Любовь неукротимая - Хизер Сноу

– Икра болит? Сильно?

Пенелопа резко кивнула, покусывая губу. Габриэль опустил ее на землю и встал перед ней на колени. Не церемонясь, он приподнял полы ее юбки до уровня колен, чтобы осмотреть травму. Его прикосновения вызвали новую вспышку боли, но Пенелопа сдержала стон.

– Дыши, Пен, – сказал Габриэль, поймав ее взгляд. – Дыши ртом, вот так. – Он сделал несколько быстрых и резких вдохов.

Пенелопа повиновалась.

– Вот так, – одобряюще прошептал он. – Сконцентрируйся на дыхании.

– Я… пытаюсь! – тяжело дыша, простонала она, но боль не отпускала.

Габриэль начал осторожно массировать ногу. Пенелопа вскрикнула, запрокинув голову. Боль в какой-то момент показалась настолько сильной, что Пен подумала, что не вынесет этого. Но вдруг стало легче. Совсем чуть-чуть. Габриэль продолжал массаж, сжимая и потирая икру, и вскоре боль начала утихать.

Пенелопа расслабилась, наконец глубоко вздохнув. Боль отступала, сменившись совершенно другими чувствами. Знакомыми и чужими одновременно. И очень приятными.

Пен слегка дернула больной ногой.

– Теперь намного лучше, – пробормотала она, и Габриэль аккуратно положил ногу, опустив подол юбки. Пенелопа взглянула на Картера, боясь, что он видел слишком многое, однако тот деликатно отвернулся.

Габриэль поднялся на ноги и протянул руки своей подопечной.

– Позволь помочь тебе встать.

Она взглянула на его длинные сильные пальцы, затянутые в перчатки из нежнейшей кожи. Эти руки излечили, спасли ее. Сердце дрогнуло. Нельзя позволить ему снова ее касаться. Однако Пенелопа сомневалась, что сможет встать сама. И поэтому приняла его помощь.

Это была ошибка. Даже через перчатки – свои и его – она ощутила тепло этих рук, что не смогло не вызвать волнения. Словно от сильнейшего удара все мысли в голове перемешались.

Габриэль одним легким рывком поднял Пенелопу. Она встала, опираясь на левую ногу, и осторожно опустила на землю палец больной ноги. Однако резко подняла ее.

– Что ты чувствуешь? – спросил Габриэль.

– Нога дрожит, как травинка на ветру, – ответила Пенелопа. Она испугалась, что жуткая боль вновь вернется. Но нога лишь слегка ныла. – Мне очень страшно, что вновь станет жутко больно.

Габриэль понимающе кивнул.

– Должно быть, ты потянула мышцу. Постарайся хотя бы выпрямить ногу. Пока тебе лучше не ходить.

Руки Габриэля скользнули вниз, и он попытался поднять ее. У Пенелопы перехватило дыхание. В панике она начала отталкиваться, стараясь вырваться из рук Габриэля. Она едва не выскользнула, но он удержал строптивицу, и она сжалась, выставив руки вперед и изо всех сил пытаясь сохранить хоть какое-нибудь пространство между их телами.

– Что ты делаешь?

Габриэль недовольно сжал губы:

– Хочу отнести тебя в поместье, разумеется.

Нет. Она этого не вынесет. Пенелопа задрожала, понимая, что давно дремавшие чувства внезапно проснулись и грозили завладеть ею целиком.

– Какая чушь, – покачиваясь на одной ноге, возразила она.

Пенелопа взглянула на тропинку. Она помнила, что отсюда до дома – добрая четверть мили. Дьявол! С больной ногой проделать такой путь для нее – сущий ад.

– Я могу дойти сама, – все же настаивала она.

Габриэль ничего не ответил, лишь иронично улыбнулся.

– Ну ладно! – сдалась Пенелопа. Хотя ей и требовалась его помощь, она старалась максимально увеличить пространство между ними. – Но необязательно меня нести. – Она взглянула на Картера. – Вы двое можете просто поддерживать меня под руки. Так дорога займет больше времени, но я все же смогу…

В этот самый момент погода, грозившаяся дождем весь день, испортилась окончательно. Начался ливень, и лицо Габриэля исказила гримаса раздражения. Вода быстрыми струями скатывалась с его подбородка. Он резко метнулся к Пенелопе.

– Габриэль! – сопротивлялась гордая леди, выставив руки вперед. – Если уж нести меня так необходимо, то пусть это сделает Картер. – Она взглянула на сопровождающего, но тот неодобрительно нахмурился. Понятное дело! Из-за прихоти взбалмошной особы ему приходится торчать здесь, на холоде, под дождем, вместо того чтобы сидеть в тепле. Но все же уж лучше озлобленный служитель, чем Габриэль. – Он… он сильнее.

Габриэль закатил глаза. Без промедления он обхватил Пенелопу за колени и плечи и поднял. Она не успела и пикнуть, как он уже крепко прижимал ее к груди и нес в Викеринг-плейс.

– Это просто смешно, – ворчала Пенелопа.

Габриэль сохранял молчание. Дождь ручьями струился с его лица, но джентльмена, казалось, это совершенно не тревожило. Пенелопа понимала, что, как солдат, он привык без жалоб преодолевать трудности, несмотря на самые ужасные погодные условия. Пенелопе казалось, что, даже если она начнет изо всех сил ругаться на него и требовать отпустить себя, он ее просто проигнорирует.

Что ж, придется смириться со своей участью. Стиснутая в руках Габриэля, Пенелопа чувствовала себя маленьким ребенком, и возникшее ощущение потери контроля над ситуацией ей совсем не нравилось. Она уперлась рукой в его плечо и чуть подтянулась, стараясь устроиться поудобнее. Габриэль не стал возражать и молча шагал дальше. Ладонь Пенелопы лежала на его груди, где сильно и ритмично колотилось сердце.

Сама же Пенелопа превратилась в ком нервов. Сторона тела, которой она прижималась к Габриэлю, неистово горела. С каждым очередным шагом его мышцы словно сдавливали ее, лишая возможности пошевелиться и даже вздохнуть. Другая же сторона онемела от ветра и ледяного дождя. Такие контрастные ощущения начинали сводить Пенелопу с ума.

Габриэль обхватил ее руками, насколько возможно, и Пенелопа, несмотря ни на что, почувствовала себя защищенной.

– Почти пришли, Пен.

Она взглянула на поместье. Внушительных размеров здание едва просматривалось сквозь туман, который, однако, постепенно рассеивался. Все же путь предстоял не такой уж близкий. А Пенелопа тем временем все отчетливее ощущала, как в ее душе зарождаются новые, знакомые и чужие одновременно чувства. Господи, да что же с ней творится? Неужели такова ее судьба – связывать жизнь с мужчинами без будущего? Сначала Майкл, а теперь и Габриэль. А между ними – никого.

Пенелопа глубоко вздохнула. Нужно взять себя в руки. Немедленно. Ведь как поступают с непрошеными гостями? То же касается и незваных чувств.

Пенелопа задумалась. Возможно, она просто слишком долго сдерживала свои душевные порывы. Вероятно, ее нынешние ощущения – это спонтанный всплеск подавленных страхов и нездоровых мыслей. Поэтому она должна храбро встретить внезапно возникшее влечение и разнести его в пух и прах.

Пенелопа искоса разглядывала профиль Габриэля. Его лицо за два года заметно осунулось. И сам он сильно похудел, однако его плечи сейчас почему-то казались шире. Его прежде красивые длинные волосы теперь коротко острижены. Пенелопа могла бы охарактеризовать его внешность как строгую и слишком простую.