Восхождение тени - Тэд Уильямс

— Заводят дружбу с местными овцами? — не удержался Хьюни.

Финн сурово глянул на него.

— Твой рот, дружище, — твоё величайшее сокровище, ценнее даже, чем твой кошелёк. И я бы советовал тебе держать и то, и другое закрытым. А сейчас, если вы все закончили портить воздух вонью своего невежества, минуточку внимания. Солдаты ищут принцессу Бриони, конечно, а заодно — нас. До сих пор нам везло и мы счастливо избегали ловцов, хотя нас и чуть не раскрыли в Югенионе и паре других местечек, — он покачал головой. — На этот раз, боюсь, удача нам так не улыбнётся. Это натасканные вояки Энандера, а не местные олухи и чучела соломенные, которых мы водили за нос — сомневаюсь, что этих я смогу убедить в том, что мы паломники.

Бриони взяла слово.

— Тогда у нас только один выход — я должна с вами расстаться. Ведь это меня они ищут.

— Сказала героиня трагедии, — фыркнул Финн. — При всём моём уважении к вашему статусу, принцесса, но если вы сами в это верите, вы просто дурочка.

На миг она ощетинилась — одно дело, когда с тобой разговаривают по-приятельски, и совсем другое — когда простолюдин обзывает тебя дурой! — но затем вспомнила, как обошлись с ней те, кто в глаза источал мёд лести, и передумала злиться.

"Нельзя, чтобы мои друзья боялись говорить мне то, что думают на самом деле. Иначе это будут не друзья, а просто слуги".

— Почему я не должна уходить от вас, Финн? Сбежав, я нарушила королевский закон — пошла против его прямого указа. И уверена, что леди Ананка с тех пор ещё усерднее льёт яд в королевские уши. К этому времени, я, наверное, уже виновна в том, что развалила всю Сианскую империю…

— Несомненно, вы — их главная цель, моя леди, — согласился Теодорос. — Но ни на секунду не поддавайтесь мысли, будто нас они не ищут. Почему, как вы считаете, мы так часто заставляли Дована сложить его непомерные лапки и, как кузнечика в коробочку, упихивали с вами в фургон? Да потому что из всех нас его узнать всего проще. Если даже вас и не будет с нами, принцесса, они всё равно нас не отпустят. А схватят… и станут убеждать рассказать о том, где вы прячетесь. Сомневаюсь, что кому-нибудь из нас в этом случае ещё светит свобода.

Внезапная слабость и горечь охватили Бриони, такие сильные, что она спрятала лицо в ладонях.

— Милостивая Зория! Простите меня — я не имела права так с вами всеми поступить..!

— Этого уже не изменишь, — пожал плечами Хьюни. — Так что не лей о нас слёз понапрасну. Ну, разве что о Мейквелле, пожалуй, который так надеялся припеваючи жить-поживать в Тессисе, совращая мальчиков-сироток, но при голосовании остался в меньшинстве.

— Я даже отвечать не стану на столь нелепые обвинения, — откликнулся Педдер Мейквелл. — Скажу только, что мальчиками интересуюсь единственно из чувства самосохранения, поскольку только с ними могу быть уверен, что не подхвачу сифилис, который ты всюду разносишь…

Финн закатил глаза, а остальные бессовестно расхохотались.

— Боги, ну вы и охальники! Вы что, забыли, что с нами путешествует госпожа всех Королевств пределов?

— Об этом беспокоиться уж поздно, наш милый тугодум Финн, — вздохнул Мейквелл. — Она нынче сквернословит не хуже нас. Ты слышал, как она назвала Хьюни вчера вечером?

— И ведь за что?! — вмешался сочинитель пьес. — Я всего лишь споткнулся о неё в темноте…

— Хватит, — оборвал его Теодорос. — Вы все зубоскалите тут только потому, что вам не хочется говорить о том, что ждёт нас впереди. Королевский тракт небезопасен. Солдаты караулят нас за Лайяндросом, и даже если нам удастся проскочить мимо них, до сианской границы ещё несколько дней пути.

