Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

придётся хоть когда-нибудь и как-то что-то говорить. К тому же, как теперь, а с телефоном тем, тогда навязанным и чем-то исключительно особенным заряженным, в свете открывшегося понимания, поболее всего такого прочего резонно поступить, ну совершенно непонятно. Ну, что, продать? Или, всё-таки, дома оставлять сплошь каждый день, как уж день, и два, вроде сплошь по забывчивости и от некого избытка мусора сам, пусть не без помощи со стороны, но остаётся? Как говорят все вновь открывшиеся обстоятельства, всё здесь не просто нечто, не несущее последствий, и этот телефон, похоже, именно вредит. Ну, что, найти себе другой? А этот пусть валяется отныне дома? К тому же, судя по всему, теперь необходимо несколько заметно по-иному смотреть на всё происходящее вокруг, и потому избыточно тревожиться, глядя на всё, что в дополнение к событиям окажется вдруг связано с тем самым телефоном, что здесь таить-то от себя, ну ни охоты, ни резона нет. Самсунг уже не раз с настырностью хотел что-то по ходу навязать-продать. Ну, что? Самсунгу дать подобный шанс? А этот пусть с тем из оформленных номеров, что не использую, отныне, как все дни лежал, и далее валяется в квартире? Что же касается иного из происходившего, особенно запомнились те радуги, пусть отблеском мелькнувшие, и как стоял и солнечные ванны принимал пока столь долго нужный транспорт не давали. Кайф был такой, обычному стороннему такое просто не понять, да и не опишешь всё подобное, никак. Надеюсь, завтра снова всё таким же образом получится, при этом если уж получится, воистину по полной схеме. Здесь бы, и только в самой полной форме помнить-понимать, что именно, из вдруг пришедшего в сознание, прежде всего если и нравится, то именно когда что-либо всякое подобное проделав, буду прежде всего после и самим собой доволен, то есть, сам и себе уверенно смогу сказать, что, если уж, а всё же загрузил себя, то тем, что позволяет посмотреть на то, что называют личность, и с немалым знаком восхищенья. Одно только нельзя не отмечать — боюсь, но, вместе с прочим разного характера одним из результатов прожитого дня оформилась как раз та самая уверенность, что о таком всём, что по мере продвижения открывается, ни при каких условиях, ни в коем случае не говорят. Уверенность присутствует, притом не отставляющая, полная самого весомого сомнения, в том, что о подобном можно даже слово хоть кому-нибудь сказать.

ЧЕСТНОСТЬ, И ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПРЕД СОБОЮ САМИМ

Забавно, но, если написать о таком, что, вдруг, по мере продвижения, открылось и из нового, то самым основным прежде всего окажется именно то, что если всё время хочешь радоваться получившемуся результату, то, самое главное, надо оставаться честным пред самим собой, при этом без сомнения, во всём. Притом на этом поприще надо стараться, и изо всех сил преуспеть, и если уж решил изо всех сил постараться быть неоспоримо честным, то, для начала, обремени такого самого себя необходимостью стараться оставаться быть без всякого сомнения честным перед самим собой в любых возможных проявлениях и вариантах оформления жизни, то есть, во всём без исключения, то есть, во всём, в чём только всякое подобное возможно. Что же касается того, как некое такое получается осуществить, то, что ж, обстоятельства и ситуация, когда живёшь, могут оказываться, истинно, с избытком разными, поэтому и получаться, и организовываться может именно такого рода начинание достаточно непредсказуемо по-разному, только здесь главное — ни в коем случае не надо попросту комплексовать и хоть чего-нибудь побочного в ходе осуществления бояться. Прежде всего весь вопрос именно в честности, одной лишь честности, а не в чём-то ещё, побочном и стороннем. Возникла где-либо внутри идея, и чувствуешь самим нутром своим, что, при возможном воплощении-организации подобного, будет действительно душевно хорошо, всё, и не сомневайся больше в чём-то, воплощай! Здесь доминирует над всем, чтобы реально наблюдалось, как воплотить, при этом и само задуманное воплощение прежде всего в собственных глазах должно выглядеть чем-то, одновременно и достойным, и духу приятным. Всякое остальное уже просто сор, который возникает как-либо по жизни, и возникает, надо помнить, сор подобный просто с нежелательной-нелепой, удручающей настойчивостью, постоянно. Больше всего здесь важно быть созвучным всем возможным обстоятельствам текущей жизни, а для того чрезвычайно и неимоверно важно всё-таки по мере своего существования накопить достаточную опытность во всём, и, прежде всего, в отношении того, что может в этой жизни в тех-иных возможных приключениях, метаморфозах и различных обстоятельствах случиться, и, благодаря тому, всегда и просто абсолютно точно знать, как следует в такого рода ситуациях предельно правильно и сверх благоразумно поступать. Здесь есть возможность и отметить: при таких неимоверно экзотических нюансах, между прочим, очень серьёзную помощь может оказать, на первый взгляд, достаточно несложный и, казалось бы, вполне приемлемый подход, к которому-подобному, сомнений нет, прежде всего и стоит прибегать — сам, прежде всего сам, именно сам, всей собственной душою должен с непреодолимой, абсолютной, несгибаемой уверенностью ощущать, что именно за то, что сделал, или только лишь намеревался по тому или другому поводу по ходу жизни сделать, по факту, изначально не в чем самого себя хоть как-нибудь, хоть в чём-то упрекнуть. Когда всё и всегда, а будет только таким образом оформляться, то именно тогда и обстоятельства после всего того, происходившего в процессе жизни, окажутся всегда сплошь, исключительно, и только в радость. И прочее иное, всякое, и со случившимся на прямую может и не связанное, скорее будет радовать, чем огорчать. Конечно, трудно с тонкостями и не согласиться — нельзя здесь не признать, как не крути, в подобного рода вопросах ощущать себя удаётся, всё-таки, полегче — по воле Господа, пусть ненамного, но побольше прочих-разных вижу, и понимаю, пусть и не на много, но всё-таки чуток побольше остальных. И это, несомненно, крайне основательно в процессе продвиженья к цели помогает. И всё равно, быть честным, и притом во всём, с самим собой, забота, может быть, достаточно большая, но, по меньшей мере, дело точно уж и далеко не самое сверх трудоёмкое из всех возможных. Здесь ведь вопрос в основе самый главный, по ходу действия, а задаёшь именно сам, при этом задаёшь лишь только самому себе. Как и ответ на столь животрепещущий вопрос даёшь сам и себе, а потому здесь главное, это чтобы всё всякое происходящее сопровождала твёрдая уверенность, что самому, за всё, в результате этого всего произошедшего, ну, совершенно не в чем самого себя хоть в чём-то упрекнуть.