Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

На следующий вечер в Инглвуде, штат Калифорния, за сцену явился без приглашения известный отстойный гитарист Эдди Ван Хален и буквально на коленях пытался умолить Криста и Курта разрешить ему сыграть с «Nirvana» на бис. «Нет, нельзя, – резко сказал Курт. – У нас лишних гитар нет».

«Ну ладно, – закричал Эдди, показывая на Пэта Смира. – Тогда давайте я сыграю на гитаре мексикоса. Он же мексиканец? Или ниггер? Черный?»

Это было грубо и очень оскорбительно. Эдди взъелся не на того парня. Думаю, Курт считал само его присутствие в раздевалке «Nirvana» недопустимым, но Эдди как раз был одним из образцов для подражания для Пэта. Курту стало мерзко, и он ответил: «Знаешь что? Выходи на сцену после нашего биса и играй там один».

Тем временем Кортни буквально за дверью жаловалась Джону Сильве, что ее муж плохо обращается с Эдди Ван Халеном – с Эдди Ван Халеном!

– За сценой никакого праздничного настроения не было, – рассказывает режиссер Дэйв Марки. – Перед концертом все слонялись сами по себе. Эдди наслаждался собственным обществом и несколькими бутылками вина. Он напивался все больше и больше и становился все грубее и грубее. У меня с собой была камера, но я из жалости даже не стал ее включать. Потом он начал делать расистские замечания по поводу Пэта, и стало совсем неприятно. Все мы знаем, как это бывает, когда на вечеринке кто-то напьется и начнет ругать твоих друзей, и это выливается в драку – но это же был Эдди Ван Хален. Также он притворялся, что пришел к Кристу.

Во время разламывания гитар в конце выступления Курт стал играть на гитаре рукой одной из кукол. Потом он схватил дрель и начал сверлить дырки в инструменте, а потом с размаху разбил его. Тем временем Крист пел песню «The Kinks» «You Really Got Me».

– Я была в турне «In Utero» в продолжение всего его калифорнийского этапа, – говорит Джессика Хоппер. – Дела шли странно, потому что Кали не работал, и они с Рене постоянно были под кайфом. Меня это чертовски раздражало. Мы с Кали и Пэтом в лимузине поехали в Сан-Диего. «Chokebore» мне очень понравились. Помню, как Курт сказал, послушав запись «Chokebore», что такого звука он хотел бы добиться для следующей записи «Nirvana»: в то время у них были драматичные переходы с тихого звука на громкий, неустойчивая, ранящая музыка. Голос Троя напоминал хриплые кошачьи концерты.

Все турне было грандиозным провалом, – продолжает она. – Происходило множество стычек, в основном из-за наркотиков.

Дело в основном было в закрытости Курта, – добавляет она. – Между участниками группы начался разлад. Даже предыдущим летом чувствовалось больше духа товарищества. Курт большую часть времени проводил с Фрэнсис.

В канун Нового года «Nirvana» сыграла в «Coliseum Arena» в Окленде, Калифорния; вел шоу Бобкэт Голдтуэйт. Это было что-то вроде фестиваля панк-рока.

– В то время Восточная бухта была центром панков Америки, – объясняет Джессика. – «Maximumrocknroll» держал там магазин под названием «Эпицентр», где работал Мэтт Вобенсмит[381]. Мы с Кали сходили туда и накупили кучу журналов и записей, и Кали сказал Мэтту, что может снабдить билетами и пропусками за сцену всех, кого только Мэтт захочет пригласить. В итоге пришли ребята из «Green Day», «Spitboy», «J Church» и «Monsula» [панк-группы из Окленда и Сан-Франциско]. «Green Day» только что подписали контракт с лейблом, и у них была легкая форма звездняка: «Вау, мы за сценой в „Coliseum“!» Человек тридцать панк-музыкантов молча сидели за столиками в зеленой комнате и смотрели на «Nirvana», и в полночь Бобкэт спустился с потолка в подгузниках, одетый младенцем Новым годом, и с потолка посыпались воздушные шары и прочее.

Наверное, этот концерт «Nirvana» был лучшим из тех, что я видела, – заканчивает Джессика. – Они были безумно хороши. Все эти панки с «настоящей панк-сцены» сходили с ума от счастья, что оказались там. То ли Курт, то ли Кали говорили, как важно было позвать всех этих идейных панк-рокеров, чтобы они потом рассказывали всем, какой замечательный был концерт, – хотя все билеты и до того были уже проданы. Думаю, меньше всего они ожидали, что встретят Новый год, попивая пиво за счет «Nirvana».

Последняя часть американского турне «In Utero» стартовала в Медфорде, Орегон, потом музыканты поехали в Спокан, Ванкувер[382], и наконец завершили гастроли двумя концертами в Сиэтле на Центральной арене 7 и 8 января.

Возвращение домой отмечалось шумно: на первом концерте Курт представил «Teen Spirit» как песню, которая «сделала Сиэтл самым популярным городом Америки».

– За сценой было весело, все-таки возвращение, – вспоминает Эрни Бейли (которому повезло оставить турне после «Unplugged»). – До концерта мы сидели дома у Криста, собираясь ехать в зал, когда к Курту подошла группа его родственников и предложила прокатиться. Он не хотел ввязываться в разговор о старых добрых деньках и вообще держался скованно, ведь столько всего изменилось со времени их последней встречи. Поэтому, когда мы с Кристом собирались выезжать, он подскочил к нам и попросился залезть на среднее сиденье старого пикапа Криста и уехал с нами.

Второй концерт в «Centre Arena» оказался последним, который группа провела в Штатах.

19 января 1994 года Куртни купили новый дом – за 1,13 миллиона долларов: три этажа, пять спален, Лейк-Вашингтон-бульвар-Ист, 171, в престижном сиэтлском районе Мадрона. Из дома открывался потрясающий вид на озеро, он был почти изолирован, если не считать небольшого парка неподалеку. Сад был огромен – три четверти акра – и полон пышной растительности: магнолии, алтей, рододендроны. На верхнем этаже были большой холодный чердак и несколько неотапливаемых кладовок; на втором помещались спальни, в том числе главная, с собственной ванной; на нижнем располагались просторная гостиная, современная кухня и мастерская, по совместительству спальня Кали. Из середины гостиной вверх уходила большая лестница. Рядом с домом были теплица и гараж, где стоял Куртов «вэлиант».

Большинство соседей Курта и Кортни либо принадлежали к старому капиталу, либо же представляли новый, всё богатеющий Сиэтл[383] – например, Питер Бак из «R.E.M.» или Говард Шульц, организатор сети «Старбакс».

– Дом был потрясающий, – говорит Кали. – Для Курта он был даже слишком большой. Он еще сомневался: «Мы покупаем охренительный особняк. Оно нам правда надо?» Но Кортни его уговорила. Там оказалось больше роскоши, чем мы привыкли, но к тому же было в доме и что-то пугающее. Большой каменный фундамент, огромный чердак и море места. Дом купили, мы вселились, а потом они уехали [в турне] снова.