Красный шторм - Том Клэнси

Его блестящий тактический успех в Альфельде пока не удалось развить, и в глубине души он сомневался, что это когда-нибудь произойдет. Алексеев понимал, что приносит в жертву бесчисленные молодые жизни ради красивых слов в книгах, написанных людьми, сумевшими забыть ужасы, которые они когда-то переносили и теперь причиняли другим.

Тебя мучает совесть, Паша? – спросил он себя. А как относительно тех четырех полковников, которых ты подвел под расстрел? Не слишком ли поздно для угрызений совести, а? Но сейчас не штабные игры и не маневры на полигоне в Шполе, а понесенные потери – это не горстка несчастных случаев на учениях с несколькими пострадавшими. Одно дело, когда командир роты подводит итоги боя, выполнив приказ вышестоящего начальника, и совсем иное для человека, отдающего приказ и вынужденного затем смотреть на результаты своих действий.

«Нет ничего ужаснее выигранной битвы, кроме битвы проигранной.» Алексеев вспомнил это замечание Веллингтона после сражения при Ватерлоо, прочитанное им в одной из двух миллионов книг, хранящихся в библиотеке Военной академии имени Фрунзе. Да, уж русский генерал не сказал бы такого, в этом можно не сомневаться. Почему вообще ему разрешили прочитать это? Если бы офицеры читали больше таких комментариев и меньше описаний славных подвигов, как бы они вели себя, получив приказ политических деятелей выступать на войну? А ведь интересная мысль, сказал себе генерал, весьма глубокая… Он помочился у дерева и пошел обратно в командный пункт.

Там он увидел генерала Берегового, склонившегося над картой. Отличный человек и хороший генерал, Алексеев знал это. Интересно, что думает о происходящем Береговой?

– Товарищ генерал, эта бельгийская бригада наконец появилась. Атакует на левом фланге. Ее неожиданная атака застала врасплох два наших полка, перемещающихся на новые позиции. Там возникла трудная ситуация.

Алексеев подошел к Береговому и посмотрел на карту. Так что же в нашем распоряжении? Войска НАТО по-прежнему воюют по своим правилам. Удар нанесен в место сочленения двух дивизий – одной измотанной до предела и другой свежей, но еще не нюхавшей пороха. Лейтенант передвинул несколько флажков. Советские части отступали.

– Резервный полк оставьте на месте, – приказал Алексеев. – А вот этот перебросьте на северо-запад. Попытаемся ударить во фланг бельгийцам, когда они приблизятся к этому перекрестку. – Военный профессионализм действительно неистребим, подумал он.

Исландия

– Вот он, смотрите. – Эдварде передал бинокль сержанту Смиту. Они все еще находились далеко от Хваммсфьердура. Сейчас они смотрели на него с вершины горы высотой две тысячи футов. Искрящаяся на солнце река внизу впадала во фьорд более чем в десяти милях отсюда. Все лежали, стараясь, чтобы их фигуры не выделялись на горной вершине, освещенной сзади солнцем, висящим над самым горизонтом. Эдварде достал рацию.

– «Конура», это «Ищейка». Вижу цель. – Эдварде понимал глупость своих слов. Хваммсфьердур имел в длину почти тридцать миль и примерно десять в своей самой широкой части.

Собеседник Эдвардса в Шотландии был приятно удивлен – группа прошла пятнадцать километров за десять часов.

– Как вы себя чувствуете?

– Если вы хотите, приятель, чтобы мы продолжили путь, то рация может выйти из строя.

– Понял. – Майор попытался удержаться от смеха. – Где точно вы сейчас находитесь?

– Примерно в пяти милях к востоку от высоты 578. Теперь, раз мы уже у цели, может быть, скажете, почему нас сюда послали? – поинтересовался Эдварде.

– Если вы заметите любые, повторяю, любые передвижения русских, немедленно сообщите нам о них. Стоит вам увидеть, как русский солдат мочится у скалы, сразу передавайте об этом. Вы меня понимаете?

– Понимаем. Указать размеры в дюймах. Пока не видим русских. Слева от нас какие-то развалины, а вдали, вниз по реке, ферма. Ни в первом, ни во втором месте не заметно движения. Может быть, вы направите нас в какое-то конкретное место?

