Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

Конечно, ежели обременяешь самого себя таким каким-либо подобным, изо всех сил хочется ни в коем случае не ошибаться. Но, при таком развитии сюжета уж как по обстоятельствам всё выйдет. По ходу жизни сам в том или же ином меняешься, поэтому и обстоятельства, спустя какое-то, возможно очень небольшое время, могут реально начинать по тем или же иным причинам выглядеть, при этом в собственных глазах, казалось бы, ну совершенно по-другому и иначе. Правда, каким бы обликом то или же иное нечто, а не наделили собственные внутренние перемены, если и ранее был обоснованно внимателен к тому, что делал, то, и с избытком, слишком изобильно-много разных поводов потом начать серьёзно изводить себя нахлынувшим, малоприятным сожалением здесь тоже, надобно отметить, не найдётся. Запомни, основная, первая задача прежде всего быть — оставаться перед самим собою именно в совершенстве честным. Это-то и станет главным и основополагающим посылом, который и позволит после, при возможной перемене хоть каких-нибудь подходов пусть даже хоть к чему-то базовому, всегда, во всём, а относиться к перемене отношения к любой из существующих проблем легко. Если какой-то грязи, гадости в содеянном и на момент свершаемого, ну, хоть того, да хоть иного, по определению не замечал, то чем, если где-либо вдруг раскрылось нечто, портящее облик сотворённого, окажешься способен сам себя потом попрёками замучить? Строить попрёки только лишь на том, что, на момент свершаемого, в чём-то, как приходится признать, сплошь по незнанью скрытого, вдруг ошибался? Тогда здесь если и находится хоть что-то, то скорее повод, если есть подобная необходимость в чём-либо таком, то, по возможности, вернуться к той, прежде имевшейся проблеме, и попытаться что-либо подобное, ставшее выглядеть в определённой степени малоприятно, по мере сил-возможностей взять, и хоть как-нибудь исправить. Всё-таки именно для чего-либо такого столь предельно важно быть, по возможности, полномасштабно в курсе в отношении того, как именно по ходу дела строятся те, самые разнообразные, обыденные отношения и обстоятельства организации любой обычной жизни. Во всяком случае при именно таком подходе любому из участников событий, особенно если такой, по возможности, а в курсе разного происходящего, будет значительно, и легче, да и правильнее попрекать себя за что-либо свершившееся, и водружать, ввиду необходимости, для самого себя достойные по жизни оправдания. А то, что, как бы не пытался быть сверх идеально честным и в вопросах самого себя, такого рода оправдания по ходу жизни обязательно понадобятся, уж что поделать, но нельзя такого не признать, совсем без этого не обойтись — возможности попросту нет никакой. Уж если именно живёшь, при этом как обычно принято среди людей, которые обременяют в своём обществе проблемами-заботами самих себя, при этом самыми различными проблемами-заботами, то ситуации, что складываются, по определению далёкие от идеала, как возникали, будут дальше возникать. Постоянно. И, если именно живёшь, то и участником подобного рода разных ситуаций становишься довольно регулярно и с обязательным, практический неоспоримым постоянством. Кстати, возможно, в этом-то и заключается главная прелесть жизни, то есть как раз в том самом, что такого рода обстоятельства повсюду окружают, и бурлят, меняются, и всем, чем только в бытие возможно, телом и душой, участвуешь в подобном. Что же до некой симпатичности или не симпатичности такого всякого происходящего, то как раз здесь к главному и самому важнейшему из обстоятельств, позволяющих оценивать, относится твёрдость в правдивости при отношении с самим собой — это дарует истинно непоколебимую уверенность, что без попрёков и ни на кроху не кривя душой останешься в полных ладах с неоспоримой убеждённостью, что сделал что только возможно было в меру посланных способностей и сил, чтобы реально получившееся в обязательном порядке как какой-нибудь конечный результат по факту выглядело исключительно предельно радующим, лучшим. А всё какое-никакое остальное? Что ж, сложности хитросплетения мироустройства как раз относятся к тому, чем та самая жизнь и радует такого, именно живущего. Конечно, здесь присутствует весьма серьёзная проблема крайней некачественности существующих оценок, столь свойственная разным из рождающихся, и, как результат, появленье до предела сверх нелепых взглядов на всё то, как всё и в обществе, среди живущих, в следствии по жизни возникающих проблем и всяческих забот, потом взяло и закрутилось. Но вместе с тем, ожидать от каждого участника таких неординарных и своеобразных всяческих событий сплошь, исключительно и только абсолютного и полного в посылах идеала было бы уже по меньшей мере странно. Само фиксируемое тем или другим сознанием действие в подобном случае немедля потеряет яркость, цветовую гамму, красоту, да, собственно, и смысл. Здесь главное, чтобы для большинства участников происходящего всё лучшее без промедленья становилось поводом для непоколебимого возникновения стремления к подобному, то есть, приобретало некую возможность выглядеть чем-то, порождающим восторг, таким, во всём напоминающим желанный, притягательный и радующий чем-то идеал. Иначе говоря, от лучшего необходимо ждать порождения такого отношения к событьям, где-либо возникающим по жизни, чтоб впору было ожидать-потребовать улучшения во всём от каждого живущего, идущего по собственному путанному сложному пути дорогой от рождения до смерти. Не согласиться трудно, что сама попытка постановки этого вопроса именно в таком ключе, как не крути, а выглядит уже несколько нелепо-странновато, притом что довольно многое то, что считалось допустимым и вполне соответствующим неким нормативам-правилам когда-то, то есть, именно в том самом прошлом и минувшем, бегущее куда-то время отсчитает что-то среди прочего своё, и, обретая видимость, в виде случившегося результата получите — всё некое такое прошлое станет смотреться в глазах новых участников бегущего процесса жизни чем-то истинно недопустимым. Что по определению изменит качественную оценку всех, прежде выглядевших допустимо и нормально, самых обычных жизненных процессов. И что прикажете при непосредственно такой кардинальной смене обстоятельств делать? Что, начинать всех, кто раньше вёл себя, как почиталось именно тогда обыденным, сурово, в строгости насупившись, решительно и в чём-то осуждать? Уж люди таким образом устроены, что просто обязательно должны в процессе жизни, и особенно в своём совместном и бурлящем, личностно-общественном круговороте становиться в чём-нибудь и как-нибудь иными, становиться лучше, качественней, совершенней. Ну, а уж как будет выглядеть, этот, вновь появляющийся — нарождающийся в процессе смены всяческих участников, имеющий тенденцию к каким-то переменам от рождения к рождению, такой своеобразный новый идеал? Конечно, прежде всего очень важно, чтобы всяческий такой своеобразный идеал, относился к должному разряду некого чего-то из разряда всякого такого, за что было бы нечем самого себя хоть в чём-то попрекнуть. Таким необходимо радовать, и прежде всего самого себя, при этом озабочивая, как и себя, и других