Подпольная империя рода Амато - Эл Громов

последний отрицал всё это, ссылался на клевету. Само собой, он, будучи знатнее и богаче, замял скандал и оставил девчонку опозоренной, но его и так не очень хорошая репутация была ещё сильнее подпорчена.

Ох, настрадается с ним Анна, чует моё сердце…

Я взглянул на часы: скоро актёр явится. А до этого мне ещё надо сделать одно маленькое дельце. Я вызвал к себе двух боевиков, за которыми наблюдал в доме Глинского.

Юнец пришёл первым. Звали его Антоном.

— Звали, господин Амато?

— Звал. Скажи мне, Антон, если бы ты вершил судьбу Ефима Глинского, ты бы пощадил его?

— К чему вы клоните, Андрей Андреевич? — насторожился парень.

— Ответь на вопрос.

— Я… я бы убил его быстро.

— А если бы сегодня я тебе сказал, что ты можешь оставить его мучиться дальше или быстро прервать его мучения, что бы ты выбрал?

— Второе, господин.

— Ты проявил слабость, пожалев подонка. Милосердие — это хорошо. Но не в разгар войны по отношению к врагу, который на твоём месте ещё потоптался бы на твоей могиле. Я оставил его умирать страшной смертью не из-за садистской склонности, а чтобы такие, как он, знали: вот как они могут кончить жизнь, если продолжат быть такими мразями. Знаешь ли ты, что он творил со своими малолетними наложницами?

— Не знаю, Андрей Андреевич.

— А я вот знаю, я видел запись на камере. Ты представляешь, этот подонок записывал жуть, которую творил со своими жертвами, на камеру? Он не просто трахал их, он их самым зверским способом насиловал, он истязал их, унижал, ломал, пытался сделать из них бесчувственных, бессловесных кукол. Ты до сих пор считаешь, что он заслуживает сострадания?

— Нет, господин… — Парень опустил голову.

— Можешь идти.

Следующим ко мне зашёл здоровяк — Егор.

— Сегодня я был крайне разочарован тобой, Егор. Хотя в бою ты показал себя хорошо.

— Чем же я вам тогда не угодил? — спросил Егор — слегка даже с вызовом.

— Нам не нужны те, кто наслаждается от вида чужой боли. Подумай об этом.

Егор развернулся, чтобы уйти.

— Ты понял меня?

Он кивнул и, не поворачиваясь, ушёл.

Вечером за Анной приехал Сальваторе. Я пригласил его на пять минут к себе.

— О чем-то хотели поговорить, Андрей? — с улыбкой поинтересовался женишок.

— Да. О том, что ты будешь с уважением относиться к моей сестре и не будешь трахать других девиц. Вот прямо с этого дня.

— Да как вы смеете… — Сальваторе покраснел и задрожал от злости.

— Смею, я её брат. Наша семья своих в обиду не даёт, запомни это, если хочешь стать частью нас… впрочем, сильно сомневаюсь, что ты сможешь перестать быть чужим для нас.

— Вы глубоко заблуждаетесь, Андрей. — Парень взял себя в руки и вернулся к своим безупречным манерам. — Я весьма пригожусь вашей семье, я готов быть полезным, если придётся, даже помогать в вашем семейном бизнесе…

— Забудь даже думать об этом! — отчеканил я. — Ты и близко не подойдёшь к нашим делам. Заруби себе на носу: ты нам не нравишься, мы тебе не доверяем, и Анну тебе отдаём лишь из-за её беременности. Но если я узнаю, что ты ей изменяешь, если у меня возникнет хоть малейший повод так думать — я лично тебя за яйца подвешу! Я не шучу: будь осторожен, если не хочешь узнать, на что я способен, когда меня выводят из себя.

— Вам не обязательно угрожать, чтобы показать своё превосходство надо мной. Впрочем, оно весьма сомнительно. — Сальваторе мерзко улыбнулся.

Я сжал руки в кулаки и едва сдержался, чтобы не расквасить ему лицо.

Когда он покинул меня, я сходил в душ, и сел обдумывать дальнейшие планы.

Итак, первый удар по Глинским нанесён. Ефим был изгоем в собственной семье, поэтому его смерть нельзя считать серьёзной потерей для рода, но всё же — как минимум тщеславие Вадима Глинского должно быть задето. Ведь, насколько я понял по воспоминаниям Андрея, глава рода Глинских — человек непомерной гордыни.

Но скоро настанет время нанести врагам следующий удар, и желательно, чтобы он был для них более ощутим, чем смерть Ефима.

Пожалуй, не стоит особо изощряться, придумывая что-то, достаточно всего лишь последовать древнему принципу: око за око. Глинские убили наследника нашего рода — мы убьём наследника их рода.

Я напряг ум, «вспоминая», кто же там у них наследник. Ого. Это не наследник. Это наследница — Мария Глинская.

Вообще-то я не люблю убивать женщин. И обычно этого не делаю. Но когда женщина получает огромную власть — она лишает себя права на мягкое обращение.

Необходимо как можно больше узнать о ней.

Так, покопаюсь для начала в воспоминаниях Андрея…

Но сделать это я не успел: в дверь постучались.

— Входите.

— Андрей Андреевич, — в комнату заглянула служанка, — к вам пришёл какой-то молодой человек в военной форме. Просит вас.

— Передай, через пару минут спущусь.

Она, кивнув, ушла, а я стал одеваться в костюм, параллельно гадая, кто бы мог ко мне пожаловать.

Спустившись вниз, я увидел в гостиной адъютанта своего бывшего командира: это был молодой парень, но уже очень честолюбивый и амбициозный. Мы поздоровались и пожали друг другу руки. Я никогда особенно не ладил с ним, но и причин для неприязни к нему у меня не было.

— Андрей Андреевич, вы должны поехать со мной в штаб полка, где вы служили.

— Должен? — изогнул я брови.

— Очень вам рекомендую.

Мне не понравился его приказной тон, но я понимал, что он лишь исполняет приказ. Пожалуй, сейчас у моей новой семьи и так много проблем, и добавлять к ним ещё одну не разумно.

— Что ж, я не прочь проехаться, что-то мне скучновато дома сидеть, — улыбнулся я.

Глава 8

Я вместе с адъютантом поехал в штаб. У меня не было ни единого предположения, с какой радости я мог там понадобиться, ведь мой конфликт с командиром был полностью исчерпан и остался в прошлом.

В этих размышлениях я провёл всю дорогу до штаба. Наконец, машина остановилась, и меня провели в кабинет моего бывшего командира.

— Приветствую… — Начал я, ступив за порог, но замер в изумлении, когда увидел сидящих за длинным столом троих очень респектабельного вида