Поцелуй ангела - Алафер Берк

— Правильно. Пойдете с ними в третью?

— Если она свободна, — ответила Элли, следуя за Роганом.

— Я хочу присутствовать.

— Конечно. Как скажете.

У Пола Харта были красноватая кожа и редеющие каштановые волосы; его полное тело отягощали девять-десять лишних килограммов. Он был одет в рубашку, синий джемпер с вырезом под горло и темно-синие широкие брюки. Его жена Мириам надела длинное черное трикотажное платье — то ли из-за траура, то ли потому, что оно почти не мнется в пути. У нее были седоватые — прежде, вероятно, светлые — волосы, чуть прикрывавшие шею. Казалось, ее совершенно не заботит отсутствие макияжа и красные припухшие глаза.

Им, наверное, недавно исполнилось пятьдесят, женаты лет двадцать. Они вошли в третью комнату для собеседований, держась за руки. Даже в самый тяжелый день своей совместной жизни Харты вели себя с достоинством.

Роган всех представил и предложил супругам занять места рядышком. Сам он сел напротив них. Элли и Экелс остались стоять у окна, чтобы не слишком отвлекать своим присутствием.

— Спасибо, что так быстро откликнулись, — поблагодарил Роган. — Мы ждали вас не раньше сегодняшнего вечера.

— Мы сделали несколько звонков по пути в аэропорт, — сказала Мириам. — Один наш приятель общается со знакомым друга гендиректора «Сентениал Уайрлесс». У них есть частный самолет, который нас уже ждал в аэропорту Форт-Уэйна.

— Близкие люди делают для нас все возможное. — Пол сжал руку жены. — По крайней мере в этом нам повезло.

Элли подумала, что на их месте не смогла бы найти повода для радости. Ее всегда поражало, насколько по-разному люди реагируют на несчастья.

— Знаете, вокруг нас возникла целая сеть — люди созваниваются из-за нас, что-то делают, а мы сидим в самолете и пытаемся осознать все это, — продолжала Мириам с таким видом, словно речь шла о бизнесе. — Оказалось, что зять Пола учился вместе с каким-то человеком из аппарата мэрии. Он сделал несколько звонков, и сегодня после обеда мы встречаемся с добровольцами из Фонда Полли Клаас[18]— знаете, просто чтобы помочь нам разобраться в системе и понять, что сейчас нужно делать.

— Это замечательная организация, — сказала Элли, опасаясь, что ее слова могут прозвучать неискренне, в тон ее ощущениям.

— Просто скажите, чем мы можем помочь, — предложил Экелс.

— Вы поможете, — твердо произнес Пол, — если найдете человека, убившего нашу дочь.

Элли поспешно вмешалась, чтобы Экелс, сам того не желая, снова не обидел Хартов.

— Что касается расследования, мы делаем все возможное. Криминалисты и судмедэксперты собрали улики, которые могут оказаться очень важными. Сегодня утром мы получили подробные сведения от подруг вашей дочери. Они очень помогли нам. Благодаря Стефани и Джордан у нас есть точный график всех вчерашних перемещений девушек, и мы проверяем все версии.

— А девочки здесь? — спросил Пол.

— Ушли несколько минут назад, — сказал Роган. — Они часа два работали с нашим художником…

— У вас уже есть подозреваемый? — перебила Мириам, выпрямляясь.

— Слишком рано говорить. Мы знаем лишь о человеке, с которым Челси разговаривала вчера вечером в клубе. Но наш художник хочет поработать с девушками и завтра, поэтому мы вызвали адвоката, чтобы он проводил их в гостиницу.

— Нам нужно, чтобы они на несколько дней задержались в Нью-Йорке, — добавила Элли. — Как только у нас появится подозреваемый, надо будет провести срочное опознание.

Мириам кивнула.

— Я позвоню сегодня их родителям и в университет, объясню, что девочкам пока необходимо остаться здесь. Мы тоже останемся, не важно, сколько времени это займет. Бедняжки, — сказала Мириам дрогнувшим голосом. — Я обещала их родителям, что помогу им с этим справиться.

— Они девочки сильные, — возразил Роган. — Они держатся.

— Я все-таки думаю, что они отчасти винят себя в случившемся, — добавила Элли.

— Не стоит. Знаете, сколько раз я заставала Челси на улице в неположенное время, выясняя при этом, что Стефани тщетно пыталась увести ее домой?

— Наша дочь была не идеальной, но все же замечательной девочкой, — заметил Пол.

Этой фразы было достаточно, чтобы самообладание Мириам рухнуло. Плечи ее задрожали, она судорожно всхлипнула, подавляя рыдания.

— Она была неповторимой, изумительной и замечательной во всем. Но делала что хотела, Пол. Я пыталась объяснить, что Стефани и Джордан не виноваты. Они тут ни при чем.

— Тс-с-с. — Пол обнял жену за плечи. — Что мы еще должны сделать? — тихо спросил он.

— К сожалению, придется попросить вас быть готовыми к вниманию прессы. Репортеры будут задавать вопросы, выпрашивать фотографии Челси, старые ежегодники выпускников. На ее страничку в «МайСпейс» до конца дня заглянут тысячи людей.

— В Фонде Полли Клаас нам тоже так говорили, — подтвердил Пол. — Сразу же. Они от нашего имени свяжутся с этой компанией и попросят убрать эту страничку.

— Хорошо, — похвалила Элли. — Они помогут вам отбиться от прессы. Кроме того, вы можете ссылаться на отдел внешней информации Полицейского управления Нью-Йорка.

— Что еще? — спросил Пол.

Роган деликатно кашлянул.

— Когда будете готовы, нужно провести официальную идентификацию тела.

Мириам снова громко всхлипнула, но Пол выдержал это стоически.

— Мы готовы. Я сам, — сказал он жене. — Тебе не нужно это видеть.

— Я могу отвезти вас в судмедэкспертизу, — предложил Экелс, — а детективы Роган и Хэтчер продолжат расследование.

Харты пробормотали слова благодарности и поднялись. Проходя мимо Элли, Мириам Харт обернулась и посмотрела ей в лицо припухшими красными глазами, полными мольбы.

— Челси была не просто пьяной девчонкой в ночном клубе. Она была моим ребенком.

— Я знаю, — сказала Элли, тоже глядя ей в глаза. — Она любила «Грозовой перевал» и своего бульдога. Блистала на сцене и могла лететь, как ветер. Была хорошей подругой. Она объединяла своих друзей и умела рассмешить их, несмотря ни на что.

Слеза скатилась по щеке Мириам, и она беззвучно шепнула:

— Спасибо.

Расстояние между 13-м участком и районом Мясного рынка составляло около трех километров, но в культурном отношении их разделяло полмира. Краткая поездка от 20-х восточных улиц Манхэттена до самых дальних 10-х западных представляла собой впечатляющий переход от однотипных и весьма характерных высоток Стайвесант-тауна к месту, ставшему в последние годы самым привлекательным.