Обреченный на бой - Роман Злотников

Грон осознал, что все еще держит ее на руках, и осторожно поставил на ноги. Потом попытался успокаивающе улыбнуться.

— Ну ничего, переждешь до завтра, а там, может, Сиэла появится.

Девчонка подняла на него серьезные глаза и покачала головой:

— Нет, они будут искать меня всю ночь. Они найдут меня. Мне этого не избежать.

— Это мы еще посмотрим, — сурово произнес Грон.

— НЕТ! Ты не будешь драться с ними! Ты умрешь, они убьют тебя, а если нет, то тебя отправят к священным псам.

— Тогда бежим.

— Как? Вечерняя стража в два раза больше дневной.

Грон хотел сказать, где он видел всю эту стражу, но понял, что это было бы справедливо, только если бы он был один. Вниз по обрыву Зеленоглазая бы не спустилась, он видел, как она умела карабкаться даже по выщербленной каменной кладке.

— Ну и что ты предлагаешь?

Она посмотрела ему прямо в глаза, плотно сжав губы. Потом потянулась к нему. Он ошалело отстранился.

— Я хочу, чтобы первым был ты.

— Чего? — Грон удивленно вытаращил глаза, потом мотнул головой. — Но ведь…

— Все равно, — твердо произнесла Зеленоглазая, — потом все равно, пусть будут они, но первым — ты.

Эти глаза, они смотрели так требовательно. Она сделала шаг назад и запела какую-то тягучую, ритмичную мелодию, тряхнула волосами и пошла танцем, ведя ритм пощелкиванием пальцев и хлопками в ладоши. Грон почувствовал, как по спине побежали мурашки, а волосы и все остальное встало дыбом. Она крутанулась на пятках, сбрасывая тунику, скользнула к нему и отпрянула, обдав лицо и грудь водопадом волос. Грон почувствовал, что больше не может смотреть на это, и прыгнул вперед. Она, как кошка, извернулась и встретила его, раскрыв руки.

Они пришли в себя, когда уже светало. Ночь то тянулась, то летела на крыльях, они успели устать друг от друга и вновь изголодаться, когда за решетчатой дверью раздались чьи-то голоса. Зеленоглазая вскочила, оттолкнула Грона и, шепнув: «Спрячься», — накинула тунику. Дверь отворилась, и на пороге возникла стройная женская фигура в красивой голубой накидке.

— Так вот ты где, тварь? — Женщина брезгливо скривила красивое, холеное лицо. — Я так и знала, что ты выберешь самое гнусное местечко. Ну да ладно, жрицы Зеи-плодоносицы ждут. Впрочем, — она окинула взглядом стену, — они могут подождать еще. Неплохое место для основного, никого не разбудишь своими воплями. — И она, сделав шаг вперед, повернулась к черному дверному проему. — Идите сюда, ваша рыбка ждет вас.

Если бы это не происходило у него на глазах! Грон всю ночь метался между двух желаний. Когда он пытался думать спокойно, он понимал, что ему надо было удержаться на своем месте, найти истинных заггров, узнать у них о подобных себе и решить, как жить дальше. Но в следующее мгновение он готов был драться со всем миром за женщину, которую сегодня ночью держал в своих объятиях. Когда она его оттолкнула, он почти смирился с неизбежным и, подхватив набедренную повязку, откатился за поленницу, но сейчас…

Пятеро вошедших напоминали Тупую колоду в мужском варианте. Грон скрипнул зубами и почувствовал, что смотреть на то, что сейчас произойдет, свыше его сил. Зеленоглазая это тоже поняла, поэтому закричала:

— НЕТ! — Она бросилась на колени и протянула руки к наставнице: — Нет, умоляю, только не здесь, клянусь, я буду молчать, но только не здесь…

Наставница хищно улыбнулась и кивнула рабам:

— Начинайте.

