Черная война - Александр Конторович

– На предмет?

– Возможного привлечения его к сотрудничеству.

– И как успехи?

– Мне он показался… бесперспективным, что ли… не подходящим для этого дела…

– Это вероятный-то агент британской разведки не показался?! Обладающий неизвестными для нас приемами и методами ведения боевых действий? Как же вы так – опытный контрразведчик и не выявили его антисоветскую сущность?

Капитан побледнел.

– Я…

– А ведь вам Виктор Кузьмич говорил, наверное, сначала думать, а потом уж и говорить. Ведь так?

– Так…

– То-то же! Про бритву Оккама слышали?

– Э-э-э… нет.

– Был такой древний мыслитель за границей. Монах, кстати говоря. Вот он и сформулировал такое утверждение: «Не следует умножать число сущностей сверх необходимого». Понятно?

– Не совсем…

– Иными словами – если все, что у вас там Леонов вытворял, можно объяснить нормальными причинами, то нечего сюда приплетать британцев и французов! Ну, скажите мне на милость, где старшина-сверхсрочник мог пройти шпионскую школу? Да еще британскую! И когда?

– Ну он же не все время в армии служил?

– Ага. До 1936 года на гражданке работал, это так. Мог, в принципе, и обучение пройти, мог… Только где это в то время англичане (уж я про французов и не говорю даже) нахватались таких вот исключительных знаний, что и сейчас мы про них ничего не знаем?

– Но ведь в шпионских школах учат многому, чего не знают в строевых частях.

– Да, учат. Только вот дотов шпионы не берут, и знать это им незачем. Да и «кочерга» эта ваша – тот еще инструмент!

– «Вьетнамская».

– Что?

– «Кочерга» эта. Леонов ее называл – «вьетнамская кочерга».

– Угу. Да. Вьетнам – это ведь у нас французская колония, так?

– Не знаю, товарищ полковник.

– И какую такую войну вы можете там припомнить? Чтобы додумались до этой… «кочерги»?

– Не знаю.

– То-то же! Так что ваш Леонов такой же британский шпион, как я – китайский.

– Но ведь кто-то его всему этому научил? Да и два языка он знает – тоже неспроста!

Полковник хмыкнул.

– Я, к вашему сведению, знаю четыре. Немецкий, английский, французский и испанский. И что, меня тоже в шпионы запишете?

– Но… Тут совсем другое дело, товарищ полковник.

– Это почему же? Что, так уж трудно к линии телефонной подключиться? И звонок нужный организовать? Документы подделать? Или вы подпись Верховного так хорошо изучили, что подделку мгновенно распознаете? К вам что, такие вот спецпредставители Ставки каждый день заглядывают – чаю попить? И их документы вам знакомы, как псалтырь?

– Но ведь мой начальник тоже представил вас как представителя Ставки.

– Так и он тоже – британский агент. А может – японский. Или это и его ввели в заблуждение. Могло ведь такое быть? А?

Капитан заерзал на месте и с тоской оглянулся на кусты.

– Да вы, капитан, не дергайтесь. – Полковник поднял руку. Из кустов тут же выдвинулись две фигуры в военной форме. По знаку Чернова один из них подошел ближе.

– Слушаю вас, товарищ полковник!

– Посторонних рядом нет?

– Никак нет, товарищ полковник! Тихо все.

– Продолжайте наблюдение.

– Слушаюсь! – Говоривший козырнул и повернулся назад. Через несколько секунд только качающиеся ветки напоминали о его появлении.

– Успокоились?

– Да я, товарищ полковник, и не думал.

– А вот это – зря! Думать, капитан, всегда необходимо! Любому событию можно объяснение найти. Так и у противника в разведке не балбесы сидят. Попусту свою агентуру по такому поводу растрачивать не станут.

– Нас таким сложностям не обучали. У нас совсем служба другая, товарищ полковник. Мы же больше в передовых частях, с бойцами работаем. Шпионов ищем. Разведку вражескую…

– Знание уставов и наставлений голову не отменяет. Ну, скажите мне на милость, что потерял в штрафной роте британский агент? Ему что, жить надоело? Если уж он захотел к немцам уйти, так для этого множество других, более безопасных способов существует.

– У него и другие цели могли быть.

– Ну да! Выведать рецепт гречневой каши на ротной кухне, например.

– Не знаю, товарищ полковник.

– Ну так для начала давайте не будем друг друга дураками считать? Почему бы вам было просто в рапорте не указать – у такого-то бойца вдруг выявлены новые, ранее не встречавшиеся способности? Заговорил он ни с того ни с сего по-немецки и по-английски. Смекалку и способности проявил, да так, что все только диву дались! И попал бы этот рапорт куда нужно намного быстрее! Глядишь, в этом случае и вам что-нибудь интересное воспоследовало бы.

– Так не бывает же подобных чудес, товарищ полковник! Скорее всего, он из этих, из бывших. Ну там, офицер какой-нибудь, жандарм, да мало ли тогда всяких было?

– Вы будете удивлены, но – мало! Особенно таких вот, знающих. Хорошо, допустим, что Леонов – он, кстати, какого года рождения, 1901-го? – просто прелесть, какой талантливый! Два языка выучил, дождался Первой мировой, воевать в 13 лет научился. Рано? Хорошо, давайте до Гражданской войны обождем, так и в семнадцать лет тоже опытным солдатом стать трудно. Офицерского звания он, за молодостью лет, не получил бы, о жандармах я и не говорю, они еще в семнадцатом году все кончились. Опять нестыковка получается, капитан? Что же он, такой весь из себя замечательный, разнорабочим работал, грузчиком, да и в Красной Армии только до старшины дослужился?

– Да… что-то я просмотрел…

– Вот и я о том же. Да не вы один, не расстраивайтесь. Ваш рапорт столько уже народу прочло, и никто нестыковок не заметил.

– Так, может, его, товарищ полковник, подменили? Настоящего – камнем по башке, а этот – с его документами…

– …в штрафную роту. Вам самому-то не смешно? Запомните, капитан, среди шпионов дураки бывают только в кино.

– Тогда – не знаю, товарищ полковник.

– Вот давайте мы вместе и подумаем. Я почему вас сюда вытащил? Вы, капитан, единственный, кто его лично видел и разговаривал. Мне ваша реакция сейчас важна. Пусть неосознанно, но что-то такое вы могли видеть. Или слышать. Пусть даже от других. И сопоставили уже наверняка, только вот сами себе в этом пока отчета не отдаете. Ну, а это уже моя работа, такие вот тонкости искать. А тут нет ни начальника вашего, ни прочих раздражителей, некому отвлекать. Итак, начнем. Отвечайте быстро, не задумываясь.

– Давайте, товарищ полковник.

– Опыт командования у Леонова есть?