Возвращаться - плохая примета - Галина Львовна Романова

– Что именно?

Она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться со злым ехидством.

Странно?! А где раньше глаза были, уважаемый? Она говорила всем и каждому и так же вот пальцем тыкала в несостыковки и факты, за уши притянутые.

– Как вот он мог завалить один сразу столько человек? – проговорил задумчиво Сергей Иванович. – Они что, сидели и ждали, пока он их станет ножом фигурно тыкать? Странно!

– Угу, – кивнула Арина, колупнув ногтем ремешок сумочки.

– В крови ничего у них обнаружено не было, ни алкоголя, ни других каких психотропных средств.

– Угу! – снова кивнула она и впилась в ремешок сумочки всей пятерней.

– Как он смог-то… один? – крякнул досадливо Сячинов и глянул на нее виновато. – Ты ведь говорила тогда, что не мог он один такое действо провернуть. Папаша семейства-то…

– Там отчим был, – поправила его Арина.

– Пускай! Но ведь здоровый был мужик, как он позволил такое?! Если его убили первым, то бабы бы крик подняли. Спали? Как надо спать-то, чтобы не услыхать такое?!

– А я говорила! – не выдержала она все же и выпалила: – Что с этим убийством не все так просто! Что либо действовала группа лиц, либо… Либо… Ну, я не знаю, черт побери! Не мог же он их вызывать всех по очереди в комнату, где убивал?! Не мог! Потому что убил всех в разных местах. Но и при этом… Родители-то вдвоем в кровати лежали.

– Что тогда? – Сячинов глянул на нее с тоскливой маетой, подпер кулаком подбородок. – Тогда их было двое, трое, так? И пока Ветров сидит, они решили еще одну даму убить подобным образом, чтобы подозрения с него снять? Не получается. Убежал он за неделю до убийства Митиной этой. Мог успеть добраться? Мог… А мог и не успеть. А чего ее убивать? Что она ему сделала? Может, убил, чтобы твое внимание привлечь?

– Простите меня, Сергей Иванович, но это бред. – Арина решительно встала, провела ладонями по бокам, поправляя подол, взяла со стола сумочку. – Убивать для того, чтобы привлекать мое внимание? Глупо! Достаточно было поговорить со мной. Поймать меня на пробежке и…

Она поежилась, вспомнив неприятное утреннее ощущение слежки и окурки по периметру. Кто это мог быть? Ветров? Зачем он там? Явился за советом? Или узнал, что Митину убили? Мысль о том, что это он мог убить, Арина настойчиво гнала прочь. Простой деревенский парень, отсидевший срок за кражу скота, не способен на такое изощренное злодейство.

Во всяком случае, ей очень хотелось в это верить, очень. Иначе она ничего в этой жизни и людях не понимает, ничего. А пора бы уже научиться понимать.

– Да погоди ты. Не спеши, – переполошился Сячинов, с места выбрался и бросился к двери. Перегораживая ей путь. – Скажи хоть!

– Что? – Арина решительно шагнула в его сторону, сумочку локтем прижала к боку.

– Хоть что-нибудь скажи. Что вообще думаешь по этому поводу, а, Аринка? – Сячинов даже сумел улыбнуться, неприятно и заискивающе.

– Мотив, Сергей Иванович. Для такого страшного злодейства нужен мотив. И весьма веский. У Ветрова его не было тогда, нет и теперь, если, конечно же, он не конченый идиот.

– Экспертиза доказала обратное, – напомнил он ей.

– Да, экспертиза определила его вменяемым. Поэтому… Я считала и считаю его непричастным к этой серии убийств.

– Чур на тебя, чур!!! – замахал руками Сячинов в неподдельном испуге. – Какая серия, Воробьева?! О чем ты?! Месть, скорее… Неразделенная любовь… Тайна какая-нибудь… Ребята сейчас прорабатывают контакты погибшей Митиной и…

– А я слышала, что ее мужа арестовали по подозрению в ее убийстве, – фыркнула она, еле удержалась, чтобы не вышло с презрением. И замотала недоуменно головой, тронув кончиками пальцев висок. – Это же вообще… Ну ни в какие ворота!

– У него нет алиби. И газеты у него в доме нашли с описанием того самого страшного злодейства, – сгорбился, огрызнувшись, Сячинов и пошел от двери к окну. – Мало ли, мы все должны проработать. Может, он газет начитался и решил стать подражателем.

– Голливуд отдыхает! – Арина со вздохом взялась за ручку двери. Хотела уйти без последнего слова, да не удержалась: – Я считала и считаю до сих пор, что тогда не все контакты погибшей семьи были выявлены. Что-то осталось за кадром. И теперь, после побега Ветрова… Кстати, о побеге! Не смог ли спровоцировать убийство Митиной его побег? Может, настоящий убийца, узнав, что Ветров сбежал, начал подчищать следы?

– А чего снова так резать-то? – недоверчиво покосился на нее Сячинов.

– А чтобы снова на Ветрова подумали. Он же не за решеткой теперь. Хотели совета, Сергей Иванович? Получайте! – Она чуть приоткрыла дверь, намереваясь после этих слов сразу выскользнуть наружу, а то точно останется здесь на полный рабочий день, а она Сашке так и не позвонила, и он теперь может за нее волноваться. – Выясните, не была ли погибшая Митина знакома с кем-то из членов ранее погибшей семьи. Не была ли она знакома с Ветровым? Или с людьми, которые его знали?

– Умная очень, да?! – заорал ей в спину Сячинов, но зря старался, дверь за Ариной уже закрылась, тогда он уже для себя сказал с болезненной гримасой: – Умная… Все они умные!

Он понимал, что молол при Воробьевой, по большому счету, ерунду. И не думал он вовсе, что Митину убили ради того, чтобы внимание Воробьевой привлечь. Это он так, чтобы побесить ее, раззадорить, так сказать. Может, озлилась бы да и помогла в этом тухлом деле.

Ох, и гаденькое дельце, ох, и гниленькое! Как бы с кресла не слететь и за прежнее расследование, содеянное в срок, и за это, которое продвигается ни шатко ни валко.

Воробьева раскомандовалась тут: контакты, говорит, ищите! А они что, не ищут? Еще как, если верить отчетам подчиненных. А толку? Скрытной была, тихой, незаметной Митина эта. На прежнем месте работы никто толком о ней ничего сказать не может. Плечами пожимают и тут же начинают ее деловые качества расхваливать. А что им с ее деловых качеств? Муж бывший, хоть и гонял при совместной жизни девушку, теперь впал в сильную тоску, все время плачет и раскаивается, что оставил ее одну. Время пока есть его подержать, а дальше что?

Сячинов открыл маленькую узкую дверку в углу кабинета за стеллажами. Там, в тесной комнатке размером два на метр тридцать, у него был умывальник с зеркалом, стул возле него и вешалка, на которой висело полотенце и гражданская одежда на всякий случай.

И вот, он считал, случай тот настал. Сейчас, когда его молодая, способная во всех отношениях жена думает, что он на работе, он переоденется и тихо смоется с работы. До дома ему доехать десять минут. Еще столько же потребуется, чтобы собрать ей ее вещи и выставить вон.

Сергей Иванович с сожалением глянул на себя в зеркало. Темный свитер под горло еще сильнее оттенил его нездоровый вид. И даже тонкая светлая куртка не помогла, он все равно выглядел изможденным, болезненным и старым. Такому не место рядом с молодой вертихвосткой.