Беспечные ездоки, бешеные быки - Питер Бискинд

* * *

Новое руководство отдела производства «Юнайтед артистс», Стивен Бах и Дэвид Филд, мало отличалось от Артура Крима и объявило сценарий «Бешеного быка» наводящим уныние и непристойным, по сравнению с которым «Рокки» — перебранка сестричек в песочнице. Винклер, кроме всего прочего, должен был ограждать взрывного режиссёра от неприятных вестей и тот даже не подозревал о том, что проект под угрозой. «Я считал, что могу добиться согласия ставить любую картину, — вспоминает режиссёр, — тем более, когда задействован Де Ниро, звезда большой величины. Как я был наивен!».

Однажды Винклер позвонил Скорсезе:

— «Похоже, нам придётся встретиться с ребятами из «ЮА». Ты поздороваешься и расскажешь о сценарии.

— А что они хотят узнать? О чём вообще говорить-то?

— Поприветствуй их, так надо. Это — визит вежливости, пусть почувствуют, что мы — одна команда».

В конце ноября 1978 года, сразу после Дня благодарения, Бах, Филд и Винклер навестили Скорсезе в его квартире па 57-й улице в Нью-Йорке. Де Ниро уже был там. Имея в загашнике «Рокки», Винклер был спокоен. Но тут всех озадачил Скорсезе, заявив, что хочет снимать чёрно-белый фильм в стилистики таблоидов и манере Виджи[170]. Функционеры запротестовали, но, в конце концов, согласились, высказав ряд возражений.

— Сценарий явно тянет на присвоение картине категории «X», а мы, думаю, позволить себе такого не можем, — заявил Бах.

— Откуда такая уверенность?

— По сценарию перед боем Ла Мотта обливает свой возбуждённый член ледяной водой, причём прописан крупный план — нам тут же «пришьют» категорию «X».

— Послушайте, дело даже не в лексике или эпизодах, которые вы, может, и снимать не будете. Под вопросом весь сценарий, а главное — его герой, — вступил в разговор Филд и уже спокойно добавил: — Если честно, я не знаю, кто захочет смотреть кино, где главный персонаж с первых кадров заходится от гнева из-за того, что его беременная жена пережарила стейк, валит её ударом на кухонный пол и в исступлении молотит ногами по животу.

— Мы найдём драматурга, который всё подчистит, — успокоил всех Винклер.

— Да не в писателе дело, — не унимался Филд. — Разве он может превратить его в нечто большее, нежели то, кем он выходит по сценарию?

— А кто он по сценарию? — насупившись, поинтересовался Марти.

— Так, букашка-таракашка, — произнёс Филд с едва заметной улыбкой.

Воцарилась гнетущая тишина и стало душно. В течение всего разговора Де Ниро, в джинсах и босиком, просидел в мягком кресле, не проронив ни слова. Теперь же он встал и спокойно, но решительно сказал:

— Он — не букашка… И он — не таракашка».

После этой встречи Боб с Марти отправились на остров Святого Мартина и полностью переписали сценарий. Скорсезе не любил острова — астма смертельно измучила его. Для очищения лёгких он принимал тедрал, но от лекарства у него начинались приступы тремора. Де Ниро ходил за ним как сиделка, по утрам готовил кофе. Оба понимали серьёзность своего положения: или они представят студии приемлемый сценарий, или проект сдадут в архив. По счастью, почти сразу нашлась важная зацепка. Как обычно, Скорсезе покопался в самом себе. «Главным оказалось написать сцену, где Джейк смотрит телевизор и неожиданно обвиняет брата в том, что тот спит с его женой. Параноидальное, саморазрушающее упорство, с которым он проводит расследование в отношении самого близкого ему человека — это из собственного опыта. Доказательств нет, но он обставляет дело так, будто ему всё доподлинно известно и ответ «нет» неприемлем. А это значит, что он загоняет себя в угол сам, чем и губит».

Несколько недель спустя кинокомпания «Юнайтед артистс» приняла сценарий. У Баха с Филдом, кроме «Бешеного быка», были на примете и другие задумки — все их мысли были сосредоточены на скорейшем запуске картины «Врата рая».

* * *

Преисполненный гордости за свои «Оскары», с манией величия и упрямством, на фоне которых Коппола — Мэри Поплине, Чимино выиграл все предпроизводственные баталии. И среди них утверждение на роли далеко не звёздных актёров, в составе Криса Кристофферсона, Изабелль Юппер, Кристофера Уолкена и Джона Харта, а главное — записанное в контракте право выйти за рамки бюджета для выпуска картины студией «Юнайтед артистс» к чётко определённой дате — Рождеству 1979 года. После неоднократных отсрочек снимать начали 16 апреля 1979 года в Калиспелле, штат Монтана. Бюджет составил 10 миллионов долларов.

Стремление Чимино добиться идеала выходило за все разумные пределы и очень скоро стало ясно, что съёмки продвигаются слишком медленно. По смете предполагалось снимать в день по 2 страницы сценария объёмом 133 страницы, а на деле успевали отснять меньше, чем страницу. Через 12 дней работы отставание составило 10 дней и 15 страниц. Режиссёр возводил, рушил и снова возводил декорации. Постоянно привлекал новых людей, увеличивая численность массовки. На каждую сцену уходило по 10 — 30 дублей, причём почти все они печатались, что обходилось в 200 тысяч ежедневно или примерно в 1 миллион долларов в педелю. 1 июня, то есть через полтора месяца, Чимино достиг отметки в 10 миллионов, выбрав тем самым первоначальный бюджет, хотя работы оставалось ещё на 107 с лишним страниц сценария. Ольбек прикинул, что при таких темпах фильм обойдётся, не учитывая затрат на печатание копий и афиш, в 43,4 миллиона долларов. Когда на площадку прибыл Филд, Чимино отказался с ним разговаривать. Бах и Филд оказались в безвыходном положении. Вот как Тэнен объясняет возникшую ситуацию: «Просто заявить: «Мы останавливаем производство, а вас снимаем с этого проекта» было делом щекотливым. По правилам Гильдии уволить режиссёра можно было за конкретный проступок и, по большому счёту, убрать кого-то с картины не представлялось возможным. Волей-неволей приходилось ждать, когда в конце тоннеля забрезжит, наконец, лучик надежды».

Руководство нашло повод ещё раз показаться на съёмочной площадке, собираясь на самом деле зачитать ему положения закона «Об охране общественного спокойствия и порядка»[171]. Но, посмотрев предложенный Чимино черновой монтаж материала, Бах и Филд пришли в неописуемый восторг и безоговорочно встали на сторону режиссёра. Как позже Бах с придыханием поведал Ольбеку, «представь, что Дэвид Лин взялся за вестерн именно такое сравнение приходило в голову при просмотре», несговорчивого режиссёра ие только не стали вразумлять, но щё и поздравили с удачей, после чего с миром разошлись. А вот реакция Криса Манкевича, который с шумом ушёл в отставку с поста руководителя «Юнайтед артистс» как раз накануне возвышения Баха и Филда: «Они из кожи вон лезли, только бы прославиться тем, что делают «фильм Майкла Чимино». Ради ого они были готовы простить ему даже откровенное хамство.