Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель - Роберт Хардман

Состоялся еще один заключительный театральный эпизод – традиционное выступление на набережной Оркестра Королевских морских пехотинцев. Королева собиралась, не изменяя моде, как следует закутаться, чтобы защититься от холода.

– Она спустилась вниз, а я стояла рядом с принцем Филиппом. На ней было просто потрясающее длинное меховое манто, – говорит леди Фолл. – Я посмотрела на него и сказала: «О-о-о!» А он ответил: «Из Канады!»

Оркестр Королевской морской пехоты не подвел. К восторгу посла, Ельцин повернулся к Королеве и провозгласил:

– Вот как должен звучать гимн России!

Как заметил Фолл, «это и правда был огромный комплимент».

Почетный караул русских, выстроенный на набережной, поддержал свою репутацию, провожая отплытие Britannia под лучами прожекторов и огнями фейерверка. Трудно было бы вообразить себе более грандиозное и эффектное отплытие, хотя оно могло закончиться конфузом, если не катастрофой. Вударду пришлось при сильном приливе выводить Britannia из незнакомой гавани в темноте, ориентируясь по устаревшим навигационным картам. На борту находился русский лоцман, его наняли, так как он был опытным, хотя и не знал языка.

– Мы переложили руль первый раз, – говорит сэр Роберт. – Я повернулся к ломану и спросил: «Тут можно срезать угол по левому борту?» И он ответил: «Да! Да!» И мы повернули. Но, едва мы это сделали, как ко мне подбежал офицер и сказал: «Сэр, докладываю, лоцман сейчас подошел ко мне и спросил, что такое “срезать угол”». Это мы надолго запомнили!

К счастью, ранее в тот же день Вудард узнал, что русским больше не по карману поддерживать подсветку своих бакенов ночью. Поэтому он заранее принял меры предосторожности, отправив офицера вниз по реке, чтобы наметить маршрут на такой случай.

– Я отправил его на своем катере, приказал проложить курс, взять за ориентиры любые огни, которым могли бы нам помочь. И слава Богу, что он это сделал, потому что мы шли, ориентируясь на автобусные остановки и рекламные щиты «Кока-колы»!

«Мы разыграли карту, разыграть которую может лишь Британия», – писал сэр Брайан в официальной депеше министру иностранных дел Дугласу Херду. Время, добавил он, было выбрано идеально. «Все это произошло, как раз когда в России еще не закончилась революция и демократы и реформаторы очень нуждались в поддержке». Этот визит, по его словам, имеет особое значение для тех из русских, кто не желает возврата к старому коммунизму и кого пока не убедили аргументы «напористых молодых людей на BMW». Победителем стал Ельцин. «Визит Королевы дал ему редкую возможность подчеркнуть и отметить преемственность новой России и старой».

Хотя спустя десять лет отношения Великобритании с Россией пошли по нисходящей спирали, кульминацией которой стали убийства с применением отравляющих веществ и выдворения дипломатов, курс на следующие несколько лет был выбран верно.

– Это было чрезвычайно важно. Всеошло наперекосяк, но это очень важно было убедить высокопоставленных российских деятелей в том, что мир изменился, – говорит сэр Фрэнсис Ричардс. – Тогда они еще не поняли, каково это – быть настоящей страной с настоящими политиками. Визит сыграл роль катализатора.

Визит также заставил другие дипломатические миссии завидовать Великобритании.

– Они просто поняли, что в этой лиге выступаем только мы и никто больше, – говорит сэр Брайан.

Посол и его супруга быстро заметили изменения.

– Отношение русских потом стало гораздо теплее, – говорит леди Фолл. – Когда мы бывали в Кремле, госпожа Ельцина всегда обнимала нас.

Независимо от срока пребывания в должности, все чиновники и политики, которые работали с Королевой, выделяют государственный визит 2011 года в Ирландию как выдающееся достижение истинного государственного деятеля. Бывший глава Министерства иностранных дел сэр Саймон Фрейзер вспоминает этот визит как «самый интересный и эффектный» в последние годы. По мнению Королевы, он также стал одним из самых приятных.

– Она была так взволнована и с таким нетерпением ждала его. Это было очень мило, – говорил потом герцог Кембриджский.

Посетив за время царствования больше стран, чем все предыдущие монархи, вместе взятые, Королева вынуждена была дожидаться своего восьмидесятипятилетия, чтобы посетить ближайшую к дому страну. У Соединенного Королевства есть лишь одна сухопутная граница, и ни один британский монарх ни разу не пересекал ее за сто лет со дня поездки туда деда Королевы в 1911 году. В самом деле, когда Георг V посетил Дублин, сухопутной границы не было, так как Ирландская Республика еще не существовала. Ирландия являлась такой же частью Соединенного Королевства, как Суррей.

Следующее столетие было отмечено такими событиями, как разделение королевства, отделение Ирландии, получение независимости и беспорядочными, бурными, часто кровавыми отношениями любви-ненависти. Для него была характерна наследственная горечь – от голода в Ирландии в 1845–184 годах и Оливера Кромвеля до Тюдоров, – а также межконфессиональные конфликты и глубокое политическое недоверие. В то же время на другом уровне существовали глубокие и неразрывные человеческие узы между двумя народами: узы браков, литературы, спорта, скачек и разведения лошадей, музыки и даже спасения жизней на море. Когда в 1922 году было создано Ирландское Свободное государство, добровольцы, обслуживающие все станции RNLI – Королевского национального учреждения спасательных шлюпок вокруг острова Ирландия, – не сочли это поводом изменить свою организацию. Их призвание было выше политики. В результате именно RNLI спасает попавших в опасность от Корка на юге до Портраша на севере. Точно так же до сих пор существует только одна сборная команда Ирландии по регби.

В ирландской культуре, где символы значат больше, чем в любой другой, именно Корона считалась главной эмблемой бедствий ирландцев, а ее обладатель – олицетворением несправедливости одной нации по отношению к другой. Однако же в северной части Ирландии юнионисты отводили в своем пантеоне монарху в короне место лишь чуть ниже Всевышнего. Во время худшей из «смут» – тридцатилетнего военного конфликта, в результате которого погибло более 3500 человек (более половины из них были мирными жителями), Королева, скорее всего, потеряла надежду когда-либо побывать в стране, которую она так часто видела издалека. Конфликт временами причинял глубокую личную боль. Дядя принца Филиппа граф Маунтбеттен и члены его семьи в 1979 году были убиты членами ИРА во время каникул в Ирландии. Как глава Вооруженных сил и Королевской полиции Ольстера Королева полностью сознавала неизбежность риска и жертв в рядах тех, кто служит ее имени. Ее столько раз предупреждали о возможных взрывах, ее жизни столько раз угрожали, что ей хотелось бы забыть об этом. Однажды ей посоветовали покинуть Букингемский дворец из-за вероятной угрозы минометного обстрела (но она отказалась). В 1982 году ИРА устроила взрыв перед смотром Придворной кавалерии, когда военные покидали свои казармы в Гайд-парке перед ежедневной церемонией смены караула.