Хулиган напрокат - Алёна Черничная

Любопытство уже щекочет мне нервы. Пока мы выходим из машины, идем в подъезд, ждем лифт и едем на двадцатый этаж, я просто не прекращаю допрос: куда? Зачем? И кто такая Нина в конце концов? Но Максим с хитрой улыбкой просто отмалчиваемся.

Хочется прям треснуть его за подобное издательство. Но перед порогом квартиры решаю для себя безоговорочно: если Нина — его бывшая, то я выпишу Ольховскому подзатыльник прям сразу же.

Но когда распахивается дверь, все становится на свои места.

У Нины те же карие глаза, правильные черты лица, короткие темно-каштановые волосы, та же выразительная форма губ и скул и смуглая кожа, такая же, как у Максима. Они и одеты почти одинаково: на девушке черная футболка и легинсы. И даже парочку татуировок на руках имеется…

— Привет, систр, — Ольховский сгребает в объятия смеющуюся миниатюрную девушку на пороге.

— Задушишь, малой, — Нина пару раз приветственно ударяет ладонью по спине Максима, а потом отвлекается на меня, все еще застывшую в проеме входной двери. — А это у нас?.. — Одаривает до жути знакомой хитрой улыбкой и снова переводит взгляд на брата. И по всей видимости младшего…

— Это Олеся. Моя хорошая знакомая, — опережает меня с ответом Максим. — Лесь, а это та самая Нина, что сегодня выручит нас, как никогда в жизни. Ведь да, сестренка?

***

Не знаю, что успел рассказать Максим своей сестре, но судя по ее настрою и позитиву, она точно в курсе, зачем мы заявились к ней этим вечером в квартиру.

И весьма немаленькую. Огромное зонированное пространство без стен с окнами в пол. И одна из зон квартиры заставлена безголовыми и безрукими манекенами, парочкой швейных машин и просто стопками тканей.

Я быстро догадываюсь, что к чему. Нина точно связана с дизайном и пошивом одежды.

Меня любезно усаживают на диван. Робко сажусь на его край, не прекращая оглядываться по сторонам. Факт, что Максим привез меня не абы куда, а к своей сестре обескураживает. Я смущена до того, что смогла лишь невнятно пробубнить «рада знакомству».

И пока я чувствую себя не в своей тарелке, Ольховский и его сестра о чем-то шепчутся. Нина бросает в мою сторону парочку заинтересованных взглядов и улыбается. И очень даже искренне. У них походу это семейное. А я растерянно поглядываю на ее братца.

Что вообще происходит?

И я совсем перестаю понимать, какой замысел у Максима, когда он чмокает сестру в щеку, машет мне ручкой и просто испаряется из квартиры.

А Нина и я остаемся тет-а-тет. Нервно тереблю в руках свой телефон, смотря на сестру Ольховского, излучающую какой-то подозрительный позитив.

— А куда ушел Максим? — прокашлявшись, прерываю тишину первой.

— А зачем он нам нужен? — пожимает плечами девушка. — Мы и без него справимся.

— Справимся?

— Лесь, расслабься. Макс все мне рассказал, — Нина успокаивающе смягчает интонацию.

— Все рассказал? — я напрягаюсь в полном недоумении. Что значит все? Вот прям все?

Утвердительно кивнув, Нина направляется к открытой кухне.

Ставит чайник, достает из ящика шоколадки и печенье, а я обескураженно наблюдаю за ней.

И пока хрупкая татуированная фигурка Нины мельтешит по кухне, готовя чай, я думаю… Мне вот сейчас злиться на Ольховского? Или действительно просто подчиниться его плану?

Удивительно, но я перестаю так думать уже через какие-то считаные мгновения общения с Ниной. Неведомым образом сестра Максима быстро и легко заговаривает мне зубы.

Ей хватает всего пяти минут, чтобы я смогла расслабиться, находясь в чужой квартире с совершенно незнакомым человеком. И десяти минут, чтобы почувствовать, что Нина безумно открытая и позитивная.

Мое внимание меня не подвело. Она действительно оказалась дизайнером модельером со своей личной крохотной студией. Ее рассказ о себе плавно перетек в демонстрацию ее новой весенней коллекции, а потом чудным образом все, что висело на вешалках, незаметно перекочевало и мои руки. Точнее, на мое туловище.

На мне один за одним меняются наряды, а Нина кружит вокруг меня.

— А когда ты упомянула, что Максим все тебе рассказал, что конкретно имелось в виду? — все же решаюсь уточнить, пока стою на мини-подиуме, широко разведя руки.

— Эконометрика. Отчисление. Билеты. Ваш уговор и этот…как его… — Нина задумчиво замирает с иголкой и ниткой в руках, — Смирнов.

Я сдерживаю недовольный вздох. Ольховский все-таки высококлассный балабол.

— Думаешь это действительно дебильная затея? — осторожно спрашиваю у его сестры.

— Знаешь, я не удивлена. Макс так и живет по принципу, чтоб такое делать, чтобы ничего не делать. Ему бы сесть и учить, а не вот это вот все. Но это ж Макс… Так что с ним веселья глотнешь. Поверь. Хотя я не понимаю, что девки в нем находят? Он для меня все такой же кучерявый, худой очкарик с полным ртом брекетов, — хмыкает она.

— Ольховский носил очки и брекеты? — я даже игнорирую просьбу Нины, озвученную ранее, стоять без движения. Оборачиваюсь к ней, распахнув от удивления глаза.

Усмехнувшись, Нина откладывает нитку-иголку в сторону, а через мгновение у меня в руках оказывается открытый фотоальбом.

«Максимилиан. 10 лет»

И с фото на меня смотрит лохматый, худощавый кучеряшка в очках для зрения, широко улыбаясь и сверкая железками брекетов. Я даже не верю собственным глазам.

— Максимилиан? — давлюсь смехом, не прекращая рассматривать мальчика на фото.

— Все серьезно. Это его имя по паспорту, — ехидно посмеивается Нина, продолжая возиться за моей спиной со складками на платье.

Максимилиан Ольховский… Мысленно проговариваю это странное сочетание. Жуть! Он действительно Максимилиан? И уголки моих губ теперь не опускаются, потому что просто не могу осознать, что несуразный мальчуган на фото — теперь широкоплечий наглец в татуировках.

Мое сознание подло возвращает мне тот самый момент в примерочной. Горячие ладони Максима ложатся мне на живот и талию, а по затылку и ниже рассевается его теплое дыхание…

Меня словно резко прокручивают на триста шестьдесят, делая ноги ватными, щеки огненными. Я вздрагиваю, сама не желая этого…

— Еще чуть-чуть. Устала уже? — обеспокоенно спрашивает Нина, слегка придержав меня за талию.

— Немного. Просто стою на одном месте… — неожиданно сиплю я, захлопывая альбом.

Почему-то хочется холодненькой воды или вообще… Лучше на воздух…

Да что со мной такое?

***

— Нин, а может…

— Нет.

— Но я не уверена, что…

— Зато я уверена…

— А это не перебор? — с опаской касаюсь тонких ремешков у себя на декольте.