Герои млечного пути - Сурен Цормудян

— И с кем они могут сравниться по своей жестокости? — улыбнулся полковник. Он явно знал ответ.

— По своей жестокости они могут сравниться только с людьми.

— Занятно.

— Поодиночке они очень трусливы. У них даже тембр голоса меняется. Но когда они в стае… В общем, они как шакалы. Недаром их так называют, — продолжал Симон. — Впрочем, они даже похожи на шакалов… Прямоходящих…

— Верно ли, что военный устав спейсарской армии предписывает не брать фенфирийцев в плен? — поинтересовался молчавший все это время Ермак.

— Военный устав Спейсара предписывает это в отношении всех представителей нечеловеческой расы. Не забывай, что там царит оголтелый расизм, — ответил киномагнат.

— А как поступали вы? — спросил Калашников.

— Я однажды спас группу воронов. Не дал своим бойцам расстрелять их, а впоследствии отпустил. Вороны гуманнее многих людей. Они благородная и сильная духом раса.

— Молодец, — удовлетворенно хмыкнул полковник. — Итак, фенфирийцы демонстрируют приверженность меморандуму Союза прогрессивных цивилизаций, а на деле продолжают тайную борьбу за господство в космосе. Им выгодна нестабильность на периферии Контактики. Так они смогут под видом миротворчества забрать контроль в свои руки и объявить ближайшие к ним районы, включая Зети, зоной ответственности их космического флота. Они не хотят мириться с превосходством человека в космосе и потому подкармливают любые возможные конфликты. Вы отправитесь на Зети и войдете в контакт с местными власть имущими. Вы ведь официальное лицо. Знаменитость. Для них это будет большая честь. Нас интересует в первую очередь канцлер. Наши аналитики полагают, что именно он связан с фенфирийскими спецслужбами. Более того — он, вероятно, связан и с тайной организацией землян «Золотая элита».

— Это еще кто такие?

— В свое время узнаете. Итак, вы знакомитесь с Зоренсоном. Вы богатая и известная на Земле личность. Вы эксцентричны, как все богачи. Даже если это и не так, вы должны притвориться. Подарите любезному канцлеру пару ваших роботов, партию которых привезете для презентации. Он останется доволен. У вас должна состояться доверительная беседа. Поведайте ему, что вас гнетет царящий на Земле строй, дающий практически всем равные права и возможности, в том числе и за счет тех, кто гораздо богаче окружающей серой массы. Вам кажется, что есть люди, достойные большего. Убедите его, что верите в право одних управлять и владеть, тогда как другие способны лишь слушать и повиноваться. Есть избранные люди-гении, а есть бессознательное человеческое стадо. Все, что вам нужно сделать, это стать одним из НИХ, членом «Золотой элиты». Грядут большие потрясения. Мы должны владеть ситуацией во имя справедливости.

— Но ведь остается раса «Светлых сил», которая прекратила мировую войну на Земле сто лет назад. Они и сейчас вмешаются, — развел руками Симон. — К чему вся эта суета?

— «Светлые силы»… — Владимир Александрович усмехнулся и, покачав головой, стал расхаживать по кабинету. — До каких пор мы будем полагаться на них? Мы ведь и сами кое на что способны. К тому же вы многого не знаете. Но об этом позже. Итак, Симон, вы согласны?

— Насколько я понимаю, выбора у меня нет. Так?

— Отчего же, есть. Можете отказаться. Тогда мы сотрем вашу память о сегодняшнем дне, и вы свободны на все четыре стороны.

— Ну уж нет! — Ди Рэйв вскочил. — В моей башке вы копаться не будете! — Он снова сел.

— Значит, второй вариант? Вы согласны?

— Да, черт возьми. — Киномагнат потер лоб и вздохнул, опустив голову.

— Что вы так сокрушаетесь? Если вы патриот и стопроцентный гражданин, сия миссия не должна быть вам в тягость. Напротив, это большая честь и привилегия — работать с нами.

— Неужели нельзя было просто попросить меня об этом? — Киномагнат уставился на полковника.

— Именно это я и сделал. Просто попросил. Я ведь не заставляю. — Калашников усмехнулся.

— Издеваетесь?

— Нисколько. Издеваемся мы в другом месте. Ну, будет вам расстраиваться, в самом деле. Вы еще спасибо скажете за то, что я помог скрасить вашу жизнь вещами важными и увлекательными. Да, кстати, познакомьтесь, — полковник указал на Романа, — бизнесмен из Италии Винсент Торетто.

Симон вопросительно уставился на друга, тот ответно воззрился на своего начальника…

— То есть? — вымолвил Ермак.

— Ты же оперативный сотрудник. Вот тебе реальное дело. А то засиделся совсем в Москве. Заодно будешь курировать нашего нового коллегу, — произнес Калашников, кивая на Ди Рэйва.

— Я что, тоже лечу? — В голосе Романа звучало явное недовольство.

— Дошло наконец. Конечно.

— А нам оружие дадут? — поинтересовался Симон.

— Зачем это? — Полковник изобразил удивление.

— Мы же на задание летим. Дадут? — не унимался киномагнат.

— На задание, а не на войну. Никакого оружия. Вы насмотрелись фильмов про шпионов. У нас работа в основном аналитическая, что, кстати, соответствует вашему складу ума. Так что никаких погонь, слежек и перестрелок. Дерзайте.

— Ну хотя бы… — Симон прищурился, но договорить не успел. Полковник угадал его мысль и, показав кулак, произнес:

— Хватит уже шуток про автомат Калашникова. Ступайте. Готовьтесь к завтрашнему полету. Дополнительные инструкции получите от Романа. И поменьше афишируйте там, что вы знакомы. Все.

Ди Рэйв повернулся к своему другу:

— Ты хоть пару слов по-итальянски знаешь?

— Действительно! Я ведь не владею языком! — Это Роман — полковнику…

— Не ищи нелепых отговорок, — Калашников строго глянул на подчиненного, — ты говоришь на общем галакте, а этого достаточно. И точка.

* * *

Симон неспешно прохаживался по парковой аллее у подножия мемориала Победы на Поклонной горе. Похмелье сменилось дискомфортом иного рода. Ситуация угнетала его. Он действительно был готов исполнить долг патриота, но при таких обстоятельствах чувствовал себя подневольным кнехтом, как там, на Спейсаре. Ему было обидно, что он привлечен к важной миссии не по доброй воле, а при помощи хитроумной ловушки, которую подготовила главная спецслужба его родной страны. Ди Рэйв нисколько не сомневался, что скандал в ночном баре «Афродита» был подстроен, а значит, лучшие друзья, Роман и Алекс, просто сдали его интригану Калашникову. Симон был слишком недоверчив и подозрителен, чтобы не считаться с таким вариантом.

Да, обошлись с ним скверно. Ему не дали шанса проявить инициативу в защите интересов Родины. А может, эти интересы касались и всей планеты. Его грубо завербовали и наплевали в душу. Но зачем? У киномагната сжались кулаки. Злоба переполняла его. Он уже час бродил по Москве, и все это время мысли носились у него в голове, подобно пчелиному рою. Интересно еще было, о чем Калашников беседует с Романом, которому велел остаться в кабинете.