– Мы выясняем это. Пока оставайтесь там, где находитесь сейчас. Подыщите укрытие получше. Как у вас с пищей?

– Достаточно рыбы на один день, и я вижу озеро, где можно пополнить запас. Припоминаю, «Конура», что вы обещали прислать нам пиццу. Сейчас я готов ради нее на убийство. Выберите пиццу с пепперони и луком.

– Рыба полезна для здоровья, «Ищейка». А вот сила радиосигнала падает. Постарайтесь экономить батарейки. У вас есть что-нибудь еще?

– Нет. Выйдем на связь, если что-нибудь заметим. Конец. – Эдварде выключил источник питания. – Ребята, мы дома!

– Приятно слышать, шкипер, – засмеялся Смит. – А где дом?

– Будхардалур на другом склоне горы, – заметила Вигдис. – Там живет мой дядя Хельги.

У него, наверно, мы могли бы вкусно поесть, сказал себе Эдварде. Мясо молодого барашка, пара кружек пива, может быть, и что-то покрепче, и постель…, настоящая мягкая постель с простынями и пуховыми одеялами, которые так здесь любят. Ванна, горячая вода для бритья. Зубная паста. Лейтенант почти физически ощущал исходящий от него запах. Они старались мыться в ручьях, когда выдавалась такая возможность, вот только выдавалась она редко. Я воняю как козел, подумал Эдварде. Или даже хуже. Но мы прошли такое расстояние не для того, чтобы совершить подобную глупость.

– Сардж, позаботьтесь об охране.

– Слушаюсь, шкипер. Роджерс, спать. Гарсиа, у нас первая вахта. Четыре часа. Располагайся вон на той вершине. Я займу место справа. – Смит встал и посмотрел на Эдвардса. – Это хорошая мысль, шкипер, дать всем отдохнуть, пока у нас есть такая возможность.

– Я тоже так считаю. Увидите что-то важное, толкните.

Смит кивнул и отошел ярдов на сто. Роджерс уже спал, положив голову на сложенную маскировочную куртку. Автомат он держал у себя на груди.

– Значит, мы оставаться здесь? – спросила Вигдис.

– Мне чертовски хотелось бы познакомиться с твоим дядей, но в этом городе могут оказаться русские. Как ты себя чувствуешь?

– Очень устала.

– Устала как мы? – с улыбкой спросил Эдварде.

– Да, устала как вы, – призналась девушка и легла рядом с лейтенантом. Она была грязной. Ее шерстяной свитер порвался в нескольких местах, а ботинки износились так, что о починке не могло быть и речи. – Что случится с нами теперь?

– Не знаю. Правда, нас отправили сюда по какой-то причине.

– Но тебе не сказали о причине! – возразила она.

А ведь и впрямь интересное замечание, подумал Эдварде.

– Они говорить тебе, а ты не говорить нам? – спросила Вигдис.

– Нет, ты знаешь ровно столько, сколько знаю я.

– Майкл, почему все это происходить? Почему русские придти сюда?

– Я не знаю.

– Но ведь ты офицер. Ты должен знать. – Вигдис приподнялась и оперлась на локоть. Она казалась искренне удивленной. Эдварде улыбнулся. Нельзя винить ее в том, что она не понимает происходящего вокруг. Роль вооруженных сил в Исландии играет ее полиция. Это по-настоящему мирная страна, у нее никогда не возникало необходимости в армии. Несколько вооруженных суденышек для защиты рыболовства и полиция – вот и все, что требовалось Исландии для поддержания порядка. Разразившаяся война нарушила тысячелетние традиции. С незапамятных времен страна, не имевшая ни армии, ни военно-морского флота, не подвергалась нападениям. Сейчас это произошло лишь потому, что она встала на пути великих держав. А произошло бы такое, если бы в Кефлавике не было базы НАТО? Конечно, это ничего бы не изменило. Идиот, ты же видел, какие приятные парни эти русские! Была бы база НАТО в Исландии или нет, крохотная страна все равно стояла у них на пути. Но все-таки почему началась война, черт побери?