Поцелуй над пропастью - Айрис Джоансен

— И оказался в итоге в северокорейской тюрьме. — Кэтрин покачала головой. — Послушай, судя по тому, что ты говоришь, это совсем другой человек. Ты не могла ошибиться? Сама же сказала, что видела его только пару раз.

— Да, всего лишь дважды. Сначала он пришел навестить меня через несколько месяцев после того, как Джон поступил на службу. А потом… потом уже после рождения Бонни. — А если она и впрямь ошибается? Ей было тогда шестнадцать, а в таком возрасте многое видишь по-другому. Кем она была? Девчонкой. Забеременевшей и отчаянно пытавшейся пережить тяжелые месяцы и как-то двигаться дальше.

— Внизу какой-то мужчина. Хочет поговорить с тобой, — сообщила Роза, когда Ева открыла дверь. — Сидит на лавочке во дворе. Приятный, вежливый. Сказал, что поднялся бы сам, но у него болит спина. — Кто такой? — спросила Ева. Времени на разговоры не было — скоро на работу, а у нее еще невыполненное задание по английскому. — Предлагает что-то купить?

Роза наморщила лоб.

— Нет. Да и не похож он на торговца, не прилизанный. А как зовут, я не спросила. Знаешь, кого-то он мне напомнил…

— Уже хорошо. — Ева вышла на площадку и стала спускаться по лестнице. — Послушай, мы же договорились, что сегодня утром ты будешь заниматься со мной, а не сидеть с малышом на скамейке.

— Но ведь Мануэлю нужен свежий воздух. И солнце.

— А тебе нужен диплом. И ты его получишь. Так что жду завтра утром.

— Ладно. — Роза недовольно поморщилась. — Только не строй из себя босса. Раньше ты такой не была.

— Была. Просто раньше у меня времени было меньше, чтобы с тобой заниматься. — Ева оглянулась. — А теперь есть.

Подруга смотрела на нее сверху вниз, облокотясь на перила.

— Твой малыш на свет с хлыстом в руке появится.

Ева усмехнулась.

— Тогда мы будем гонять тебя вдвоем.

Все еще улыбаясь, она сошла с последней ступеньки, открыла дверь и посмотрела на сидевшего на скамейке мужчину.

— Здравствуйте, я — Ева Дункан. Чем могу… — Она не договорила. «Кого-то он мне напоминает»…

Худощавый. Лет пятидесяти или около того. Редкие седеющие волосы. Кожа смуглая. Темные глаза.

Глаза Джона Галло.

— Здравствуйте. Я — Тед Даннер. — Мужчина с видимым усилием поднялся. — Извините, что заставил вас спускаться, но эти лестничные пролеты выше моих сил. Джон, наверно, упоминал, что у меня проблемы со спиной.

— Вы — его дядя. — Ева нервно облизала губы. — Да, он говорил, что вас ранило.

— Я так и подумал, что он расскажет. Мы были близкими друзьями. — Тед Даннер мягко улыбнулся. — Джон для меня все равно что сын. Он — хороший парень.

— Зачем вы пришли?

— Джон попросил.

Еще один сюрприз.

— Что?

— Вообще-то он просил меня присматривать за вами, пока его здесь нет. Сказал, чтобы я к вам не приближался, что вам это не понравится.

— Но вы все-таки пришли.

— Я долго держался в стороне, но сейчас мне нужно поговорить с вами. — Он скользнул взглядом по ее свободному платью. — Недели три назад я увидел вас на улице и… был удивлен. Вы сейчас…

— На девятом месяце.

— Его ребенок? Джона?

— Нет. Мой.

— Но его отец — Джон?

Ева кивнула.

— Да. Но только вам беспокоиться не из-за чего. Записывать Джона в отцы я не собираюсь. — Она помолчала. — И предпочла бы, чтобы он вообще ничего об этом не знал. Согласитесь, так лучше. Вы ведь хотели, чтобы он сделал карьеру в армии? Ребенок будет только мешать. Не говорите ему ничего.

Тед Даннер покачал головой.

— Бедняжка. Вы совсем одна.

— Ничего подобного. У меня все отлично. Так что ничего ему не говорите.

— В данный момент другого варианта у меня просто нет. Я не могу написать Джону, потому что не знаю, где он.

Несколько секунд Ева молчала, ошеломленная этим известием.

— Что? — спросила она наконец, едва шевеля онемевшими губами.

— Видите ли, сразу после подготовительного курса и школы рейнджеров его отправили куда-то далеко, за границу. Первая весточка пришла из Токио, потом — ничего.

— Но… но это же бессмыслица. Вы должны узнать, где он. Вы ведь и сами военный.

— Узнать можно, но только при условии, что Джон не вызвался добровольцем участвовать в какой-нибудь спецоперации. Парень он умный, ловкий, честолюбивый, и выполнение особого задания — верный путь подняться на ступеньку выше.

— Вы бы так и поступили, — вздохнула Ева.

— Да, раньше я так себе и говорил. — Он покачал головой. — Но когда то же самое делает другой человек, об этом думаешь иначе. — Голос у него дрогнул: — Я люблю Джона.

Ева и сама это видела. Глаза у Теда Даннера повлажнели, а последние фразы дались с трудом.

— Но наверняка вы ничего не знаете, так? Уверена, с ним все будет в порядке.

Он кивнул.

— Со мной самим похожее пару раз случалось. И что в результате? Больная спина, и ничего больше. В последнее время я много молюсь. — Он помолчал. — Подумал, что если у вас когда-нибудь появится такое желание…

Ошеломленная известием, Ева даже не знала, что чувствует. Поверить в то, что Джону Галло, такому сильному и смелому, угрожает серьезная опасность, было невозможно.

— Уверена, все будет хорошо, — повторила Ева, не найдя других слов.

— Я просто решил, что вам нужно знать. А вот волноваться сильно не надо. Вам это вредно. — Он повернулся и направился к калитке. — Если понадобится что-то, дайте знать. Чем смогу, помогу. Джон хотел бы, чтобы я поддерживал вас.

— Вам и своих проблем хватает. И ваш племянник хотел бы, чтобы вы заботились о себе.

— Вы — хорошая девушка, — негромко сказал он. — Теперь я понимаю, что привлекло к вам Джона.

Бедняга, думала Ева, глядя, как Тед Даннер медленно бредет по улице. Никого, кроме Джона, у него, похоже, не было, и случившееся явно его обеспокоило. Но тревожится он понапрасну. То, что от Джона нет известий, ничего еще не значит. Он ведь сильный, крепкий, ловкий. Убить такого нелегко. Нет-нет, об этом нечего даже и думать.

Но, может быть, даже если она не верит в то, что Джону Галло угрожает реальная опасность, ей все же стоит помолиться за отца своего ребенка.

Потрясенная и озадаченная, Ева смотрела на рисунок, созданный ею по описанию Кэтрин, и, словно не веря собственным глазам, недоверчиво качала головой. Наверное, она ошиблась. Невозможно представить, чтобы тот мягкий, внимательный, больной мужчина был жестоким, беспощадным убийцей. — Он… старше. Это понятно, так и должно быть. Но все остальное, кроме внешности… Даннер, насколько я помню, был почти инвалидом. Мне он показался внимательным и заботливым. Он не мог быть убийцей.