Королевство гнева и тумана - Сара Маас

Мне никогда не уничтожить их всех.

Потом я увидела молодую женщину, худенькую, зеленокожую. Она стояла, сжимая в руке обломок старой, ржавой трубы. Женщина пыталась защищать свою галерею. Наверное, даже в лучшие дни ее галерея не видела столько посетителей, сколько набилось туда сейчас в поисках спасения от крылатой смерти. Изнутри слышался плач, и не только детский.

А рядом, посмеиваясь над нею и ржавым куском металла, стояло пятеро соплеменников аттора. Прежде чем устроить бойню в галерее, они решили развлечься и дразнили хозяйку, отпуская грязные шуточки.

Женщина стояла, не дрогнув. На ее лице я не увидела и тени страха. Рядом с нею валялись обломки керамических ваз. Были и картины, по которым прошлись солдатским сапогом. Вражеских солдат становилось все больше. Из окрестных домов слышались крики, звон разбитого стекла и хруст ломаемой мебели.

На другой стороне опять загремело. Возможно, снова Амрена. Или Кассиан с Азриелем применили новый способ защиты.

Река. Вода.

Трое солдат, стоявших в сотне локтей от меня, заметили мое присутствие и бросились ко мне.

Но я бежала быстрее. Я торопилась к берегу бушующей Сидры. У кромки причала вода уже покраснела от крови. Я сделала пару шагов в воду и что есть силы топнула ногой.

Словно в ответ, Сидра поднялась.

Я уступила силе, что бурлила у меня в крови и гулко отзывалась в костях. Она сквозила в каждом моем вдохе и выдохе. Я превратилась в Сидру – глубокую, древнюю реку. И она подчинилась моей воле.

Я отдавала приказания реке, сопровождая каждое взмахом меча.

Когда я вновь повернулась к улице, трое вражеских солдат застыли, предчувствуя скорую смерть. И они не ошиблись. У меня из-за спины выскочили водяные волки.

Солдаты бросились наутек, но волки неслись быстрее. Я и сама неслась быстрее, двигаясь впереди стаи.

А волки все выскакивали из вод Сидры. Они были такими же громадными, как тот, убитый мною в прошлом году. Они беззвучно мчались вверх по улице.

Стая окружила солдат, издевавшихся над хозяйкой галереи. Вскоре все пятеро корчились в судорогах, их глотки и легкие были полны воды.

Я оказала последнюю милость и отсекла им головы.

Узнав меня, зеленокожая женщина залилась слезами. Ее рука по-прежнему сжимала ржавый обломок трубы. Женщина кивнула мне.

Я побежала дальше, окруженная внушительной стаей водяных волков. Кое-кто из солдат взлетал, пытаясь спастись от волчьих зубов. Но у моих волков появлялись крылья и птичьи когти. Они превращались в орлов, ястребов и соколов.

Доспехи солдат насквозь промокли, хотя сами они считали, что спаслись. В воздухе они не рисковали утонуть. Некоторые даже ухмылялись… пока я не вскинула руку и не сжала пальцы в кулак.

Вся вода, что была на их лицах, крыльях, доспехах… мгновенно превратилась в лед.

В особо прочный лед. Весеннее солнце не могло его растопить. Этот лед принадлежал землям, скованным зимой. Он принадлежал той части меня, что не испытывала ни малейшего сострадания к тварям, посмевшим напасть на мой город и мой народ.

Десятки крылатых солдат, не способных взмахнуть промерзшими крыльями, падали, ударяясь о крыши и мостовые. Выживших не было. А с оставшимися внизу разбирались мои волки. Так продолжалось, пока улицы, усеянные обломками крыльев и камней, не покрылись льдом с вмерзшей в него кровью.

Постепенно крики жителей стихли. Крики вражеских солдат звучали прекрасной музыкой, отзывавшейся у меня в крови. Я стояла посреди улицы, соображая, где еще требуется моя помощь. И вдруг над крышами домов с яркими стенами мелькнул знакомый серый силуэт… Я сразу его узнала.

Аттор торопился убраться прочь. Он лихорадочно махал крыльями, серую кожу и каменные доспехи густо покрывала кровь невинных жертв. Я отправила в погоню водяного орла, но аттор оказался быстрее.

Он сумел увернуться и от моего орла, и от ястреба с соколом. Аттор стремился забраться повыше. Туда, где его не достала бы моя сила, где он мог не опасаться сифонов Кассиана и Азриеля, которые по-прежнему держали оборону реки и большей части города, и даже – темных сил Амрены, сумевшей угробить немалое число его сородичей.

Никто из моих друзей не видел, как аттор спасается бегством.

Если его не остановить, он снова вернется в Сонное королевство, к хозяину. Наверняка он сам вызвался вести сюда крылатую армию, желая отомстить Азриелю за прием, оказанный ему при Дворе кошмаров. Я не сомневалась, что золотоволосая королева – смелая женщина с львиным сердцем – пострадала от его поганых рук. А до нее он измывался над Клерой.

«Где ты?»

Голос Риза звучал откуда-то издали, прорываясь через крохотную щелочку в моем заслоне.

«ГДЕ ТЫ?»

Аттор ускользал. С каждым взмахом крыльев он забирался выше и улетал дальше.

«ГДЕ…»

Я убрала меч в ножны, запихнула боевой нож себе за пояс. На мостовой валялись вражеские стрелы. Ими стреляли в мой народ. Рябиновые стрелы, смазанные знакомым зеленоватым ядом – «Поцелуем смерти».

«Я там, где должна быть», – ответила я Ризу.

Переброс поднял меня в воздух.

Я опустилась на крышу ближайшего дома, сжимая в каждой руке по стреле. Глаза мои безотрывно следили за улетающим аттором. Он еще надеялся улизнуть.

«ФЕЙРА!»

Я заслонилась от голоса Риза и от него самого. Таких крепких заслонов я еще не ставила. Сейчас ничто не должно меня отвлекать. Даже он.

Я едва ощущала, как Риз в ярости колотит по моему заслону. Он рычал. Но даже он не мог прорваться.

Аттор – моя добыча.

Риз еще далеко. Он спешил ко мне, спешил на подмогу Веларису. Он был тьмой, пожиравшей мир. Вражеские солдаты, поглощенные ею, пропадали навсегда.

Моя пара. Воплощение смерти. Победоносная ночь.

Аттор еще летел над городом. Я видела, как он торопится поскорее добраться до побережья. До Сонного королевства.

Я совершила новый переброс. Я словно обратилась в ловчую сеть – зацепилась за разум аттора и понеслась к нему, преодолевая пространство, время, ветер.

Я зацепилась за его злобу, похожую на сгусток маслянистой грязи. Сосредоточилась на ней. Я неслась по лучу странного маяка, испускающего черный свет. Впрочем, каким еще мог быть свет, идущий от злобы, жестокости и грязи?

Я вынырнула из ветра и теней, оказавшись на спине аттора. Он заверещал, пытаясь отбиться от меня крыльями. Но я вонзила в каждое крыло по ядовитой стреле, пробив главные мышцы.

Аттора скрючило от боли. Изо рта высунулся раздвоенный язык. Мы летели так высоко, что город выглядел разноцветным пятном, а Сидра – ручейком.

Не теряя драгоценных мгновений, я окутала аттора своей магической силой, превратилась в живой огонь, сжигавший все, к чему прикасался. Я превратилась в каменную глыбу, не уступающую по прочности той, что заграждала мой разум.