От тебя одни неприятности - Натали Гетце

о чём не догадывались. Знала ли мама я берусь судить. Возможно мы никогда не узнали бы, если бы в результате его незаконных сделок меня не похитили. Сумма потребованного выкупа была ничтожно мала для нашей семьи. Мы на отдыхе тратили больше. Но это ведь была всего лишь его часть. Созданная для отвода глаз общественности и полиции декорация, и одновременно негласный знак о готовности к сотрудничеству. Так мои похитители спрашивали готов ли мой отец заключить с ними контракт, продать оружие и отец, как ты уже знаешь ответил отказом. То, что происходило со мной, там в их руках, его совсем не заботило. Наверное, я умерла бы в том грязном подвале, измученная и униженная, потерявшая часть плоти и свою честь, если бы не Жак. Ему каким-то образом удалось отправить письмо Пьеру и тот наплевав на возможные последствия сорвался домой. Он спас меня, Аманда, а потом застрелил нашего отца за то, что тот позволил тем скотам сделать это со мной. Он убил нашего отца, а я дала ложные показания, не позволив упрятать его в тюрьму.

— А как же Надя? — это был глупый вопрос, но Менди чувствовала, что она должна просто что-то сказать, но не понимала, что. В её голове произошёл взрыв.

— А что Надя? — Сара ухмыльнулась. — Она любит Пьера не меньше меня. Она никому не позволила бы забрать его и уж тем более судить.

Аманда спрятала лицо в руки. Она получила все ответы на свои вопросы, но что ей это принесло? Успокоение или тревогу? Девушка не знала.

Глава 11

Стояла уже глубокая ночь, но хозяин дома ещё не спал. И для этого была веская причина — Аманда всё ещё находилась в библиотеке.

Пару раз Пьер прохаживался по коридору туда-сюда, прислушиваясь, он улавливал обрывки фраз, сказанные женским голосом. Голос был знакомым на столько, что его не спутаешь даже, находясь в коме и принадлежал он Саре. Его сестра решила поболтать с его няней на ночь глядя, как будто дня ей было мало! Сара редко вызывала в Валене раздражение, обычно он относился ко всем поступкам сестры ровно, с пониманием, но сейчас был именно тот редкий случай.

Пьер не был дураком и уловил странность в поведении Менди сразу, с первых же секунд как она вошла в столовую. Обычно лёгкая и воздушная с воодушевлённым взглядом в этот вечер девушка была поникшей и сгорбившейся под гнетом каких-то своих мыслей. Или проблем. В любом случае она не пожелала поделиться ими с хозяином дома. Ну ничего, он узнает обо всём сам. Узнает и решит их. Вот только дождётся, когда у Сары язык распухнет от того, что она, не переставая им машет уже который час подряд!

Конечно вполне возможно, что Аманда воспримет такое вмешательство в её жизнь, как вторжение, когда узнает, что Пьер вмешался. Но ему было плевать. И на её недовольство, и на то что подумают остальные, если это выйдет за пределы этого дома. Даже на то, что сама девушка могла бы это как-то неправильно воспринять ему плевать! Он просто хочет решить её проблемы. Не потому что она работает в его доме, не потому что он чувствует к ней сексуальное влечение и даже не потому что ему её жалко! Нет! Он сделает это потому что это нужно ему! Потому что он так хочет! Чтобы удовлетворить своё мужское эго! Таков уж он был человек, самодурство которого иногда граничило с диктатурой, но никогда с глупостью.

Открыв дверь кабинета он, погасив свет и монитор компьютера лениво опустился в рабочее кресло. Развернув его спинкой к открытому дверному проёму мужчина, закинув ноги на подоконник смотря в окно стал ждать. Наблюдая как под светом фонарей играли тени от деревьев на его лужайке, он вспоминал, как в детстве его всегда пугали эти рождённые детской фантазией и недостаточным освещением монстры.

Какая всё же огромная, разница пролегла между ним в детстве и сейчас. Тогда он боялся ночи с её чудовищами. Сейчас же он наслаждался этой игрой света и фантазии. Лишь одно оставалось неизменным — это было волшебство. Настоящее волшебство. То, что рождал наш разум под действием страха и зрительной иллюзии восхищало. Смотря в окно Пьер видел то чего там нет и быть не могло, чтобы убедиться в этом достаточно обеспечить большее количество света. Разве это не удивительно? Не все люди способны сочинять истории, но даже они ночью, под действием страха делают это, создают другую реальность. И не просто создают, а верят в неё!

Шум тихих, осторожный шагов отвлёк Валена от его размышлений. Кажется, девушки наконец-то наговорившись всласть отправились по своим комнатам. Немного подождав, пока шаги стихнут Пьер, поднявшись со своего места двинулся в сторону библиотеки. Он не пытался красться или идти тихо, как ранее Аманда и Сара, ибо прекрасно знал ничто не выглядит так подозрительно, как человек крадущийся ночью по коридорам. Его шаг был уверенным и чётким, выдающим характер и особенность своего хозяина.

Оказавшись у нужной двери, мужчина тут же распахнул её и не удосужившись за собой закрыть прошёл к интересующему его компьютеру, с тайнами что тот мог поведать ему в столь поздний час. Никакого страха, никаких сомнений, никаких размышлений о правильности своего поступка. Ничего из того, что испытывала Аманда делавшая по сути тоже самое всего часами ранее. Если бы Менди могла узнать об этом её поразило бы насколько по-разному они с Пьером относятся к одному и тому же.

По-разному они видели и саму жизнь. Аманда несмотря на все злоключения, что с ней приключались смотрела на жизнь с оптимизмом и верой в лучшее. С надеждой, что за чёрной полосой непременно проляжет белая. Пьер же, видевший всю грязную изнанку жизни, точно знал за это «лучшее» ещё придётся побороться. Да и наша жизнь куда более разноцветная.

Дождавшись, когда выключенный компьютер вновь заработает мужчина, как и собирался полез просматривать историю запросов Аманды.

Знакомые заголовки статей вновь ударили по глазам напоминая о событиях далёкого прошлого. Они словно кричали в лицо мужчине, что от прошлого не скрыться. Пьер мог избежать наказания за свой поступок, мог подчистить всё в прессе и интернете, но не мог стереть его ни из собственной памяти, ни из памяти близких ему людей. Именно поэтому и оставил всё как есть, надеясь, что прошлое само себя похоронит под руинами времени и пылью прошлого. Сейчас же эта кровавое пятно его