил, что нашел Пита в федеральной тюрьме. Он сообщил, что ожидаются новые рейды ФБР.

Два дня назад гроза повредила телефонный кабель. Позвонить в Солнечную долину Пит не мог.

Прошлым вечером Кемпер ездил к границе штатов — там была телефонная будка. Шесть раз он набирал номер Питовой квартиры — и все шесть раз не получал ответа.

О смерти Нестора Часко в новостях не сообщалось. Пит же бросил бы тело там, где его непременно нашли бы.

Пит бы очернил покойного, выставив его сторонником Кастро. Пит бы непременно сделал так, чтобы Траффиканте обо всем узнал.

Тем временем подействовала утренняя доза декседрина. Чтобы раскачаться, ему уже требовалось десять таблеток — у него развилась изрядная толерантность.

Хуан и Пит пропали. В последнее время Хуан часто общался с Гаем Бэнистером: они то и дело совершали совместные вылазки в Лейк-Вейр — пошляться по барам.

Исчезновение Пита настораживало. Исчезновение Хуана слегка беспокоило.

Амфетаминовый «приход» сказал ему: пора действовать.

Хуан ездил на блестящей красной «ти-бёрд» цвета засахаренного яблока. Флэш называл ее «сексмобилем».

Кемпер кружил по Лейк-Вейр. Городок был маленьким, с четкой решетчатой структурой улиц. Заметить «сексмобиль» будет проще простого.

Он ездил по боковым улочкам и заглядывал в бары вдоль шоссе. Он проверил «Автомастерскую Карла» и все парковки на главной улице.

Хуана нигде не было. Как и его навороченной «ти-бёрд».

Хуан мог и подождать. Важнее было найти Пита.

Кемпер поехал в Майами. «Колеса» тем временем возымели обратный эффект — он начал позевывать и пару раз едва не заснул, уронив голову на руль.

Он остановился возле дома на углу 46-й и Коллинз. Дом с розовой штукатуркой стоял на том самом месте, о котором говорил информатор.

К нему подошел дорожный полицейский. На углу Кемпер заметил знак «Парковка запрещена».

Он опустил оконное стекло. Коп сунул ему в лицо тряпку, издававшую резкий запах.

Внутри него точно разыгралась химическая война.

Запах боролся с принятыми с утра таблетками. Это был запах то ли хлороформа, то ли жидкости для бальзамирования. Запах означал, что он, может быть, уже умер.

Пульс же возражал: НЕТ, он еще жив.

Горели губы. Саднило в носу. Он почувствовал вкус пропитанной хлороформом крови.

Он попытался сплюнуть. Губы не желали разлипаться. Тогда он исторг сгусток крови через нос.

Он пошевелил губами. Что-то липкое стягивало щеки. Скорее всего, расслабившаяся изолента.

Он жадно втянул воздух. Он попытался пошевелить руками и ногами.

Он попытался приподняться. Однако нечто тяжелое потянуло его вниз.

Он стал ерзать. Ножки стула заскребли по деревянным доскам пола. Он рванул руки — и только ободрал веревкой кожу. Кемпер открыл глаза.

Кто-то засмеялся. Кто-то сунул ему под нос моментальные полароидные снимки, наклеенные на картон.

Он увидел Тео Паэса, выпотрошенного и четвертованного. Увидел Фуло Мачадо с пробитыми ножом глазами. И Рамона Гутьереса — кожа на лице его была спалена частичками пороха — этот легкий косметический дефект появился из-за разрывных пуль, попавших ему в голову.

Фотографии исчезли. Рука развернула его голову. Кемпер медленно обозрел панораму.

И увидел невзрачную комнатенку и двух толстых бандюков в дверях. Не преминул заметить и Нестора Часко — приколотого к стене за ладони и лодыжки при помощи шил для колки льда.

Кемпер закрыл глаза. Рука ударила его. Большое тяжелое кольцо рассекло ему губу.

Кемпер открыл глаза. Руки развернули стул на сто восемьдесят градусов.

И он увидел скованного по рукам и ногам Пита. Он был закован в две пары наручников и прикован к стулу ножными кандалами. А стул в свою очередь был привинчен к полу.

Снова в лицо ему сунули тряпку. На сей раз Кемпер вдохнул пары добровольно.

Точно сквозь плотный туман просачивались в его мозг обрывки разговора. Он различил три голоса.

Нестор два раза подбирался совсем близко к Кастро. Молоток, ничего не скажешь.

Крутой был парень — даже жалко было убивать.

Нестор рассказал, что подкупил кого-то из помощников Кастро. Тот помощник рассказал, что Кастро замышляет убийство Кеннеди. И еще спросил: чего это с вашим Кеннеди — сперва он устраивает захватническую операцию, потом резко отступает? Точно шлюха, которая никак не может определиться.

Кто точно шлюха — так это Фидель. Тот помощник рассказал Часко, что он больше никогда не станет разговаривать с мафией. Он думает, что, мол, Санто надул его на сделке с героином. Откуда же ему было знать, что виновны в этом Нестор и эти вот ребята.

А Бондюран в штаны налил — гляди, гляди — пятно, видишь?

Санто и Мо цацкаться не стали. И должен сказать, Нестор умер с честью.

Мне скучно. Терпеть не могу сидеть и ждать.

Что я могу сказать — они скоро вернутся. И уж наверняка захотят проучить нашу парочку.

Кемпер почувствовал, что теряет сознание. Он набрал в легкие воздуху — и заставил себя отключиться.

Ему почудилось, что его куда-то несут. Что кто-то моет его и меняет на нем одежду. Что суровый Пит Бондюран всхлипывает, как ребенок.

Ему почудилось, что он может дышать. И даже разговаривать. Он принялся проклинать Джека и Клер за то, что они отказались от него.

Очнулся он в постели. Он узнал свой прежний номер в «Фонтенбло» — или точно такой же.

На нем была чистая одежда. Кто-то снял с него грязные «боксерские» трусы.

Он почувствовал, как саднят ободранные веревкой запястья. И что к лицу прилипли кусочки клейкой ленты.