Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - Рэйвин Коннелл

В большинстве работ приложения ролевых понятий к гендеру имеют иной характер. Их основная идея состоит в том, что быть мужчиной или женщиной означает выполнение главной роли, характерной для данного пола. Соответственно, в данном контексте всегда обсуждаются две половые роли – мужская роль и женская роль, иногда называемые маскулинной и фемининной, и т. п.

Такой путь рассуждений о гендере привлекателен в нескольких отношениях. Во-первых, он дает возможность отойти от биологических интерпретаций различий между полами и сделать акцент на том, что поведение мужчин и женщин различно, так как оно соответствует разным социальным ожиданиям. Наиболее плодотворные исследования, выросшие из идеи роли, рассматривают, каким образом эти ожидания определяются в средствах массовой информации. Ограниченность образа женщины в СМИ поразительна. В 1960-х годах об этом говорила Бетти Фридан, которая охарактеризовала эту особенность репрезентации женщин как часть мистики женственности. Впоследствии ее соображения подтвердились многочисленными исследованиями, посвященными СМИ.

Во-вторых, теория половых ролей связывает социальную структуру с формированием личности, а это является важной и трудной теоретической задачей. Сторонники общей теории ролей, такие как Ральф Дарендорф, утверждают, что понятие роли «находится на границе социологии и психологии». Точнее, это понятие позволяет применить простой подход к описанию включения индивидов в общественные отношения. Основная мысль здесь состоит в том, что это включение происходит путем усвоения роли, социализации или интериоризации. Таким образом, женский характер формируется путем социализации в фемининную роль, а мужской характер соответственно – в маскулинную роль, отклонения же возникают из-за какой-либо неудачи в социализации.

Этот ход рассуждений приводит к интересу к людям и институтам, ответственным за обучение, так называемым агентам социализации. Это мать, семья, учителя, сверстники, СМИ. Другой большой блок исследований, выросших из теории половых ролей, посвящен разному отношению к мальчикам и девочкам со стороны агентов социализации, способам, которыми модели фемининности и маскулинности передаются детям, и (в редких случаях) – результатам смешения моделей социализации. В наиболее сложных вариантах теории половых ролей, типа концепции Толкотта Парсонса, социализация связывается с психоаналитическими идеями о структурировании бессознательного. Однако обычно теория половых ролей рассматривается как альтернатива психодинамическим объяснениям, подобным концепции Фрейда, и внимание в ней полностью сосредоточено на внешних открытых факторах и внешнем открытом поведении.

В-третьих, в теории половых ролей предлагаются принципы политики реформ. Если подчиненное положение женщины является главным образом следствием ролевых ожиданий, согласно которым она определяется как помощник и лицо подчиненное, а ее характер – как пассивный или экспрессивный (а не инструментальный), тогда путь к прогрессу состоит в том, чтобы изменить эти ожидания. Современный феминизм потратил много энергии именно на это: на разработку антисексистских школьных программ, разработку и принятие антидискриминационных законов, развитие политики равных возможностей на рынке труда и кампании позитивного действия (affirmative action). Как ни широка территория либерального феминизма, все это выходит за рамки заложенной в классическом либерализме сосредоточенности на индивиде, поскольку концепция половых ролей указывает на коллективное измерение социальной стереотипизации. Алисон Зиллер (A. Ziller), директор Отдела по равным возможностям в сфере занятости при правительстве Нового Южного Уэльса, заметила:

Описанные выше положительные аспекты теории половых ролей очень значимы. Ее следует считать серьезной теорией внутренних факторов формирования гендерных отношений не просто потому, что ей посвящена обширная литература. И все же достоинства этой теории сопряжены с весьма серьезными концептуальными проблемами.

Проблемы начинаются с того, что многие теоретики, работающие в рамках концепции половых ролей, считают самой сильной своей стороной то, что они делают акцент на социальном через понятие ожиданий. Ролевая теория часто понимается психологами как форма социального детерминизма, сосредоточенная на том, каким образом индивиды попадаются в ловушку стереотипов. Стереотипные межличностные ожидания действительно являются социальными фактами. Согласно ролевой теории, они эффективны потому, что подчинение им вознаграждается, а отход от них наказывается другими людьми. На жаргоне теории ролей это означает, что выполнение роли санкционируется теми, кто занимает противоположную позицию. Маленького мальчика хвалят за настойчивость, высмеивают, если он ведет себя как девчонка и т. д. Но почему санкции осуществляются другой стороной? Это нельзя объяснить ее ролевыми ожиданиями: если так, то ролевая теория сводится к бесконечной регрессии. Уже с первых шагов она обращается к проблеме индивидуальной воли и индивидуального действия, вращаясь вокруг выбора о применении санкций. Как это ни парадоксально, но социальное измерение ролевой теории, таким образом, растворяется в волюнтаризме, в общей предпосылке о том, что люди делают выбор в пользу поддержки существующих обычаев.

Поэтому в конечном счете ролевая теория оказывается отнюдь не социальной теорией. Она останавливается перед той проблемой, с которой социальная теория должна логически начинаться, – проблемой соотношения между индивидуальным действием (agency) отдельного человека и социальной структурой. Но ролевая теория избегает этой проблемы, растворяя структуру в индивидуальном действии. Вследствие этого недостающий элемент структуры скрыто восполняется биологической категорией пола. Сами термины женская роль и мужская роль, привязывающие биологический термин к драматургическому, выдвигают идею о том, что происходит. Лежащий в их основании образ – это инвариантная биологическая база и гибкая социальная надстройка. Поэтому обсуждение половых ролей постоянно скатывается к обсуждению различий между полами. При анализе половых ролей всегда встают имплицитные вопросы: какая конкретно надстройка была создана при таких-то и таких-то обстоятельствах и насколько через нее еще «просвечивает» биологическая дихотомия?

Таким образом, результатом применения ролевого подхода является абстрактное представление о различиях между полами и между ситуациями, в которых они находятся, а не конкретное объяснение отношений между ними. Сюзанна Францвей и Ян Лоуи, критикуя теорию половых ролей в феминизме, указывают, что она сосредоточена на аттитюдах и упускает реалии, относительно которых формируются эти аттитюды. А политический эффект теории должен состоять в том, чтобы высветить факторы, порождающие искусственно жесткое различение женщин и мужчин, и уменьшить экономическую, домашнюю и политическую власть мужчин над женщинами.

Как отмечали некоторые критики, мы не говорим о расовых ролях и классовых ролях, потому что проявления власти в этих областях социальной жизни более очевидны для социологов. Что касается половых ролей, то лежащая в их основе биологическая дихотомия, по-видимому, убедила многих теоретиков в том, что здесь нет властных отношений вообще. Женская и мужская роли молчаливо признаются равными. Конечно, они считаются разными по содержанию, но взаимно зависят друг от друга (являются взаимодополняющими), состоят из одинаковых ингредиентов и – в глазах либералов середины 1970-х годов, авторов самых значимых работ по мужской роли – одинаково репрессивны по отношению ко всем человеческим существам.