Изгои мира - Александр Валерьевич Бас

— Может, — согласилась Ниала и улыбнулась. — Но ты остался прежним.

Она придержала поводья верблюда и дождалась, пока с ней поравняется Хилен.

— Как ты? — Вопрос остался без ответа. — Понятно. Злишься на нас? — Снова тишина. — Знаешь, я ведь могу и обидеться. Некрасиво игнорировать девушку.

— Я игнорирую летара, — прошелестело в ответ, — одного из тех, по чьей вине я стал таким.

— Тогда почему ты до сих пор идёшь с нами?

— А куда мне идти? — Плечи едва заметно дёрнулись. — Обратно в Терраду? К учителю, который меня отправил в эту поездку? Вряд ли его хоть немного опечалит случившееся со мной. Я был всего лишь одним из десятков учеников, причём далеко не лучшим. Поселиться среди людей? Я не могу, меня учили только, как создавать плетения. Придётся снова прибегнуть к силе, чтобы не умереть с голоду. Лучше уж ехать с вами, тут хотя бы кормят.

— Да уж. Кажется, теперь я понимаю Немерка, почему он считает, что ты один виноват в случившемся.

— Я один!? — Хилен заговорил громче и тут же закашлялся, после чего продолжил яростным шипением. — Да, я сам хотел остаться, и сам же хотел поучаствовать в сражении, вот только…

— Никаких вот только! — Ниала и сама повысила голос. — Где твоя гордость, силт ло? Рассказать тебе истории о твоих предках, которые умирали на поле боя? Или историю Стеклянного озера? Как сотни силт ло положили свои жизни, останавливая самый крупный конфликт на Западе? А может, тебя больше интересует…

— Ничего меня не интересует! — Хилен снова зашёлся в кашле и продолжил уже спокойнее. — Больше меня ничего не интересует. Хватит уже, именно из-за своего любопытства я стал таким. Из-за своего любопытства и летара, который сыграл на нём.

— И поэтому ты теперь ненавидишь всех летар?

Ниала схватила силт ло за руку в перчатке. Не обращая внимания на его слабые попытки освободиться, она сбросила с него плащ и задрала рукав рубашки, обнажив тонкую мышцу, туго обтянутую морщинистой кожей.

— Вот за это ты нас ненавидишь? Что стал вот таким? Не отворачивайся, силт ло, смотри, да повнимательнее. Это твоё тело, и тебе с ним жить. Либо ты к нему привыкнешь, смиришься, либо можешь прямо сейчас лечь и помереть. Выбор за тобой.

Она отпустила руку, и на силт ло тут же опустился принесённый нитями плащ, укутывая с ног до головы.

— Прячешься, — презрительно фыркнула Ниала. — Да, закройся в своём мирке и сиди в нём, полный жалости к себе. Ведь это так просто. Но если решишься выползти из него — знай, летары — это не подлые кукловоды, которыми ты нас воображаешь. Хотя, несомненно, есть среди нас и такие. Поживи пару тысяч лет и ты невольно научишься читать людей и подталкивать их в нужную тебе сторону. Но ещё мы — огромный источник знаний. Некоторые из нас видели, как строились ваши города, твоя Террада, к примеру. А сколько можно книг прочитать за тысячелетия жизни — ты даже вообразить себе не можешь. Мы знаем больше, чем твой так называемый учитель сможет узнать и за десять жизней. И я говорю тебе — если решишься выползти из своего мирка и вновь жить, а не существовать, я смогу помочь тебе.

Она ускорила шаг верблюда и проехала вперёд, вновь оставив силт ло в одиночестве.

— Думаешь, поможет? — спросил Мирак. Ему тоже не нравился новый характер Хилена. Ещё месяц назад юноша был настоящим фонтаном жизнелюбия, а теперь его угрюмость ощущалась чуть ли не физически, портя настроение всему отряду.

— Посмотрим. Если он и в самом деле был таким, как ты описывал — думаю, да. — Ниала оглянулась. — Куда опять убежал Лендар?

— Да кто ж его разберёт? — Мирак тоже завертел головой. — Немерк, ты потащил его с собой, тебе и отвечать, если он чего натворит.

— Тут пустыня вокруг, ничего не случится, — отмахнулся тот. — Пусть тренируется. Ты тоже мог бы размяться.

— Нет уж, спасибо. — Мирак покосился на Ниалу. — Обойдусь как-нибудь.

— Что, стесняешься? — усмехнулась та, заметив его взгляд. — Да брось, я тебя уже видела в другой форме, и не раз.

— Вот, видела — и хватит. У меня и без того полно практики в обращении.

— Кто виноват, что твои способности так удобны для наблюдения.

Налетел ветер, и компания схватилась за капюшоны, прикрывая глаза от песка. Не двинулся лишь один спутник.

Хилен смотрел на руку в перчатке. Она была пошита словно на заказ, так плотно сидела на руке. Один из трофеев с Каран Дис. Награда за битву, что стоила ему сотни лет жизни.

Он медленно потянул перчатку другой рукой. Обнажилось запястье, открывая взгляду седые волоски и вены, отчётливо проступавшие под кожей. Ещё чуть-чуть — показались сухожилия. Они двигались вслед за малейшим шевелением пальцев. Вот они, настоящие нити кукловода. Всё тело — одна большая кукла, подчиняющаяся желанием кукловода, что сидит внутри. Но даже его, кукловода, можно заставить плясать под свою дудку. И его заставили.

Хилен снял перчатку и уставился на свои пальцы, тонкие и морщинистые. Рука покачивалась в такт движению верблюда, и время от времени норовила сжаться в кулак. Но источником этого желания был не он.

Силт ло посмотрел вперёд. Трое летар ехали в отдалении. По вершине дюны впереди бежала громадная кошка. Лендар, очутившийся в родных местах, практически всё время проводил в облике зверя.

Но внимание приковал к себе посох. Едва на него упал взгляд, рука вновь непроизвольно сжалась в кулак.

Сила. Невероятная, притягательная, манящая сила. Если один лишь амулет, кусочек души Силт Ло, обладает такой силой, страшно представить, на что был способен его хозяин.

А на что теперь способен он сам? Состарившийся, отдавший большую часть жизни в бесполезной стычке. Они ведь и так победили бы. Не зря же в изначальном плане его не было. Немерк просто решил позвать его с собой, на всякий случай.

Нет. Ниала права. Разве не он сам хотел этого? Стать частью чего-то большего, почувствовать, что его жизнь чего-то стоит, а не просиживать её за учебниками, исполняя прихоти Орнила. И теперь его желание исполнилось, но за всё приходится платить, уж кому, как не силт ло об этом знать.

— Ниала. — хрипло позвал он.

Слова потонули в смехе, вспыхнувшем впереди. Донёсся голос Мирака, перекрикивающего хохот.

— И вот, завис я на потолке, а их продолжают заводить. На пятой Берен