— И что же ты предлагаешь, Финн? — спросила Бриони. — Ты говоришь так, будто у тебя есть какой-то план.

— У принцессы не только манеры получше ваших, — упрекнул спутников толстяк, — но и ума куда как поболее. Хотя лично вам в этом сравнения и вовсе ни с кем не выдержать, — добавил он, сверля Хьюни и Мейквелла сердитым взглядом. — В любом случае, в нескольких милях к северу отсюда есть маленькая дорога, которая поворачивает на восток от тракта. На вид она не лучше колеи, проделанной фермерскими телегами, — и первые несколько миль так оно и есть. Но затем она соединяется с другой, пошире — не настолько, конечно, как те, по каким мы привыкли ездить, но это нормальный тракт, не просто колея — и проходит сквозь лес вдоль опушки. Подальше с другой стороны расположено Сотерианское аббатство, так что нам, вероятно, придётся провести под деревьями всего одну ночь, а уже назавтра нас ждут гостеприимный ночлег, тёплый очаг и еда.

— Идти по краю Черноречного леса? — переспросил Дован Бёрч.

Это был первый раз за весь разговор, когда великан открыл рот.

— Да, — подтвердил драматург, — именно так.

— Я не знал, что он протянулся так далеко на запад, что мы всего в дне пути от него или даже меньше, — на длинном лице отразилась тревога. — Это нехорошее место, Финн. В нём полно… всякого плохого.

— О чём он толкует? — поднял брови Педдер Мейквелл. — Что там такого плохого? Волки? Медведи?

Но Дован только покачал головой и больше ничего не сказал.

— Мы проведём в нём едва одну ночь, — успокаивающе произнёс Финн. — Нас почти дюжина, и у нас оружие и огонь. У нас даже есть еда, так что в лесу её искать не придётся. Будем держаться вместе, и всё будет хорошо — и даже более чем. Эй, вы что, действительно хотите померяться удачей с королевскими солдатами?

Ещё некоторые из труппы попытались вытянуть из Бёрча объяснение, чего же он боится, но высокий парень упорно молчал. И в конце концов, за неимением лучшего плана, все согласились с этим.

До развилки фургончик труппы доехал даже прежде, чем солнце следующего дня вскарабкалось высоко в небо. По пути им попалось ещё несколько человек, в основном — местных жителей, и все с удивлением и любопытством глазели на то, как актёры свернули с наезженного тракта на разбитую лесную дорогу.

Уже несколько дней подряд местность вокруг постепенно дичала, но сейчас её безлюдность и необжитость просто бросились им в глаза. Королевский тракт был очень широк, что означало: пролегал он в основном по открытой местности, но даже когда путь заводил в лес, его ширина не позволяла ветвям деревьев сомкнуться над головой, оставляя солнечным лучам немалую щель. Но стоило им свернуть на восток, на дорогу Финна, как дубы и грабы вдруг встали по обочинам плечом к плечу, словно любопытные селяне, сошедшиеся, чтобы присмотреть за чужаками, кои неизвестно зачем пожаловали на их поля. Солнце, сопровождавшее их во время почти всего путешествия, внезапно тоже стало подолгу прятаться. Смолкли и редкие голоса фермеров, окликающих других путников или пытающихся сманить забредших на какой-нибудь холм овец или корову. Теперь, если не считать скрипа колёс, шуршания ветра в кронах да редких приглушённых птичьих трелей, артистов на новой дороге окружала тишина.

К тому же выяснилось, что Финн немного ошибся: то, что в самом начале, когда они только свернули с тракта, и впрямь походило на колею от колёс селянской телеги, дальше превратилось едва ли не в звериную тропу, местами совершенно непроходимую для фургончика, который уже не раз пришлось с большим трудом вытаскивать из очередной ямы и толкать, чтобы он мог покатиться дальше. Комедианты едва достигли опушки леса, когда невидимое им солнце начало тонуть за горизонтом на западе, а мир исполосовали длинные тени.