Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный. - Полен Парис

всего на свете ненавидит монсеньора короля.

– Все же надо туда пойти, – сказал Додинель, – хотя бы затем, чтобы досадить ему.

Оба наших рыцаря немедля сели на коней, не забыв щиты и копья. Хотя их изрядно утомил недавний бой, но их великодушие не позволило им снизойти до жалоб. Вскоре они заметили возле одного шатра рыцаря, который стоял, опершись на копье, и во весь голос распевал один новейший куплет.

– Видит Бог, – сказал Сагремор, – вот рыцарь, не знающий забот.

– Может быть, – ответил Додинель, – он желает скрыть то, что у него на душе.

И увидев, что он готовится к бою, Додинель вызвался:

– Дайте-ка мне его встретить.

– Нет, – возразил Сагремор, – я первый его увидел, мне первому и положено тягаться с ним.

Столкновение было жестоким; оба копья разлетелись в щепы, ударив в умбоны щитов. Удержавшись в седлах, они взялись за мечи; после целого часа обоюдных ударов не сказать было, кто из них одолеет; как вдруг появилась девица верхом на муле и, понаблюдав немного, повернула к Додинелю, который не преминул приветствовать ее.

– Благослови Бог и вас, – ответила она, – если вы не из тех негодных трусов, что не смеют вызваться сопровождать девиц.

– Нет такой девицы, которую я не пожелал бы сопровождать или охранять в пути.

– А все же и ценой обоих ваших глаз вы не решитесь ехать за мною туда, куда я хочу вас повести.

– Решусь, хоть бы мне за это помереть.

– Вот и поглядим.

И она пустила рысью своего мула; Додинель поскакал за нею, и они скрылись в лесу, не перемолвившись ни единым словом. Но пора нам вернуться к его соратнику.

CXXIII

Сагремор в пылу поединка с певчим рыцарем проглядел девицу, уведшую Додинеля. После долгой сечи на мечах он уже собрался принудить противника сдаваться, когда увидел, что тот резво пришпорил коня и, покинув поле боя, скрылся в лесу. Он и не подумал гнаться за ним; но, не заметив нигде Додинеля, направился снова к башне Матамаса. Немного погодя он увидел, что к нему скачет ловчий короля Артура, весь перепуганный, в крови, и зовет его на помощь.

– Два рыцаря, – восклицал он, – гонятся за мною, чтобы убить. Они отняли у меня легавую и хотят мне помешать принести королю жалобу на их злодейство.

– Успокойся, братец, – сказал Сагремор, – укажи мне только, где я могу их найти.

– Они скачут за мною по пятам, сеньор, и скоро вы их увидите.

В самом деле, они появились, и Сагремор тут же произнес:

– Отдайте легавую, или вы умрете.

Тот из них, кто вез легавую, передал ее одному из оруженосцев и велел ему убраться; затем он изготовился к бою. Мощным ударом меча Сагремор отбил долой на несколько шагов его шлем, а самого его скинул наземь плашмя, жестоко ранив. Он взялся за второго рыцаря, который защищался лучше и которому он разрубил голову до зубов. Покончив с этим, Сагремор вернулся к первому, и тот запросил пощады.

– Я тебе ее дарую, если ты поклянешься сдаться этому ловчему в плен и вернуть ему легавую, подло похищенную вами.

Он принял клятву, покинул их и ступил на узкую тропу, которая мало-помалу расширялась. Взглянув направо, он увидел шатер, раскинутый под дубом. У входа стоял карлик, уродливее не бывает, и держал в руке палицу с железным верхом. Урод этот, как только он приблизился, поднял палицу и со всею силой обрушил ее на голову коня.

– Прочь отсюда, ничтожество! – вскрикнул Сагремор. Вместо ответа карлик повторил удар, и конь пошатнулся. Разъяренный Сагремор схватил карлика, поднял и швырнул на землю; у того чуть не лопнуло брюхо.

– На помощь! На помощь! – завопил карлик.

Из шатра вышла девица.

– Рыцарь, – сказала она Сагремору, – вы не слишком учтивы, упражняя свою доблесть на таком уродце; если бы его хозяин был здесь, вам бы это даром не прошло.

– Сударыня, – ответил Сагремор, – говорите, что вам угодно, но если бы сам Ланселот или мессир Гавейн учинили мне такую каверзу, я бы и их призвал к ответу, в меру моих сил.

– Однако ваш поступок недостоин добропорядочного мужа.

– Не гневайтесь, сударыня, я дам такое возмещение, какое вы потребуете.

И Сагремор последовал за нею прямо в шатер. К своему великому удивлению, он заметил там Калогренана, одного из лучших рыцарей Круглого Стола, лежащего навзничь с цепями на руках и на ногах.

– Э, сир! – сказал он, – как вы здесь оказались?

– Вы же видите: как пленник. Сегодня утром я решил поехать следом за королевской охотой; прежде чем я их нагнал, я встретил эту девицу, и она стала подстрекать меня дунуть в этот красивый рог слоновой кости. Едва я издал звук, как два рыцаря напали на меня; а поскольку я был безоружен, им не стоило труда захватить меня и сковать цепями ноги и руки.

– Вот ведь поразительное коварство, – сказал Сагремор. – Могу ли и я потрубить в этот рог вслед за вами?

– Безусловно, если вы непременно хотите их накликать.

Сагремор взялся за рог; он извлек из него раскатистый звук и забрал стоящую рядом глефу. Немного погодя он увидел, как приближается рыцарь на дюжем коне, одетый в алые доспехи.

– Богом клянусь, – сказал этот рыцарь, – вы меня вызвали в свой недобрый час.

Прижав щит к груди, Сагремор устремился на него; они обменялись могучими ударами и разом упали наземь. Первым поднялся Алый рыцарь, но Сагремор уже готов был его принять. Они рубились изо всех сил; бой все продолжался, и не сказать еще было, кому достанется победа, как вдруг появился второй рыцарь; он долго наблюдал за ними, затем подступил к девице, схватил ее, посадил на своего коня и ускакал.

– Маргалан! – взывала она, – помогите! Неужели вы позволите похитить свою любимую?

Маргалан озирался и не знал, что ему делать: с одной стороны, Сагремор наступает в рукопашной; но если он лишится возлюбленной, прощай все радости земные. В смятении своем он стал слабее отражать удары Сагремора и довольствовался тем, что отбивался щитом; затем, отступив на несколько шагов, он сказал:

– Клянусь Богом, рыцарь, вы вполне отомщены: я уже с избытком наказан за то, что напал на вас без повода; я предпочту сдаться на вашу милость, чем продолжать этот бой, если вы позволите мне погнаться за тем, кто увез мою возлюбленную.

– Так и быть! Я даже поеду с вами; или, если вам так угодно, я поеду один, при условии, что вы вернете свободу этому бравому рыцарю, вашему пленнику.

– Согласен; но обещайте мне доставить мою подругу сюда.