Грону вдруг стало как-то спокойно, все решилось само собой. Он негромко присвистнул и двинулся вперед. Рабы, услышав свист, затормозили, но, увидев перед собой всего лишь юнца, отвернулись и бросились к Зеленоглазой, она взвизгнула и отпрянула. Грон сквозь зубы прошипел:

— Не так скоро.

Наставница расхохоталась:

— Так вот к кому ты прибежала. Клянусь Зеей-плодоносицей, девочка, ты сделала неправильный выбор. Впрочем, ты всегда была дурочкой. — Она повернулась к открытой двери. — Эй, Могион, посмотри, кого нашла эта маленькая дрянь.

В дверь заглянул миловидный парень в плаще послушника. Рабы грозно двинулись вперед. Грон рявкнул девчонке:

— В убежище, — и прыгнул вперед.

Это действительно были тупые колоды. Первый рухнул с разбитым горлом. Грон проскользнул в образовавшуюся брешь и, пока эти тупые твари поворачивались, ударом пятки сломал шею второму. Наставница изумленно вскрикнула и, выхватив из прически длинный и острый бронзовый шип, бросилась к нему. Грон почувствовал, что не успеет увернуться, и просто выставил локоть. Она налетела на локоть горлом и, всхрипнув, упала на камни. Послушник дико заорал и отпрянул назад. Грон мельком подумал: «Трусоват…» — и сломал следующему нападавшему переносицу. Двое оставшихся затормозили. Грон отступил и перевел дух.

— Ну что, не передумали?

Но те были слишком тупы. Грон представил, как работали их мозги: «Он один, нас пятеро. Он один, нас двое. Он один, но я больше». К тому же ему хотелось уничтожить их, раздавить, растереть. Рабы бросились на него, расставив руки. Грон уклонился и ударил одного сбоку, проломив височную кость. Второй по инерции пробежал мимо, и Грон ударом ноги добавил ему ускорения — так, что тот вылетел в дверь и с воплем рухнул с обрыва. Грон окинул взглядом место схватки, но все было тихо. Он расслабился и повернулся — Зеленоглазая стояла прямо у него за спиной, широко разинув рот.

— Ну, ты чего здесь, я же сказал — в убежище.

Зеленоглазая медленно подняла руки и обхватила голову.

— Ты убил их всех… Один… О боги, кто же ты такой?

Грон усмехнулся и прижал ее к себе.

— Колун. Тебе пора, и забудь о сегодняшней ночи, обо мне и обо всем, что здесь произошло.

— Нет, — она оттолкнула его и упрямо вскинула голову, — я никогда, слышишь, НИКОГДА этого не забуду. — Она прильнула к нему и обняла изо всех сил. Потом отпрянула, мотнула головой, стряхивая слезы, и исчезла в черном проеме двери.

Грон тяжело вздохнул и побрел к колоде. Надо было обдумать, что делать дальше. Он подобрал колун и присел на колоду. Вдруг из глубины прохода раздалось злобное рычание. Грон вскочил на ноги и поднял топор. Из проема выскочил послушник с двумя собаками на поводках. Заметив Грона, он вытянул руку и полным ненависти голосом закричал:

— Аор, Нейс, рви его, рви!

Собаки бросились вперед. Грон встретил первую ударом колуна. Череп собаки брызнул мозгами, а Грон развернул рукоять и воткнул ее в пасть второй собаке, другой рукой стиснув ее горло. Послушник, увидев конец первой собаки, взвизгнул и бросился на Грона. Руки были заняты псом, поэтому Грон ударил ногой. Удар пришелся в грудь, у послушника внутри что-то хрустнуло, и из горла вырвался фонтан крови. Пес извернулся и попытался ухватить Грона за руку, но он стиснул руки и швырнул собаку в пропасть. На дровяном дворе вновь наступила тишина. Грон, тяжело дыша, огляделся. Надо было бежать. Он очень сомневался, что ему сошло бы с рук и убийство рабов, но жрица, послушник, а главное, священные собаки! Грон быстро подошел к глиняной бутыли и обтерся, затем повернулся к обрыву, но не успел сделать и шага, как за спиной раздался холодный, сухой голос: