Я — Тимур властитель вселенной - Марсель Брион

сумеем, то очень медленно. Дожди в Хиндустане льют в течении тридцати-сорока дней, однако не беспрерывно, и когда дождь прекращался, мы имели возможность продолжать свой путь.

Само собой, что в первые дни ливня «барсат» нам поневоле пришлось остановиться, поэтому я велел, чтобы воины, с привлечением заложников и местных жителей, начали рубить деревья и сооружать из них навесы. Для привала и отдыха нам не нужны были настоящие помещения, погода была теплой, поэтому было достаточно иметь навесы, чтобы люди и животные не мучились от дождя, поэтому нашим воинам не составило труда быстро изготовить такие навесы.

Приблизившись к крепости Луни, я заметил что на вершине одной из башен подвешены голова и некое туловище, распухшее и напоминающее огромный бурдюк.

Хотя время исказило черты лица, я понял, что это голова моего сына, Саъада Ваккаса, но не понял, что же это было подвешено под той головой, по форме напоминавшее раздутый бурдюк. Впоследствии я узнал, то была кожа, содранная с его тела и набитая соломой.

Я не в силах описать свое состояние, когда я увидел голову сына и его оболочку, набитую соломой. Я допускал возможность гибели своих сыновей в сражениях, допускал такую же вероятность и в отношении себя. Смерть воина на поле битвы — дело обычное, однако я никогда не предполагал, что тело моего дитя могут набить соломой и повесить на башенной стене крепости.

Я полагал, что комендант крепости Луни, казнив моего сына, проявит здравомыслие и велит предать земле останки лица, являющегося принцем, не допустит, чтобы глаза его выклевывали стервятники, а тело растерзали хищники. Однако Картар, комендант крепости Луни, не проявил должного уважения к личности и статусу моего сына, набил его содранную кожу соломой и вероятно велел бросить его тело где-то в степи, на съедение хищникам. Не смерть сына возмутила мои чувства, а то кощунство, что проявили в отношении его останков.

Я еще не ведал, каким образом убили моего сына, и прежде, чем начать разбираться с обстоятельствами его смерти, велел рубить деревья в окружающем крепость лесу и строить навесы для укрытия людей и лошадей от проливного дождя.

Пока мои люди были заняты той работой, на верхушке стены показался некий человек и что-то прокричал. Толмач разъяснил, что тот человек кричит следующее: «Эй Амир Тимур, не останавливайся здесь, уходи отсюда, в противном случае ты погибнешь точно так же, как и твой сын, и мы так же сдерем с тебя кожу и набьем ее соломой, и вывесим тебя рядом с тем, что осталось от твоего сына».

Я велел военачальникам поторопиться с устройством навесов, чтобы можно было скорее приступить к штурму крепости, одновременно предупредил старших воинов о том, чтобы сохраняли бдительность и были готовы отразить ночную атаку врага. Чтобы не оказаться застигнутым врасплох, я велел, чтобы разожгли как можно больше огней, которые отпугнут диких слонов, которых так много было в тех местах, и не позволят им ворваться в лагерь.

К тому времени зарядили проливные дожди, свойственные сезону «барсат», они были столь обильны, что можно было подумать, что начался всемирный потоп. Насколько дождь досаждал нам, настолько же он был приятен диким слонам, до начала дождей мы не слышали рева слонов в дневное время, теперь же он раздавался весь день. Учитывая боевую обстановку, я запретил войску охотиться на слонов, да и сильный ливень не позволял того. Иногда дождь на какое-то время переставал идти, открывался кусочек синего неба, появлялась радуга, затем снова начинался дождь. При таком сильном ливне ночами в небе летали дикие утки, до самого утра мы слышали их кряканье, в дневное время раздавалось пение различных морских птиц, хотя от нас до моря было значительное расстояние.

Соорудив навесы для себя и наших коней, мы уже не мокли от дождя. Однако дождь мешал проведению военных действий и мы пока что не могли начать штурм крепости Луни. Форт был расположен на вершине каменистого холма, если устраивать подкоп, следовало начать его с подножия холма, Учитывая каменистость того холма, устройство подкопа пришлось бы вести годами с помощью специальных инструментов, которые используют каменотесы. Нет крепостей, которых нельзя было бы взять, осаждающих можно вынудить к сдаче измором, однако я не мог оставаться в Хиндустане слишком долго, я желал вернуться домой, чтобы оттуда выступить походом на страну Рум.

(Пояснение: под Румом имеется ввиду Малая Азия, на которой сегодня расположена Турция, в старину, на Востоке эту страну называли Рум и до нынешних дней, в западных районах Ирана, таких как Курдистан и Керманшахан, старики употребляют название «Рум», когда речь идет о Турции — Переводчик).

Помимо этого продолжать оставаться в Хиндустане было просто опасно-его многочисленные правители могли объединиться, создать огромное войско и выступить против меня. Я не боюсь, однако смелость вовсе не означает безрассудства, смелый, но безрассудный, обязательно потерпит поражение. Поэтому мне необходимо было как можно скорее захватить и разрушить крепость Луни, а затем идти домой. В дождливые дни, наши мастера, укрывшись от ливня под навесами, изготавливали катапульты, необходимые для штурма.

К середине дня, когда дождь на время переставал, появлялись тысяча попугаев, оглашавшие округу трелью, никто не знал, откуда они появились и куда летят, кроме них по ветвям носились десятки тысяч обезьян, приближаясь к лагерю. Мы знали, что они норовят урвать из наших продовольственных запасов, поэтому обстреливали их из луков, поражая стрелами одних из них и обращая в бегство остальных. Индусы, следуя велениям своей веры, не убивали живых тварей, поэтому попугаев и обезьян в Хиндустане великое множество и по этой причине по всей стране индусам не достается лесных плодов, которые целиком съедают те животные. Порой голодные обезьяны нападают на поля и невозможно тому воспрепятствовать. Бедствие от нашествия обезьян на посевы равносильно бедствию, которое несет нашествие саранчи. Пока воочию не увидишь сезон «барсат» в Хиндустане, не поймешь, что такое настоящий проливной дождь.

Мне говорили, что такие сильные ливни выпадают не во всех районах Хиндустана, кое-где дожди даже редкость. Но там, где мы находились, тридцать дней и ночей (исключая несколько часов в дневное время) ливень хлестал не переставая, подобно тому, что бывает в наших краях лишь весной. Поскольку мы стояли вокруг холма, где высилась крепость Луни, то все потоки с него неслись вниз и заливали наш лагерь. Предвидя это еще до начала дождей, Шир Бахрам Марузи, мой зодчий, устроил невысокий вал вокруг лагеря, отведя воду в сторону леса, где образовалось целое озеро, в котором