Маска любви - Барбара Картленд

Было легко угадать, в какой стороне находятся хозяйские каюты. Катерина открыла первую дверь, увидела разбросанную женскую одежду и снова ее закрыла.

Теперь следующая дверь. По тишине на корабле девушка догадалась, что герцог еще на берегу, а увидев пустую каюту и нетронутую постель, уже не сомневалась в этом.

В каюте горела свеча, и Катерина быстро огляделась. Открыв дверь справа от себя, она обнаружила, что та ведет в ванную комнату. Потом девушка увидела расписной шкаф.

Примостившись в его дальнем углу и закрыв за собой дверцу, она сказала себе, что если повезет, ее не обнаружат до тех пор, пока яхта не отчалит.

Катерина чувствовала, что долгое ожидание, голод, жажда и боль затекшего тела лучше необходимости вернуться во дворец, чтобы снова увидеть маркиза и ощутить его прикосновение.

Девушка уселась и закрыла глаза.

«Пожалуйста, Господи, не дай никому найти меня, — взмолилась она. — Пожалуйста, позволь мне остаться здесь до тех пор, пока мы не будем в море».

Откинув голову, Катерина почувствовала, как Свадебная корона ударилась о деревянную стенку шкафа.

Девушка нетерпеливо одернула ее с головы и, устроившись как можно удобнее, чтобы не страдать от судорог, сидела, прислушиваясь к возвращению герцога на яхту.

Катерина умолкла, а немного погодя очень тихо добавила:

— Я надеялась… что вы… не найдете меня… несколько дней.

— Вы бы очень проголодались к тому времени, — заметил герцог.

— Это не… имело значения, — ответила Катерина. — Теперь вы знаете… почему я это сделала.

Герцог беспокойно пошевелился.

— Я понимаю ваше затруднительное положение, — сказал он, — но и вы должны понимать, Катерина, и, возможно, лучше, чем кто-либо другой, что я приезжал в Венецию не ради собственного удовольствия.

— Я знаю, — ответила девушка. — Но если сенат остался равнодушен к тому, что вы сообщили им, почему вас должно беспокоить их мнение обо мне?

— Потому что подобного рода дела могут вызвать международный инцидент. Сенат, несомненно, пожаловался бы на мое поведение британскому правительству, и я бы предал доверие премьер-министра, если бы совершил что-нибудь настолько предосудительное, — то есть если бы помог внучке дожа бежать от того, что считают ее долгом.

Его голос звучал жестко, и Катерина заморгала, будто герцог ударил ее.

— Вы не отвезете меня… назад? — спросила она еле слышным шепотом.

— Это было моим первым намерением, — ответил герцог, — но у меня возник другой план.

Катерина напряженно слушала.

— В данный момент меня не устраивает возвращение, поэтому я думаю как о себе, так и о вас. Я доставлю вас в Неаполь — для меня это будет не слишком большой крюк.

В его тоне сквозило равнодушие.

— Там я передам вас венецианскому послу, а дальше поступайте, как знаете. Я оставлю вам достаточно денег, чтобы обеспечить вашу независимость хотя бы на некоторое время.

Герцог говорил очень решительно, и Катерина молчала минуту, прежде чем съязвить:

— Решение политика!

— Что вы хотите этим сказать?

— Это только видимая уступка, но в действительности она нисколько не влияет на осуществление вашей главной цели.

Помолчав, девушка сказала обвиняющим голоском:

— И эта цель — отделаться от меня!

Герцог поднял брови. Катерина казалась очень маленькой, хрупкой и женственной, и было немного удивительно слышать такие слова из ее нежных уст.

Так мог бы говорить мужчина, но вот внезапно она повела себя совершенно по-женски.

Встав со стула, Катерина бросилась на колени перед герцогом.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — пожалуйста, возьмите меня с собой в Англию! У меня есть… родственники, которые позаботятся обо мне. Я не доставлю вам хлопот, никто даже… не узнает, что я на вашей яхте. Я буду оставаться в своей каюте в каждом порту, в которые мы зайдем, и я уверена, что если вы велите своей команде молчать, они не проболтаются.

— Пожалуйста… пожалуйста, — умоляла девушка, обеими руками схватив герцога за руку. — Вы же знаете, что в Лондоне у меня будет достаточно денег. Мне не нужна ваша помощь… Вообще ничья не нужна. Я пойду к моим… родственникам, и они… позаботятся обо мне.

— Почему вы не пошли к ним раньше? — спросил герцог.

Катерина заколебалась, подыскивая слова.

— Они не… богаты, — сказала она наконец. — Я не хотела быть обузой, и еще я подумала, что будет… правильно, если я навещу… семью моего отца.

— В этом есть смысл, — допустил герцог.

— Вы… отвезете меня… в Англию? Казалось, герцог размышляет над этим, но по его решительно сжатым губам Катерина поняла, что он все еще думает о возможном скандале и неприятностях, в которые может быть вовлечен.

— Клянусь вам всем святым, что когда я буду в безопасности в Англии, я никогда и никому не открою, что даже знакома с вами. Это будет только… наша тайна. И я не буду вам мешать! Я знаю, вы считаете женщин помехой, но я сумею не надоедать вам.

— Вы определенно донимаете меня! — воскликнул герцог. — Это самая запутанная и потенциально опасная ситуация, в которую, я когда-либо попадал.

Он стряхнул с себя цепляющиеся руки Катерины и встал.

Девушка не сводила с него глаз, а герцог, нарочно не глядя в ее сторону, беспокойно перешел в другой конец салона, чтобы сесть как можно дальше от нее.

— Вам следовало… дать мне… утонуть, — тихо проговорила Катерина. — Это решило бы… дело для нас обоих.

— Это истеричный и чересчур драматичный подход, как вы прекрасно знаете, — раздраженно ответил герцог. — И осмелюсь предположить: вы понимали, когда бросались за борт, что вас спасут.

Боль вспыхнула в глазах Катерины. Краска хлынула ей в лицо и тотчас угасла, оставляя девушку еще бледнее, чем прежде.

Ну почему он чувствует себя так, будто ударил маленькое и беспомощное создание, которое не может постоять за себя, удивился герцог.

Было в Катерине что-то детское и беззащитное. Его светлость вспомнил, что имел дело только с искушенными женщинами, вполне способными позаботиться о себе.

— Боже всемогущий! — простонал он. — За что мне это наказание? Почему я должен терпеть капризы непредсказуемых женщин?

— Простите, — прошептала Катерина.

Герцог явно рассердился, но он пришел в еще большую ярость, когда увидел, что ее голубые глаза наполнились слезами.

— Черт побери! — воскликнул он. — Теперь мы плачем! Вы пойдете на любые уловки, чтобы добиться своего?

Гнев герцога лишил Катерину последних душевных сил. Она залилась слезами и выбежала из салона.