Вёшенское восстание - Андрей Венков

Развал Северного фронта и отступление Донской армии вынудили П.Н. Краснова оставить пост Донского атамана. Пернач перешел в руки Африкана Петровича Богаевского.

Богаевский был избран на пост атамана 239 голосами (52 голоса были поданы за Краснова, еще один претендент – генерал Попов снял свою кандидатуру) и сразу же отдал соответствующий приказ:

«Волею Большого Войскового Круга сегодня я избран Донским Атаманом. В печальные дни принял я пернач… Снова, как год тому назад, мрачные тучи нависли над Тихим Доном; померкла доблесть воина в сердцах многих казаков, и, как испуганное робкое стадо, начали они быстро уходить с фронта перед разбойничьими шайками изменника Миронова и других злодеев, бросая родные станицы, стариков, отцов, матерей и жен, детей малых – на страшную смерть и муки, дома и достаток свой на разграбление и гибель… И хоть бы враг-то был силен: ведь еще так недавно те же казаки везде побеждали его и захватывали огромную добычу!

Опомнитесь, родные донцы! Ведь вы сражаетесь за свою же семью и достояние, за право жить по своему обычаю, за свободу и вольность казачью! Оглянитесь назад на брошенные вами родные станицы, что сделали с ними те, кто говорил вам, что воюет не с вами, трудовым казачеством, а с буржуями и богачами.

Мужайтесь, родные! Уже недалека помощь, уже родные братья наши кубанцы идут к нам, добровольцы уничтожили все красные полки на Кубани и Тереке и теперь бьют их в районе Дебальцево – Луганск. Уже партизаны генерала Семилетова из Новороссийска пришли в родную мне Каменскую, горя желанием вступить в смертный бой с подлыми изменниками и грабителями; главнокомандующий всеми вооруженными силами на Юге России доблестный генерал Деникин посетил наш Войсковой Круг и обещал всеми силами помочь Дону.

Пройдет немного времени, – и я верю, что казачьи полки с новой силой неудержимо погонят врага с родной земли!

Далеко зашел он, не званный и не прошенный, и теперь уже сам чувствует тревогу за свой беспорядочный грабительский тыл: ведь там позади его скоро, скоро горячие лучи весеннего солнца растопят лед старого Дона, Хопра и Медведицы, и в их бурных волнах найдет свою могилу тот, кто не успеет вовремя уйти».

Текст приказа попал к большевикам 27 февраля (12 марта). «Вывод: если верить витиеватым словам ат. Богаевского, то можно думать, что упорство казаков еще не сломлено, и что они еще будут вести борьбу с целью возвращения Донской области», – отметили красные штабисты[45].

Красные продолжали давить. Красное главное командование отмечало: «…Необходимо было развивать зимнюю кампанию с полной интенсивностью с тем, чтобы использовать наше выгодное положение как стороны, наступающей пехотными частями, более приспособленными к ведению зимней войны против казаков, которые, воюя против нас на конях, к продолжительной зимней кампании были совершенно неспособны. Продолжительные зимние бои должны были совершенно уничтожить казачью конницу и вывести казаков из строя, что большей частью и случилось»[46]. Вацетис заявил это 4 (17) апреля 1919 г. Но, как показали дальнейшие события, уничтожить казачью конницу не удалось.

Новый Донской командарм генерал Сидорин писал: «Наша армия без всякого сопротивления, без боев, от каждого выстрела неумолимо отходила, расстраивалась все более и более. Развал был настолько велик, что когда я в первый раз после моего назначения… ознакомился с положением, то картина развала даже на меня произвела удручающее впечатление. Когда я впервые столкнулся с командным составом, то уже у всех опустились руки. Даже не делалось попыток, чтобы привести воинские части в порядок, и дело считалось совершенно проигранным»[47].

Казаки продолжали разбегаться по домам: «Мы, люди вольного Дона, любим природу и свободу»[48]. Офицеры еще держались. Приказ № 13 от 21 января (3 февраля) перечислял офицеров, самовольно покинувших строй. Таковых нашлось 124, в основном – из Южной армии и неказаки из Донской.

Впрочем, не все было так плохо. Под Луганском с 12 (25) января держался с 2-й Донской дивизией генерал П.И. Коновалов. В день открытия Круга – 1 (14) февраля – под Маньково-Березовской казаки Гусельщикова разбили преследующие верхне-донцов левофланговые части 8-й армии красных.

Верхне-Донские казаки, сбитые с линии Чира, отступали под командованием произведенного в полковники Р. Лазарева. Инзенская дивизия преследовала их. Отряд Гусельщикова, потрепанный в Усть-Хоперской и бросивший раненых в Усть-Медведицкой, на подводах совершил переход до Обливской, а оттуда через Милютинскую поспешил навстречу отступавшим верхне-донцам и подоспел им на помощь. Прикрывавший отступление Верхне-Донского отряда Роман Лазарев послал Гусельщикову донесение: «Доношу, что красные, переправившись через реку Березовка, наступают со стороны Грекова. Удерживаться на занимаемой мною позиции без посторонней помощи трудно, а потому прошу Ваше Высокопревосходительство дать в мое распоряжение 2–3 пушки и не забыть, что я не двужильный». Гусельщиков ответил: «Будем держаться. А жил много у казачества»[49]. Гусельщиков объединил силы:

23-й Гундоровский пеший полк – 690 штыков.

48-й Луганский пеший полк – 221 штык.

Богучарский отряд – 260 штыков.

Каргинские добровольцы – 110 штыков.

Отряд Лазарева – 86 штыков, 300 шашек.

Верхне-Донской полк – 500 шашек.

Каргинская пешая сотня – 183 штыка.

Милютинская сотня – 170 штыков, 50 шашек.

Всего: 1550 штыков, 850 шашек.

Бой у хутора Петровского южнее указанной слободы носил встречный характер. Гусельщиков отбросил 4 полка пехоты и полк кавалерии красных в слободу Маньково-Березовскую. Второе наступление красных было встречено контратакой, дело дошло до штыков, и красные бежали в Селивановку и слободу Саринову. Казаки взяли 15 пулеметов и 200 пленных. Командир Гундоровского полка войсковой старшина Фетисов был ранен. Фетисова произвели в полковники, Гусельщикова, руководившего боем, – в генерал-лейтенанты.

В критической ситуации замены невозможно было провести ни в командном составе, ни в структуре армии. Спасать ситуацию приходилось на бегу, подручными средствами.

Из-за изменения стратегической обстановки поменялись планы красного командования. 14–15 (27–28) января Добровольческая армия активизировалась в Донецком бассейне, силы ее здесь возросли втрое. В результате 31 января (13 февраля) последовала директива сосредоточить главный удар в Луганском направлении. 8-я и 9-я армии поворачивались на Ростов – Новочеркасск, а 10-я армия должна была ударить на Великокняжескую.