Токио и плантации жемчуга - Елена Мищенко

Если бы архитектор Мейер уделил немного времени социальному анализу, ему стало бы ясно, что приемка и заселение этих домов может производиться только после их полного окончания, даже если потребуется пригласить многочисленных интерьер-дизайнеров в соответствии с капризами заказчиков. Пока что заказчики покидают дом и втягивают всех жильцов и проектантов в бесконечные судебные процессы.

Самыми престижными профессиями в Америке являются кино– и шоу-бизнес, спорт, крупный бизнес, медицина и юриспруденция. Инженерным профессиям, к которым так всегда рвались наши соотечественники, и ради которых мы шли в вузы, здесь в средствах массовой информации вообще не уделяют внимания.

Но правят Америкой две силы: автомобили и юристы. Моды на автомобили меняются так же быстро, как и на одежду. Реклама вас преследует всюду. Началась бурная кампания на большие автомобили – SUV. Граждане начали стремительно приобретать их. Как только население насытилось этими огромными монстрами, на которых уже ездили и старики, и хрупкие девочки, началась новая волна агитации на автомобильном рынке. «Зачем вам SUV, которые сжирают огромное количество бензина и которые менее устойчивы на дорогах, покупайте лучше обычные легковые автомобили». И, покорное рекламе население, бросается продавать за полцены свои танки и лихорадочно приобретать привычные легковые машины. Никуда не денешься – ведь по вашему автомобилю судят о процветании вашего бизнеса. Диктатура автомобиля настолько сильна, что основным документом всех законопослушных граждан стал не паспорт и не удостоверение личности, а driver’s licence, то есть водительские права.

А что может автомобилист без lawyer, без юриста? Дорожные аварии без них неразрешимы. Не зря Америку называют страной стряпчих и судебных процессов. «Хороший лоер может все», – уверены американцы, и приводят в пример уголовное дело знаменитого спортсмена и киноактера Симпсона, обвиненного в убийстве жены и ее любовника. Все улики были против, но его адвокаты добились, что он вышел из этого процесса чистым.

Вера в юристов и страх перед ними приводят к весьма своеобразным последствиям в поведении американцев. Если человек упал на улице, вряд ли кто-нибудь захочет ему помочь. А вдруг обвинят в том, что он неправильно ему помог и вывихнул руку. Вскоре после приезда я стал свидетелем, как пожилая женщина бежала к автобусу, в конце которого мы сидели, и у самых его дверей она поскользнулась и упала. Дверь автобуса была открыта. Женщина лежала, а все сидели на местах. Я спросил у приятеля:

– Почему ей никто не поможет? Почему водитель сидит на месте?

– Водитель ей не поможет, потому что ее лоер сможет обвинить его, что он двинулся раньше времени или сделал что-нибудь не так. Но ты не беспокойся – он уже вызвал скорую помощь.

И, действительно, через пять минут подкатила скорая помощь.

Адвокаты решают все жизненные проблемы. Если человека увольняли, то лоер пытался обосновать это либо рассовой дискриминацией, либо необычной сексуальной ориентацией. Особенно возросла роль юристов, когда вошли в моду случаи с sexual harassment – сексуальными домогательствами. Руководящие сотрудники фирм просто боялись подходить к своим подчиненным-женщинам. Любой знак внимания мог быть причислен к этому злодеянию. Поводом могло быть, что угодно: поцелуй руки или просто дружеское рукопожатие, похлопывание по плечу или прогулка под руку. В одной из газет писали, что скоро все американцы будут просто бояться общаться с женщинами. В качестве примера приводился процесс, на котором одной из улик было то, что шеф ел в присутствии секретарши банан и, якобы, делал это непристойно. Свидетельница-уборщица подтвердила, что видела кожуру банана в корзине для мусора.

Доминирующее большинство американцев живут в усадебных домах типа single, twin, duplex в многочисленных районах-спальнях, разбросанных на обширных территориях Соединенных Штатов. Вновь прибывшие эмигранты не могут позволить себе покупку таких домов и начинают со съемных квартир. Мы поселились в многоквартирном трехэтажном доме. Нам помогал мой племянник Женя, которому мы были очень благодарны. Во-первых, он получал все мои бесчисленные посылки с книгами, во-вторых, он приютил нас на первые две недели, пока приводили квартиру в порядок, и, в-третьих, он помог нам привезти кое-что из мебели. Он привел двух своих приятелей, и, когда затаскивали диван в машину, один из них закричал:

– Ставь его на попа!

Все начали хохотать так, что побросали мебель на землю, а я стоял в недоумении. Оказалось, что один из его знакомых, участвовавших в такелажных работах, окончил семинарию и получил приход. Он обиделся, так как понял этот возглас буквально.

Все считали, что наши апартаменты – это большая удача, так как возле нашего дома начинался лесопарк. Знакомые говорили: «Вам повезло, рядом парк, значит, место тихое, спокойное, кроме того, рядом с вами почти все русские». Первые недели пребывания показали, что это не такое уж большое достоинство. Трассы рядом не было, зато под окнами располагался паркинг. Бедлам начинался с семи часов утра. Громкие выяснения отношений происходили между теми членами семейств, кто остался дома, и теми, кто уже собирался уезжать.

– Фима, не забудь заехать в «Одессу» к Тамаре и купить картошку и хлеб. О’кей?

– Рая, так что ты решила? Ты отвезешь Изю в школу, или пусть он ждет школьный автобус? Если хочешь его везти, то подожди – он еще в сортире. Холдай его. О’кей?

– Женя, ты опять забыл часы. Ты такой невнимательный. Драйвай осторожно. Ты же знаешь, что Миша попал вчера в эксидент. Правда, он получит за это приличные деньги, но мне таких денег не надо. О’кей?

– Валя, вы такая интересная вумен сегодня. У вас бьютифул прическа. А у меня есть до вас квештинс. Я услышала, что вы едете в Белсмаркет. Возьмите мне, пожалуйста сеточку ониона. Кэш я вам тут же верну.

– Долго вы все будете собираться? – Это уже снизу. – Я же не могу опаздывать. Мене же сделают фаер к чертовой матери без выходного пособия.

– Рая, она-таки опять не заводится. Позвони немедленно Диме. Хай приедет и хай захватит с собой прикуриватель. О’кей? И позвони Илье, что я приеду к нему сегодня чекать мой кар.

– Маня, кенселай мой апойнтмент у дантиста. Там кореец, он чуть что – так сразу рвет. Я лучше договорюсь с Фимой. Он тоже не подарок, но все-таки свой человек. И раскешай Монин чек в табачном, нам незачем светиться.

После работы с шести часов вечера диалоги продолжались. Напротив нас были окна, принадлежащие семейству некоего Фимы. Приехав домой, он тут же начинал скандал. Он сильно картавил и при этом как специально подбирал слова с многочисленными «р»:

– Гая! (имеется в виду Рая). Не пгидигайся ко мне. Я и так габотаю на пгеделе – и столягом, и кгаснодегев-щиком. Кгоме того, я имею хогоший пгигаботок, котогый нигде не фиксигуется. А ты, загаза, не пгекгащаешь ггысть меня. И это пги гебенке. А чтоб ты пговалилась!

Диалог идет при открытых окнах, так что все соседи полностью информированы и об их семейных проблемах, и о «приработках» Фимы.